Любовь и шашлык

— Смотри, Алён, новый инструмент. Вот немецкая хирургическая пила…А вот щипцы классные, кожу снимать. Слушай, как ты думаешь, что, если одну из следующих наших партнёрш я сделаю чучелом, а?

— Это как, Маратик, не поняла.

— Ну, как… натурально чучелом… как манекен. Только из кожи настоящей. Я узнавал про курсы таксодермистов, можно поучиться месяца три, а потом самому попробовать. Смотри, какая Тамара… поставим её здесь вот, в углу, будет смотреть на нас.

— Ты мой фантазёр… Хотя, знаешь, наверное, она впишется в интерьер… Ладно, давай работать.

Надели халаты, прямо на голое тело. Марат, вооружившись хирургической пилой, начал отделять ступни ног, потом перешёл к коленям.

— Блин! Брызнуло на лицо… Солёная, — он слизнул с пальцев кровь, — ничего так, годно.

— Ты бы маску надел, Маратик, зачем пачкаться-то, — Алёна была в пластиковой полусфере, опускавшейся на лицо. По прозрачному пластику стекали две струйки тёмно-вишнёвого цвета..

Через два часа всё было кончено. Из металлического ящика свисала кисть руки. Тонкие девичьи пальцы, красивый маникюр.

— Вау, она манкиюр недавно делала… дорогой, кстати, — Алёна рассматривала ногти.

Марат молчал.

— Ладно, убираем это всё и в душ. Пойдёшь со мной, сладкая?

— Конечно, Маратик. Я тебе хочу приятное сделать… моему дружочку. Завтра начнём фасовать, сегодня лень. Давай лучше посмотрим тот сериал прикольный… ну, этот… «Во все тяжкие»… там такие красивые съёмки. И актёры, просто супер! Один из них такой няшный!

Марат поморщился. Он не любил такие обороты в речи подруги. Хотя, как думал он, ей было простительно. Двадцать три года, учится на филологии. Родители хорошие, папа работает в газовой компании, мама коммерческим директором в ритейле. Девочка-мажорка. Нравится ей такие процедуры, как сегодня, говорит, что таким способом она открывает себя.

— Знаешь, иногда я себя представляю самкой богомола. Ну, той, что откусывает голову самцу после соития. А что, это очень даже… правда, я не самка богомола. А иногда так хочется быть такой самкой. Сильной, состоявшейся…, — Алёна потянулась, по-детски вытянув руки в замок над головой, — ладно, идём в душик. Хочу минетик тебе сделать.

Марат открыл глаза. Светало. Подумал, что восемь уже было. Надо собираться и ехать, внизу, в холодильной камере, стоят три контейнера со свежим мясом. Надо развезти по точкам, пока не начало портиться. Алёны в кровати не было. Опять закрыл глаза. Шаги, судя по звуку, Алёна ходила по коттеджу босая. Ближе, ближе. Он улыбнулся, не открывая глаз. Алёна подошла совсем близко, он уловил запах её тела. Интересно, какая у неё кровь? Наверное, вкусная, солоноватая. И мясо, такое нежное, молодое.

Открыл глаза. Последнее, что он увидел в жизни, был молот, стремительно приближавшийся к его лицу.

Алёна сидела перед кухонным столом. На металлическом подносе лежала голова Марата, на лбу зияла огромная вмятина. Один глаз, видимо от удара, буквально выпал из глазницы и теперь неподвижно смотрел на Алёну. Другой был прикрыт. Она увидела лёгкие морщинки, идущие из уголков век.

Отложила ложку, которой ела мозг Марата из расщелины раны, взяла вилку. Аккуратно подцепила глаз, с небольшим усилием оторвав его от сосудов. Вспомнила фильм Беньюэля, где глаз резали бритвой. Бррр… стало неприятно. Ну, ничего, всё в жизни бывает в первый раз. Положила глаз в рот, начала жевать. Отпила чай из кружки. Почти остыл. Алёна старалась пить травяные сборы, вот и сейчас она заварила иван-чай с мелиссой. Было немного кисловато во рту.

Сидела голой, краешек столешницы холодил груди. Пора одеваться и ехать. Две пары после обеда, арабистика. Взяла смартфон, посмотрела «ВКонтакте», потом WhatsApp. Включила камеру, навела на голову Марата. Раз, два… Ничего так, неожиданно получилось.

Пора. Она встала, пошла за одеждой в спальню. Подумала, что две канистры с бензином она видела в гараже. В принципе, должно хватить, коттедж не очень большой. Попробует начать с чистого листа.