Навсегда в моём сердце

Глава 2. Мой личный ангел

Поваленные стулья, разбитая посуда… Тусклый свет лампочки, приглушенный разговор… Труп на полу, повсюду кровь… Слияние, разветвление, короткая линия… Клубочек, петля, дуга… Черное — белое, черное — белое… В глазах рябит от полос папиллярных линий на дактилокартах.

Я проснулся, но глаза не открывал. Это всего лишь сон. Работа не отпускала даже дома. Короткий отдых не принес облегчения. Но, как говорят мудрецы: «Самый темный час — перед рассветом!»

Я встал с кровати и прошел в ванную. Принял контрастный душ и растерся полотенцем. Зеркало запотело, но осушать его я не стал. Зачем? Чтобы увидеть небритое осунувшееся лицо с красными глазами? Причесался на ощупь.

Есть не хотелось. Поэтому перекусил двумя бутербродами и чашкой кофе.

Было у меня одно хорошее, годами проверенное средство от усталости — рыбалка! Рыбалка как медитация: отрешенно смотреть на поплавок или вдаль, за горизонт. И еще немаловажное условие — чтобы не было рядом ни рыбаков, ни праздношатающихся отдыхающих с глупыми вопросами: «Что ловится?», «Клюет или не клюет?» Ужасно это раздражает, особенно когда не клюет и не ловится!

Сборы были недолгие. И вот уже через десять минут я шел по аллее вдоль бухты со старой бамбуковой удочкой в руке и пригоршней замороженных чилимов в пакете. Несмотря на конец августа и яркое солнце, жарко не было. Может, потому что ночью и утром была гроза или потому что все лето не отличалось в этом году солнечной погодой.

Отдыхающих было немного: несколько человек купались, некоторые прохаживались вдоль берега, кто-то зашел по колено в воду, несколько детей строили песочные замки. В общей сложности у воды было человек десять-пятнадцать, не больше.

Да, это был уже не тот санаторий, что десяток лет назад, когда сюда съезжались отдыхающие со всех республик СССР. Свежий воздух, лечебная грязь, относительно чистая бухта, убранный, уютный пляж. Но с каждым годом народу становилось все меньше и меньше, и к середине девяностых санаторий практически зачах: беседки, расположенные почти у самого берега, никто не подкрашивал, прогнившие доски пола и перил не меняли. Многочисленные клумбы, некогда засаженные всевозможными цветами, зарастали бурьяном, аллеи не подметались, декоративные кустарники, которые раньше постоянно подстригали, постепенно превращались в сплошную зеленую стену с торчащими в разные стороны ветвями.

Я подходил к тому месту, где надо было принимать решение, куда идти дальше. Либо на каменную насыпь, уходящую метров на пятьдесят в закрытую бухту, где глубина и открывающийся вид позволяли и рыбешку поймать, и просто отдохнуть, или пройти чуть дальше метров на сто, за мыс, где море от леса отделяла грунтовая дорога, заканчивающаяся тупиком.

Преимущество второго варианта — редкие прохожие. Недостаток: добротный низкий железобетонный пирс, спроектированный в виде ласточкиного хвоста, был построен на отмели, где глубина на самой крайней его точке во время прилива достигала чуть больше полуметра. Поэтому шансы поймать какую-либо рыбку приближались к нулю.

Я подходил к точке принятия решения. Еще издали было видно, что на насыпи находились два рыбака-завсегдатая, которых я узнал по одежде и по привычному их месторасположению.

«Хорошо, пусть будет насыпь!» — решил я. Но, когда я свернул с асфальтированной аллеи на тропинку, ведущую к берегу, со мной произошла странная штука: сперва на мгновение перехватило дыхание, затем по глазам ударил яркий свет, как будто в лицо направили прожектор, после чего окружающий меня мир окрасился странными цветами. Вернее, цвета остались те же, но без оттенков и полутонов: трава — зеленая, неестественно зеленая, одуванчики — ярко желтые, небо — пронзительно голубое, асфальт — черный. Все было очень яркое, контрастное, без теней. Как будто рисовал ребенок, макая кисточку в акварель определенных цветов, не смешивая их.

