Калейдоскоп смерти

Впрочем, хорошая новость тоже была — рассвет наступал всё раньше и раньше.

Сначала в шесть тридцать, потом в шесть, затем в пять тридцать… Время бегства от тварей укорачивалось, но и время, которое они могли провести вместе, тоже становилось короче.

— Что если однажды мы не попадём сюда? — через две недели Линь Цюши вдруг задал такой вопрос.

Жуань Наньчжу посмотрел на него.

— Не попадём?

— Да, ведь ночи становятся короче, так? Значит, эта дверь скоро закончится? — его голос зазвучал тише. — И если по окончании страшного суда мы так и не найдём ключ… Что тогда? Ты так и останешься в том мире?

Жуань Наньчжу молчал. Он не мог ничего пообещать, потому что не знал ответа.

— Что нам тогда делать? — повторил Линь Цюши.

— Не волнуйся. Я обязательно тебя найду.

Во взгляде Линь Цюши отразилась печаль.

Жуань Наньчжу добавил:

— Никому не удастся нас разлучить.

В следующие несколько ночей они снова встретились со старыми знакомыми, например, с Ли Дунъюанем и старшими товарищами Жуань Наньчжу из Обсидиана.

Увидев юного Жуань Наньчжу, Ли Дунъюань не удержался от подколов, и они чуть не подрались. В итоге Линь Цюши пришлось просить их прийти в себя и не отбирать работу у задверных тварей.

— Чёртов извращенец в юбке! — бросил Ли Дунъюань.

— Ха-ха, а тот, кому понравился извращенец в юбке, ещё больший извращенец! — без тени стыда парировал Жуань Наньчжу.

Линь Цюши:

— …

Ну что за ребячество!

Ну а бывшие старшие товарищи Жуань Наньчжу и вовсе отнеслись к Линь Цюши как к невестке, которую тот привёл в отчий дом. Всё спрашивали, хорошо ли Жуань Наньчжу к нему относится, и если обижает, чтобы сразу говорил им, а уж они помогут проучить негодника. Кто-то даже растроганно вздохнул о том, что Жуань Наньчжу наконец-то вырос и нашёл спутника жизни, и теперь те дни, когда он совсем ещё зелёным мальчишкой пришёл в Обсидиан, вспоминались с тоской.

Линь Цюши незаметно спросил:

— И каким тогда был Жуань Наньчжу?

Женщина, которая смотрела на Жуань Наньчжу с теплотой во взгляде, тихонько рассказала:

— Когда второй раз пошёл за дверь, перепугался так, что чуть не плакал. Даже когда выбрался, глаза были на мокром месте, ну точь-в-точь как у испуганного котёнка.

Искоса глянув на стоящего рядом Жуань Наньчжу, Линь Цюши подумал, что теперь ему никогда не увидеть того котёнка, придётся смотреть на здоровенного тигра. Ах, время, что же ты наделало…

Жуань Наньчжу, заметив странный взгляд Линь Цюши, тут же догадался, что двое переговариваются о нём, и спросил:

— Чжоу-цзе, что ты ему сказала?

Женщина, которую Жуань Наньчжу звал Чжоу-цзе, хихикнула, прикрыв рот:

— Просто предаюсь воспоминаниям о твоём детстве.

— Можешь вспоминать про себя, но нельзя ли обратить внимание на положение, в котором мы находимся?

Только что на них напал ещё один монстр, и Чжоу-цзе затащила их в кабинку туалета, так что теперь всем троим пришлось тесниться там. И как в такой обстановке могло прийти в голову обсуждать блестящее прошлое Жуань Наньчжу?

— Нам всё равно нечем заняться. А она всё равно ещё не добралась… Стойте, вот и она, ничего не говорите и лучше поднимите ноги, эта тварь больше всего любит рубить по ногам, — с такими словами Чжоу-цзе вскарабкалась на стену.

Линь Цюши, глядя на эту странную картину, не нашёл, что сказать. Впрочем, долго думать ему не пришлось — у входа в туалет послышалось дыхание твари. Из-за предостережения Чжоу-цзе мужчина уселся на унитаз, подняв ноги, и сделал Жуань Наньчжу знак сесть к нему на колени.

