Подвал мистера Тиллинга и другие истории

О, ужас! Это просто кошмар! - его мысли сошли на нет. - Это не может быть правдой!

Рот Морли был смешно широко раскрыт. На витрине, где ещё год назад красовалась табличка с надписью: клуб "Кристалл", лучший дом, в который Морли входил, теперь... теперь его просто не было. Коричневые неуклюже окрашенные двери теперь показывали эти слова: "Пенджабский ресторан Индии".

Ебать! - думал Морли на пределе своей способности к ненормативной лексике. - Эти ублюдки закрыли мой публичный дом, чтобы продавать еду? Я пришёл сюда, чтобы попробовать польскую киску, а не жареную курицу!

Морли стоял там, уставившись на это всё в течение нескольких минут, понимая, что это правда. Нет больше клуба "Кристалл". Он закрыт. Предвкушение предстоящего времяпрепровождения в течение следующих нескольких минут даже вызвало смелую эрекцию, но теперь она опускалась вниз, вниз, вниз и вниз. Витринами с обеих сторон были таверны, и значительная часть посетителей начала обращать внимание на Морли - его поведение было непонятным и ненормальным.

Привет всем! Посмотрите на толстого американца, уставившегося на ресторан, который раньше был публичным домом!

Ему пришло в голову, что он, возможно, даже застонал от шока этой сокрушительной правды. Наконец, однако, его сознание дало ему толчок, предлагая двигаться вперёд, прежде чем его аномальность может привлечь полицию.

Вы же знаете, что так бывает?

В тот момент, когда он повернулся, чтобы уйти, ужасные коричневые двери распахнулись, и в густых ароматах карри появился экзотический женский силуэт, и послышались слова:

- Ciesze sie, ze wróciłeś!

На польском языке это означало: "Я рада, что ты вернулся!"

Морли прищурился, подозревая, что его воображение играет с ним злую шутку, но - нет! Женщина в дверях была не кем иным, как Эсси, любимой проституткой Морли.

- Эсси! - воскликнул он. - Мои молитвы были услышаны!

Появившаяся молодая женщина носила фиолетовое шифоновое сари, как было бы в Индии (но явно не в Польше). Она соскочила с верхних ступеней и подбежала к Морли, обнимая его, как давно потерянную любовь.

- Я не поверила тому, что увидела, когда посмотрела в окно! Но это правда! Мой любимый американец вернулся!

Да, моя дорогая Эсси, - подумал он. - Я вернулся, и сейчас мне тяжелее, чем когда-либо...

Затем она дёрнула его за руку.

- Пойдём! Пойдём со мной сюда!

А затем они едва не вкатились через входные двери в маленькую столовую с изображениями Кришны, Шивы и Шакти на настенных покрытиях, в пастельных розовых и голубых тонах, и спокойных охристых тонах Тадж-Махала. Она подтолкнула его глубже, в более тёмное пространство к задней части столовой, и Морли заметил, какая уютная аура была здесь в целом, она исходила от освещённых свечами столов и спокойной музыки ситар.

Но почему я обременяю вас такими мелочами?

Мистеру Морли было плевать на ресторан и подлинность его декора. Он заботился только об одном.

- Эсси, чёрт возьми! Что случилось с клубом "Кристалл"?

Она нахмурилась.

- Владелец этой дыры отправляется в тюрьму за неуплату налогов. Это нас всех пугает. Николина и Катрин уезжают в Варшаву, надеясь на другое место, похожее на "Кристалл". Я остаюсь. Думала, что буду просто безработной, ну... или вступлю в армию, чёрт возьми! Ты представляешь это? Вся армия могла бы пользоваться мной!

Нет, Морли не мог этого представить, и ему было всё равно. Всё, что его волновало, это кусок её задницы в своих руках. Он сильнее сжал её, потирая растущий пах о её живот.

- Но я встретила нового хозяина, который сделал из этого места ресторан, - продолжала она. - Он предложил мне работу, если я каждый день буду ему отсасывать. Ну, я согласилась, поэтому я убираю со столов и мою посуду. Индийская еда - такая дрянь! Я получаю бесплатную еду каждый день, но никогда не ем, и каждую ночь, когда иду домой, я пахну как чёртов карри! Фу!

Морли старался быть как можно более вежливым, проявляя искренний интерес к страданиям женщины, но это оказалось невозможным после того, как в другой момент она обняла его. Жар от её тела через платье убивал его, как и запахи шампуни в её волосах. Он не мог помешать своим рукам раскрыть сари-платье и пощупать её белые груди в открытую. На её лице появилась внезапная хитрая улыбка и смешок.

- Моя дорогая, милая Эсси. Что ты должна понять, так это то, в чём я остро нуждаюсь в этот момент. Я просто должен быть с тобой, сейчас, в эту минуту! - настаивал Морли.

- А? - спросила она, но, конечно, её английский не был лучшим. Вместо этого универсальный язык похоти расшифровал его слова, когда её рука скользнула в его штаны и поиграла с тем, что пульсировало там. - Железо! - прошептала она. - Ты хочешь, чтобы я позаботилась об этом, да?

- Да, да! - Морли ахнул, обнимая её крепче.

Он опустил рот к её соску и сосал его, как ребёнок сосёт у матери.

- Мой большой мальчик, - промурлыкала она. - Ты можешь пососать мою грудь сегодня, а завтра я поиграю с твоим американским дружком.

Морли выпрямился в недоумении.

- Завтра? Нет, нет! Мне нужно, чтобы ты поиграла с моим американским дружком прямо сейчас! Прямо сейчас!