В этот же момент показалось, что меня приподнял над землей и подтолкнул вперед плотный поток воздуха. Сердце учащенно забилось, ноги задрожали. Я остановился. Несколько раз глубоко вдохнул — выдохнул. Все вокруг приобрело прежний, естественный вид. Сердцебиение пришло в норму, дрожь в ногах почти пропала. И только сейчас я заметил, что прошел (а прошел ли?) лишних метров семьдесят от того места, где надо было сворачивать к морю! Я решил посмотреть на реакцию людей, которые, возможно, находились рядом. Медленно обернулся. Позади меня никого не было. Ближайшие голоса доносились из-за стены зеленого кустарника, отделяющего аллею от пляжа. Лишь кто-то очень похожий на меня, высокий, худой, в такой же футболке и с бамбуковой удочкой, шагнул за угол лодочного гаража.

«Что-то странное творится со мной сегодня! — подумал я. — Наверно, так люди сходят с ума. Но почему? Недосып, или что-то съел?»

Так рассуждая, я продолжал идти по дороге в сторону «варианта номер два» — к пирсу на мелководье. Я заметил, что поднялось настроение, дышать стало легко, особенно на вдохе, когда невообразимое количество различных запахов проникало в мой мозг!

Почему же я раньше не обращал на это внимания: трава, одуванчики, море, даже чуть подгнившие водоросли, выброшенные на берег волнами, источали невероятный аромат! И какие-то другие запахи, которые я не мог опознать, приятно щекотали ноздри! Мне казалось, что я по-новому вижу этот мир, несмотря на то что прожил здесь почти тридцать лет! Все мое детство и юношество прошли на этой земле, я знаю здесь каждый куст и дерево, все песчинки пляжа побывали под моими стопами! Так почему же только сейчас я увидел, насколько прекрасен этот мир?!

«Оттуда все кажется иным!» — подумал я. «Откуда — оттуда?» — тут же пронеслось в голове. Создалось впечатление, что кто-то другой управляет моими мыслями! Мне по-настоящему стало страшно! А вдруг я и вправду схожу с ума?

Размышляя подобным образом, я прошел оставшийся отрезок дороги. Вот сейчас поворот, потом еще метров сто — и пирс! Только бы на нем никого не было!

Дойдя до небольшой полянки, где любили останавливаться автомобилисты, которые приезжали на пикник или просто полюбоваться видом на залив и противоположный берег, я увидел, что у груды больших камней, оставшихся от возведения насыпи, стояла молодежь: два парня и три девушки, все примерно одного возраста — лет двадцати. Они, вероятно, что-то праздновали: в руках у них были пластиковые стаканчики, а на песке у валунов стояли два полиэтиленовых пакета, пустая бутылка из-под шампанского и початая бутылка вина.

Видимо, выпито было достаточно: разговор молодежи был громкий, смех искренний, один из парней, что-то рассказывая, отчаянно жестикулировал.

Я вспомнил свою молодость. Так же с друзьями мы приходили сюда, только располагались в лесу, рядом с берегом. Костер, шашлык и, конечно же, спиртное…

Когда я поравнялся с молодыми людьми, они смолкли. Сделав пару шагов дальше и почувствовав спиной чей-то взгляд, я обернулся. Одна из девушек, брюнетка, улыбаясь, слегка склонив голову набок, продолжала, как мне показалось, с интересом смотреть на меня.

— Даша, тебе подлить? — спросил у нее один из парней, заглядывая в стаканчик.

— А? Нет, у меня еще есть, — девушка переключилась на компанию.

Ну вот и пирс. Размотав удочку, я забросил леску. Поплавок с легким всплеском упал в воду. Все! Теперь можно расслабиться. И плевать мне на ту рыбу и поклевку. Я закурил, сделав первую глубокую затяжку. Мой взгляд безучастно блуждал по заливу: чайки, белыми буйками качающиеся на волнах, одинокая лодка на середине залива, зеленый противоположный берег, а дальше сопки, затянутые белесой пеленой. Красота и покой!

