Младший ветер

Эпилог

Наташа прилетела с юга в понедельник ночью, а к обеду уже была в аптеке. Зашла вся такая загоревшая, отдохнувшая, совсем не похожая на ту измученную Наташу, которая десять дней назад уходила из аптеки. Сняла шляпку, откинула её от себя, и растянулась на маленьком диванчике в нашей комнатке отдыха.

— Оля, скажи, ну как можно с таким настроением работать? Я поняла, что я должна жить у моря, каждый вечер провожать солнце, сидя на тёплых круглых камушках. Не хочу видеть больных бабушек!

— Кто-то должен каждый день видеть этих бабушек, выслушивать их. Если все уедут на море, кто тогда будет этим заниматься? Скоро и ты станешь такой же бабушкой, ковыляя в аптеку за лекарствами.

— Я никогда не буду бабушкой! Ни-ког-да! А, кстати, почему ты Бобика не привела домой? Я ему привезла с юга подарки: два комбинезончика прикольных, один с дельфинами, а другой с котиками, полотенце большое, ярко-жёлтое, мягкое, тебе тоже, кстати, такое же привезла.

— Спасибо. Вечером тебе Бобика приведу, сегодня утром некогда было его вести, еле успела открыться вовремя.

Слава богу, Наташка отвлеклась на звонок, и у меня впереди был целый день. Я пошла пораньше на обед, чтобы она не увязалась за мной, сказав, что иду не домой, а по делам. Когда я открыла дверь в квартиру, я поняла, что кое-кто не дотерпел до улицы, и свои дела сделал очень быстро, может даже не один раз. Но я уже готова к этому, принесла этому страдальцу из аптеки средство от диареи, французское, дорогое, я даже себе такое не покупаю, обхожусь дешёвыми аналогами.

Я разжала ему рот, засунула полтаблетки и залила их водой. Он визжал и упирался всеми своими четырьмя лапами, пытаясь ещё и укусить меня за руку. Потом поставила его под душ, намыливая его, между прочим, не самым дешёвым шампунем, приговаривая: «Скоро, Бобик, мы с тобой будем вместе ходить в сауну с одинаковыми полотенцами!» Ещё немного выстригла мазутных сосулек. Больше ничего не сделаешь. Будь, что будет. С обеда я тоже опоздала, но Наташка со своим чудесным настроением, этого даже не заметила. Ничего, вот вечером приведу её любимца, сразу в тонус войдёт. До конца дня я раскладывала лекарства, а Наташа была у кассы. После закрытия она хотела идти за Бобиком ко мне, но я сказала, прости меня, господи, за это враньё, что хочу ещё раз пройтись с ним по улице. Как ни странно, но Наташа поверила. Чудной народ, эти собачники! Ведь любой нормальный человек это бы воспринял как шутку, но она так жалостливо на меня посмотрела и разрешила.

Так как Бобика я не кормила целый день, то выйдя из подъезда, он первым делом сожрал какую- то наклейку от жвачки. Я чуть не взвыла! Ну что за гусеница всеядная! Я, чтобы больше не рисковать, взяла его на руки. В животе у него так урчало, что я подумала, что это мне шампунь понадобится, когда я домой вернусь. Когда я позвонила в дверь, Наташа открыла её моментально, будто караулила под дверью. Сразу же выхватила у меня Бобика, целуя его с навернувшимися от счастья слезами на глазах. Я сказала Наташе:

— Всё, я пошла, у меня дел много.

Я повернулась и чуть ли не бегом стала спускаться по лестнице. Не успела я пройти один пролёт как услышала голос Наташи:

— Чем это от него пахнет? — А потом душераздирающий крик — а что это у него на боку? — И ещё громче — Бобик, ты что делаешь? О боже, на мой новый халат!

Но я уже неслась, перепрыгивая через две ступеньки. Никогда не заведу себе собаку.

Конец.