Дахака
- Автор: Павел Марков
- Жанр: Ужасы / Триллер / Мистика / Историческое фэнтези / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Дахака"
Глава 1
Девушка смотрела на смотрителя животных, словно на умалишенного. Ее зрачки расширились, рот приоткрылся. Дыхание перехватило.
— С… с… супруга? — пролепетала Арчита.
— О, да, юная жрица, — поклонился Атта-Ури, — она супруга нашего великодушного старейшины.
«Супруга… великодушного… старейшины».
Эти речи никак не укладывались у нее в голове. Великодушный старейшина. Сие слово последнее из известных, кое можно использовать в отношении к этому деспотичному выродку. Супруга… какой уважающий себя муж будет так относиться к собственной супруге?
«Богохульник. Поганый выродок! И единственный человек на свете, которого Унташ уважает, это он сам. Как… как такое возможно?!».
— От… от чего он погиб? — оправилась от шока жрица.
— О, Арчита, — извиняющимся тоном ответил старец, — если сам старейшина не поведал тебе сию историю горькую, то сомневаюсь, что в праве распускать я свой язык.
Тем временем беседа Унташа с мужчинами завершилась, и все трое направились к месту, где она стояла. Девушка видела, как оба представителя селения изучают ее пристальными взглядами. Общинник — с долей неодобрения и осторожностью. Торговец — с предвкушением грядущей наживы. Последний нравился жрице все меньше и меньше. Упитанный купец слишком сильно напоминал старейшину. Особенно своим алчным взглядом и кривой усмешкой на пухлых губах.
— Прекрасная Арчита, — проговорил Унташ, — позволь представить моих подданных, — широким жестом он указал на подошедших вместе с ним, — староста общины Суприри и мой главный поверенный в торговых делах Шилхаха.
— Рад встрече, госпожа, — ровным тоном молвил староста и, прижав правую ладонь к сердцу, отвесил поклон. Вежливый и сдержанный. — Да благословят тебя боги.
— И тебя, Суприри, — кашлянув, выдавила Арчита.
Слова давались ей с трудом. Каждое мгновение, проведенное здесь, таило в себе опасность нового удара. И любой из них готов был выбить почву из-под ног. Собрав остатки воли в кулак, девушка постаралась придумать, как ей сообщить о смерти жрецов общиннику, не навлекая подозрений Унташа, но ее сбил с мысли голос торговца. Скрипучий и резкий, он бил по ушам так, словно рядом кто-то царапал ножом по металлу.
— Надеюсь, боги примут правильное решение, и нам достанутся горы лазурита.
— Мы скоро узнаем это, дорогой Шилхаха, — сказал Унташ и взглянул на Арчиту, — прекрасная жрица здесь именно за этим.
— Так не будем же тянуть время, как бабка пряжу на рынке, — проскрежетал торговец.
Девушка с трудом удержалась, чтобы не поморщиться от отвращения. Затем она невольно скосила взгляд вниз, на руки Шилхахи. Тот продолжал держать их перед собой и тереть холеные ладони друг о друга, издавая неприятный шаркающий звук.
Шварк-шварк, шварк-шварк.
Внутри жрица вся похолодела. Мысленно она вновь вернулась к событиям этой ночи. Когда шла по коридору в сторону таинственного свечения. Именно тогда она услышала странный звук, доносившийся из кухни дома старейшины. Точь-в-точь такой же, какой издавали сейчас руки торговца…
«Шварк-шварк… шварк-шварк… шварк-шварк…».
А потом она увидела ее…
На этот раз Арчита не сдержалась, ее передернуло.
Это заметил Суприри:
— С тобой все нормально, жрица? Выглядишь больной.
Она увидела, как Унташ пристально смотрит на нее и натянуто улыбнулась:
— Благодарю, староста, все хорошо. Просто немного холодно и плохо спала.
Тот слегка нахмурился. Морщины на широком лбу стали глубже, а брови еще плотнее сошлись на переносице. Арчита с трудом сдерживала отчаянный порыв выкрикнуть ему правду в лицо.