Я не знаю, сколько так простоял: может, пять минут, может, десять. Но вдруг краем глаза заметил движение справа от себя.

«Только не это! — подумал я, когда увидел рядом черноволосую девушку, которая там, у камней, провожала меня взглядом. — Интересно, с чего она начнет разговор?»

Но девушка не торопилась с вопросами. Она так же, как и я, всматривалась в даль залива, приложив ладонь козырьком ко лбу. Иногда приседала на корточки у самого края пирса и, рассматривая дно, придерживала волосы у лба. Следила, как и я, за поплавком, мерно качающимся на небольших волнах.

И все же мне казалось, что она украдкой поглядывала на меня. Причем девушка переходила с правой стороны пирса на левую, так же глядя вдаль, изучала дно, бросая в воду рядом с собой мелкие камушки, поднятые с пирса. Но с каждым таким переходом она становилась ближе ко мне.

Я уже откровенно с улыбкой наблюдал за девушкой. Незнакомка напомнила мне молодого голубка, которому накрошили хлеба. Те крошки, которые находились далеко, склевывались сразу, а насчет тех, что упали рядом с кормящим, возникали сомнения: уж не ловушка ли это? Стоит ли доверять?

Да, «бойтесь данайцев, дары приносящих…»

— Ну, что скажешь, Даша? — спросил я девушку, вспомнив, как обратился к ней парень там, у камней.

Брюнетка, которая находилась уже в паре метров от меня, вздрогнула и вонзилась в меня взглядом.

Мне стало не по себе: таких выразительных глаз я еще не видел — темно-карие, почти черные, со взглядом, как в таких случаях говорят, преданной собаки! Волосы девушки, оказывается, не были абсолютно черными: внезапно подувший ветерок взъерошил их, и отдельные волоски под лучами солнца отсвечивали золотом. Аккуратный носик, чуть приоткрытый рот с пухлой нижней губой, узкий подбородок. Все вместе придавало ей ангельский вид!

Даша продолжала молча стоять рядом. Она прикрыла веки и, казалось, к чему-то принюхивалась, чуть вытянув шею вперед.

— Я, если что, Егор, — нарушил молчание я, изменяя своему же правилу не озвучивать своего настоящего имени при мимолетных, ничего не значащих знакомствах.

— А я знала, что именно сегодня найду тебя! — тихо произнесла она.

— Да я не особо-то и прятался!

— Я поняла, — улыбнулась девушка. — Но сегодня ты здесь!

Я растерялся. Интересный разговор у нас получался.

— Я здесь и не здесь, я везде и нигде…

— Да, я догадалась. Ты, наверно, был занят?

Вся эта история походила на моноспектакль со стороны незнакомки. На хорошую, я бы сказал, талантливую импровизацию! Возможно, группа студентов театрального института от скуки и выпитого алкоголя решила повеселиться и заодно отработать актерское мастерство. Ну что ж, получалось здорово! Я посмотрел на «зрителей», по-прежнему находящихся у камней. Никто из них не смотрел в нашу сторону. Да и насладиться игрой своей подруги с того места было проблематично. Тогда что это? Я еще раз внимательно рассмотрел лицо Даши. Может, мы когда-то встречались? Нет, такие глаза я бы точно не забыл! Возможно, когда-то давно, когда она была ребенком, я достал из речки мячик, оброненный ею, и она запомнила меня? Нет, такого тоже не помню. Тогда кто она?

— Занят? Наверно, да. Но сегодня решил посетить это место, — ответил я. — Вдруг ты наконец-то появишься!

Мне захотелось подыграть ей, так, на всякий случай, для разнообразия. Удочку к этому времени я бросил на пирс: тут наклевывалось более интересное занятие.

— Извини, Егор! — виновато посмотрев на меня, ответила девушка, понурив голову. — Я и вчера сюда приходила. Ошиблась на день.