Тварь снаружи приближалась и уже начала обследовать кабинки. Когда она добралась до той, где прятались люди, Линь Цюши увидел, как под дверь просунулся острый клинок, которым тварь принялась размахивать вслепую. Вне всяких сомнений, если бы они до сих пор стояли, уже лишились бы ног.

Когда тварь, обследовав туалет, не обнаружила их, Линь Цюши наконец выдохнул с облегчением и отвёл взгляд.

Только что от волнения он не заметил, но теперь обнаружил, что они с Жуань Наньчжу оказались так близко, что стоит ему чуть опустить голову, и они соприкоснутся кончиками носа.

Шаги твари отдалились, и Чжоу-цзе рассмеялась вслух:

— Эй, вы двое. Хватит бросать мне собачий корм!

Линь Цюши наконец осознал, как ей неловко рядом с ними, и виновато усмехнулся, зато Жуань Наньчжу недовольно схватил Линь Цюши за подбородок и поцеловал его в губы, с вызовом посмотрев на Чжоу-цзе.

— Чжоу-цзе, ты с кем-нибудь встречаешься?

— Слушай, может, хватит издеваться?

— Только не говори, что до сих пор никого не нашла.

Чжоу-цзе промолчала.

— Несколько дней назад мы виделись с Юй-гэ, он спросил меня, есть ли у тебя кто-нибудь, сказал, что из всех членов Обсидиана всегда больше всего переживал за тебя…

— У меня ещё есть дела, я пойду, — сказала Чжоу-цзе и тут же уползла прямо по стене туалета.

Ползущий по стене человек выглядел крайне необычно, но если это был кто-то знакомый, от такого зрелища почему-то становилось весело. Жуань Наньчжу не унимался, переходя в наступление:

— Не уходи! Если просто так уйдёшь, а я вдруг снова встречусь с Юй-гэ, что прикажешь ему сказать? Сколько лет уже прошло, Чжоу-цзе… Чжоу-цзе? Ты что, правда уходишь?

Глядя на взаимодействие этих двоих, Линь Цюши не выдержал и громко рассмеялся, но сердце отчего-то защемило.

Наверное, это и есть настоящий Жуань Наньчжу. Раньше Линь Цюши никак не мог понять, почему тот так сильно меняется, попадая за дверь. Но теперь становилось ясно: наверное, Жуань Наньчжу постепенно скрыл свой живой характер под маской.

Глава Обсидиана должен быть серьёзным и спокойным, поэтому Жуань Наньчжу изменился. От прежнего весёлого юноши не осталось и следа, он сделался тем грозным шефом, непоколебимым, словно гора.

Линь Цюши не удержался и поцеловал Жуань Наньчжу в макушку, затем позвал:

— Наньчжу.

Тот всё ещё улыбался, его поднятые вверх уголки губ выглядели ужасно мило.

— Что?

— Так нельзя.

— Что нельзя? — не понял Жуань Наньчжу.

Линь Цюши обнял его покрепче.

— Мне кажется, я слишком сильно люблю тебя, так нельзя.

Жуань Наньчжу удивлённо посмотрел на него.

— Что же делать? Может, придумаешь что-нибудь, чтобы я не так сильно тебя любил?

Выслушав его, Жуань Наньчжу даже по-настоящему задумался, но потом честно и откровенно ответил:

— Мне кажется, я ничего не смогу придумать. Я так прекрасен, что это вполне нормально, что ты настолько сильно в меня влюблён.

— Да?

— Да. — Жуань Наньчжу выглянул за окно, и в его голосе послышалась грусть. — Вот только жаль, что скоро рассветёт.

С рассветом они должны расстаться.

Линь Цюши подумал, и правда, скоро рассветёт. Вот только ему совсем не хотелось отпускать из своих объятий любимого человека. Даже наоборот, он был бы не против, если бы эта жуткая ночь стала бесконечной.

Двенадцать

Прошло уже так много времени, а Линь Цюши и Жуань Наньчжу не нашли ни одной подсказки о ключе.