Наконец, тот молча кивнул и отвернулся. Однако в последний миг девушке почудилось, что в глазах Суприри мелькнул огонек. Но суть его осталась неизвестной. Да и был ли он вообще? Возможно, то лишь плод уставшего разума и разыгравшегося воображения.
Позади раздалось громкое мычание и тихий стук колес по грунту. Обернувшись, жрица увидела, что по проходу между хлевом и домом старейшины к ним приближается крупная повозка из обожженной глины. В нее были запряжены два черных быка. Белые рога ярко выделялись на фоне темной шерсти, а глаза с вытянутых морд сурово смотрели перед собой. Наступающие животные виделись Арчите вестниками беды. Беды, которая неумолимо должна наступить. Было в облике быков нечто жуткое и отталкивающее. То ли цвет… то ли выражение глаз.
«Это всего лишь быки… это всего лишь быки».
Жрица невольно отступила, когда повозка приблизилась ко аходу в дом. Она не сразу заметила, что ей управляет еще один воин. Такой же мрачный и молчаливый, как и остальные. Проехав еще немного, он остановил животных и спрыгнул на землю, освобождая место на широкой скамье. Один из быков обернулся и взглянул Арчите в глаза. Та спешно отвела взгляд. Словно зверь был порождением Тьмы. Прикрыв веки, она мысленно вознесла молитву Богине-матери и попросила даровать ей сил.
— Не станем же понапрасну терять время, — услышала она холодный голос Унташа и открыла глаза, — отправляемся к пещере. Прекрасная Арчита явит нам волю богов.
— Мне нужны мои вещи для обряда, — напомнила девушка.
Старейшина ухмыльнулся и кивнул в сторону повозки:
— Они уже там, жрица. Не стоит думать, что мои уши залиты свинцом.
Суприри нахмурился еще сильнее, однако смолчал.
— О, да благословят боги путь наш! — воскликнул Атта-Ури, воздевая руки к небу. — Пусть он будет таким же гладким, как шерсть быков этих!
Не обращая внимания на речь смотрителя, Унташ ловко запрыгнул на скамью и схватил шест погонщика.
— Ты поедешь вместе со мной, Арчита, — бросил он и воззрился на нее сверху вниз.
На слегка дрожащих ногах, жрица подошла к повозке, оперлась о сидение и, стараясь не смотреть на быков, забралась следом. Старейшина не лгал. Тюк с ее вещами лежал на скамье между ними.
— Отправляемся в путь же! — торжественно крикнул Унташ и подстегнул животных.
Со скрипом, будто нехотя, повозка пришла в движение. Воины старейшины окружили телегу плотным кольцом, лишая Арчиту последней надежды хотя бы замыслить побег. Девушка вцепилась в сидение. Суприри, Шмлхаха и Атта-Ури пошли следом.
— Они не поедут в повозке с нами? — невольно вырвалось у Арчиты.
— Нет, моя жрица, — спокойно ответил Унташ, гордо глядя перед собой.
— Но ведь тут полно места! Зачем заставлять их идти пешком?
— Это место не для них, — он обернулся и пронзил ее холодным взглядом, — их место там, позади. А это, — он похлопал свободной рукой по скамье, — только для меня и, — он омерзительно осклабился, — быть может, для тебя. Если сегодня все сделаешь правильно, прекрасная Арчита.
Заметив, как округлились ее глаза, Унташ презрительно хмыкнул и отвернулся:
— Что, в долине Синдху тоже так не принято?
— Есть взаимное уважение… — начала было жрица, но старейшина резко перебил.
— Сажать их рядом с собой — это неуважение! И в первую очередь, к самому себе. Нужно заслужить положение подле меня, прекрасная Арчита. А не раздавать его кому попало.
На этот раз девушка не смогла сдержать гримасу отвращения. Унташ заметил это, однако лишь шире осклабился:
— Что, тебе это не нравится, прекрасная жрица? Считаешь меня высокомерным извергом, который в грош не ставит никого, кроме себя?
Арчита промолчала и отвернулась. Она не хотела смотреть на этого человека. Вообще видеть его не хотела. Никогда. Но он был здесь. Сидел рядом на скамье, источая аромат полевых цветов. И за этим приятным запахом скрывался ядовитый паук. Опасный и жестокий. Омерзительный.
Повозка пересекла главную улицу и свернула на боковую тропу. Она шла вдоль скалистого кряжа. Справа высилась природная и отвесная стена. Слева — поле, засеянное пшеницей. Золотые колосья приминались порывами ветра, чтобы через пару секунд вновь распрямиться. Движения стеблей сливалось в единое подобие волн. Равномерный стук колес и копыт приглушался шумом шаркающих шагов. Более дюжины воинов старейшины не отходили от повозки ни на шаг. Их лица были все так же суровы и непроницаемы. Суприри, Шилхаха и Атта-Ури замыкали процессию. Восходящее солнце светило им в спину, а порывы ветра трепали волосы. Торговец то и дело придерживал руками шапку, дабы ту не сорвало.
— Ты не ответила на мои вопросы, прекрасная Арчита, — холодно подметил Унташ, — решила меня не замечать? Я не люблю, когда мной пренебрегают. Я заслуживаю внимания.
— Мне нечего ответить, господин, — сдержанно молвила жрица.
— Хм, — презрительно хмыкнул тот, — тогда послушай, что я расскажу тебе.
У нее не было никакого желания внимать речам старейшины, но выбора не оставалось.
— Я оказываю этим людям милость, что позволяю идти следом за мной.
— Вот как? — задохнулась от возмущения Арчита и воззрилась на него.
— Да, — невозмутимо ответил Унташ, — это жест великодушия и моей доброй воли.
Какой бы ужас и отвращение ни внушал старейшина, девушка ощутила, как закипает от гнева.
— Плестись по дороге, глотая пыль под лучами солнца — это жест великодушия?!
— Именно так.
— Ты чудовище, Унташ! — не сдержавшись, выпалила она.
Тот громко рассмеялся. Хохот эхом отразился от скал, лишь усиливая его зловещий тон.
— О, моя жрица, ты опять пытаешься оскорбить меня. Нехорошо. Очень нехорошо. Разве так пристало вести себя перед господином? — отсмеявшись, он покосился на нее и холодно добавил. — Но я прощаю тебя. Ведь твоя вспышка вызвана невежеством. И я, как заботливый и великодушный господин, снизойду до тебя, дабы исправить сей досадный просчет.
Повозка наехала на кочку. Ее сильно тряхнуло. Арчита крепче вцепилась в глиняное сидение. Костяшки на пальцах побелели. Процессия медленно приближалась к хвойному лесу. Вблизи он уже не казался сплошным частоколом деревьев. Ветер гудел среди макушек и играл раскидистыми ветвями.
— Шилхаха, мой почтенный торговец, не раз бывал в западных землях. Я нередко посылаю его туда. Ведь нам необходимо наладить связи для сбыта лазурита.
«Ублюдок! — подумала Арчита. — Он уже все решил! О, Богиня-мать, как же мне ему помешать?!».
Она бросила косой взор назад. Суприри шел по дороге вместе с остальными. Заметив ее взгляд, он снова нахмурился.
— Ты совсем не слушаешь то, о чем я говорю, прекрасная Арчита, — сказал Унташ, — не вынуждай меня наказывать тебя.
— Я еще не твоя рабыня, чтобы ты мной распоряжался! — огрызнулась она.
— Это уже не имеет значения, — спокойно ответил Унташ.
— Конечно! — Арчита чувствовала, как накопленный страх перерождается в гнев. — Ты даже со своей супругой обращаешься хуже, чем со свиньями!
Старейшина посмотрел на нее. В его синих глазах вспыхнуло пламя.
— Это Атта-Ури распустил свой длинный язык? Я давно заметил, что стоило ему его подрезать. Под старость лет смотритель совсем выжил из ума.
— Тебе все равно нет ни до кого дела!
— Ошибаешься, моя жрица, — казалось, ее гневная тирада ничуть не тронула его, — мне было и есть до кого дело.
— До себя!
Унташ не ответил. Он поджал губы и как будто на мгновение погрузился в прошлое. Арчита увидела скорбь, мимолетно промелькнувшую в этих бездонных глазах. Ее озадачила перемена в старейшине. Однако через пару секунд его лицо вновь обрело хладнокровный и презрительный вид.