Вместе с тем мужчины заметили, что ночи становятся короче — сначала они длились шесть часов, затем пять, теперь четыре… Сперва незаметно, но чем дальше, тем ощутимее становилась разница. Линь Цюши и Жуань Наньчжу обошли всю школу, побывали даже в местах, особенно любимых многими тварями, но подсказки о ключе будто и вовсе не существовало. Мужчины до сих пор не имели ни малейшего понятия, где его искать.

Судя по предыдущим дверям, уменьшающаяся длительность ночей — это скрытый дедлайн одиннадцатой двери, и если они так и не обнаружат ключ… кто знает, возможно, навсегда останутся в этом мире? Линь Цюши опасался этого больше всего. Он боялся, что никогда не сможет встретиться с Жуань Наньчжу вновь.

Жуань Наньчжу беспокоился о том же, но все их старания здесь словно совершенно не имели смысла. Кроме бесконечно появляющихся задверных тварей не существовало никаких правил, к тому же с каждой новой ночью появлялись всё новые твари, и Линь Цюши с Жуань Наньчжу всё сильнее переживали из-за укорачивающихся ночей.

— Сегодня мы встретили только трёх монстров, — заключил жующий конфету Жуань Наньчжу в одну из ночей, когда уже почти рассвело. — Они стали появляться реже и по силе значительно проигрывают многим предыдущим.

Несколько дней назад количество тварей достигло высшей отметки, в ту ночь они оба получили серьёзные травмы, а Линь Цюши и вовсе едва не попрощался с жизнью.

Но после количество тварей начало резко уменьшаться, Линь Цюши даже воспринял это как акт милосердия от двери. Жуань Наньчжу же, порывшись в памяти, заключил, что они встретились почти со всеми задверными тварями, теперь даже попадались такие, с которыми они сталкивались практически перед самым походом за одиннадцатую дверь.

— Это хорошо? — Линь Цюши вопросительно посмотрел на Жуань Наньчжу и повторил. — Это ведь хорошо?

Должно быть так, ведь если тварей стало меньше, значит, и они теперь в меньшей опасности. Но Линь Цюши почему-то совсем не радовался этому факту.

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу немного подавленным тоном. — Я и сам не уверен, существует ли ключ от этой двери. Либо в подсказке, которую мы добыли, слова «нет ответа» имеют какой-то более глубокий смысл, который мы не в состоянии постичь.

И пока что этот смысл по-прежнему оставался для них загадкой.

Обнявшись, они встретили рассветную зарю, которая являлась символом надежды, но для них сейчас означала совершенно иное.

Снова наступит день, и им придётся расстаться. Размышляя о коротких ночах, Линь Цюши даже забеспокоился, что в следующий раз они с Жуань Наньчжу просто не встретятся.

Очевидно, Жуань Наньчжу тоже этого боялся, но не озвучивал своих опасений, только крепче сжимал Линь Цюши в объятиях. Они так и стояли, обнявшись, а их тени на земле сливались в единое целое.

Из-за горизонта блеснули яркие лучи, Линь Цюши пытался противиться накатившему вместе с ними желанию уснуть, но затея не увенчалась успехом — он погрузился в крепкий сон, и дыхание Жуань Наньчжу в его объятиях тоже сделалось ровным.

В то время как ночи стали спокойнее, дни, наоборот, наполнились тягостным ожиданием. Проснувшись у себя дома, Линь Цюши сел в кровати и долго сидел так, молча уставившись в окно. Затем переместился за стол и принялся что-то подробно записывать. Неожиданно раздался стук в дверь, Линь Цюши открыл и увидел на пороге У Ци, который принёс еду и пиво.

— Цюши, ты в порядке? — глядя на него с плохо скрываемым беспокойством, спросил друг. — Я не видел тебя больше месяца, звонил, но ты не брал трубку.

— В порядке, — ответил Линь Цюши. — Просто был занят.

У Ци вошёл, а заметив на столе тетрадь, полюбопытствовал:

— Что пишешь?

— Кое-какие заметки, — пояснил Линь Цюши.

На самом же деле он записывал всё случившееся с ним и Жуань Наньчжу… Боялся, что однажды забудет.

Так же, как Жуань Наньчжу забыл своего наставника.