Её хищная улыбка обострилась, а глаза сузились, когда она увидела его отчаяние.

- Нет, нет, это должно быть завтра. Сегодня я должна работать здесь, в ресторане, до двадцати двух часов, затем мыть грязную посуду и полы до полуночи и бежать, чтобы успеть на последний поезд домой.

Ещё одна лавина разочарования. Морли не мог удержаться от мысли о том, чтобы не иметь её сегодня вечером, о том, чтобы её сочное тёплое тело не было размазано под ним, и эта лукавая похотливая улыбка смотрела на него. В тот момент он был так безумно возбуждён, что не мог её отпустить, он просто не мог отойти в сторону. Эсси тихо хмыкнула, слишком знакомая с такой беспомощной болью. Она открыла часть своего сари ещё больше, чтобы жестоко позволить ему в последний раз взглянуть на свои голые груди, а затем закрыла их обратно. Он пытался вновь обнять её там, где она стояла, и это только заставило её осознать его отчаяние.

Чёрт возьми! - подумал он. - Это неправильно!

Её рука в его штанах чувствовала себя вполне уверенно, сжимала яички и трогала член, беспощадно дразня его.

- Будь хорошим американским мальчиком и будь горячим с Эсси завтра.

Затем она убрала руку, из-за чего Морли болезненно застонал. Она привела в порядок свою одежду и дала Морли бумажную карточку.

- Это мой номер телефона. Повони мне завтра в полдень. У меня будет выходной, так что мы можем трахаться и кончать с тобой весь день.

Морли показалось, что она это сказала с резким эротическим акцентом. Её присутствие вызывало у него головокружение, а также очевидный факт, что сегодня вечером между ними не будет никакой связи. Затем прозвенел звонок над входной дверью, сигнализирующий о клиентах.

- Я должна идти, - сказала она. - Ты звони, - затем погладила его по губам и отвернулась.

Возможно, он и был удручён, но к нему пришла одна мысль.

- О, Эсси? У меня есть вопрос.

- Да?

- Что означает это слово на польском? - спросил он и быстро написал VRACANJE на обороте её карточки.

Эсси прищурилась и пожала обнажёнными плечами.

- Я не знаю таких слов на польском.

Затем она поспешила к нескольким посетителям, которые вошли. Морли, теперь олицетворяющий человеческое уныние, обошёл вокруг группы клиентов и незаметно выскользнул из ресторана, как будто его там и не было.

Теперь луна висела высоко, ярко-белый маяк переливался над Центром. Публичное веселье, которое он заметил ранее, к настоящему времени удвоилось: счастливые группы и семейные пары всё суетились. Много смеха, много ярких улыбок. Это было действительно сверкающее, радостное общество.

Ах, но бедный Морли не мог быть частью этого. Он был странным человеком, человеком одиноким. В переменчивых видениях он пытался представить себя членом одной из этих счастливых групп, но создать такой образ было невозможно.

Я просто несчастный, одинокий старик, который не вписался бы в общество без пригоршни денег. Без денег я - человек-невидимка...

Отрешённость, которую он испытывал, выходя из отеля, теперь снова заняла его, но, во всяком случае, он чувствовал себя более приподнятым. Все ярко освещённые просторы Центра были заполнены большим количеством людей, но наш мистер Морли чувствовал себя вдали от этого. Столкновение противоположных эмоций заставило его вздрогнуть: разрушительное разочарование от неспособности устроить свидание со сладострастной Эсси, наряду с возмутительным, пульсирующим сексуальным возбуждением, вызванным их кратким контактом.

Это сводит меня с ума, - подумал он в муке. - Если я не получу удовлетворение в ближайшее время, я просто взорвусь.

Образ тела Эсси, особенно тех голых белых грудей, выглядывающих из-под сари, снова захватил его. Он чуть не заплакал прямо на улице, когда проходил мимо KFC и всех скамеек, занятых улыбающимися и держащимися за руки парами. Эти их чувства были ещё более раздражающими в его состоянии. Но когда он попытался направить свои мысли в другое, менее несчастное русло, неудивительно, что усилия не увенчались успехом. Эсси не смогла перевести это странное слово на SD-карте - VRACANJE, - которое только усугубляло его растерянность и тоску. Одна вещь, которую он всегда особенно любил в Центре ночью, это то, как его ярко-жёлтые огни создавали искусственный дневной свет. Однако теперь он едва заметил это, и ему пришло в голову, что его отпуск до сих пор проходил так плохо, что его накрыла полная депрессия.

Может быть, я должен просто завтра вернуться домой?

Над этой идеей стоило задуматься, даже несмотря на то, что он любил этот город. Но на этот раз многое было не так, начиная с этой ужасной SD-карты и его неприятных столкновений с этим уродливым нищим.

Чёрт! Какой катастрофой это становится!

Он даже не замечал чарующей атмосферы вокруг - ярких огней, сильных ароматов и красивых украшений в стиле модерн на окружающей архитектуре - всё это было за пределами Морли. Казалось, что это была странная шутка. Он предположил, что ему, вероятно, надо что-нибудь съесть или выпить, и вот он уже проходил мимо знаменитого и средневекового на вид "Piwnica Swidnicka Restaurcja". Он был открыт в 1246 году в подвале старой ратуши, и это был самый старый ресторан во всей Европе. Мысль шевельнулась в его голове:

Я пойду и выпью большой стакан "Okocim Lager", и съем кусок пирога!

Казалось, это средство не поможет от его гнетущего состояния. Но когда в душе мистера Морли шёл дождь, это помогало. Польско-английская табличка на огромных входных дверях встретила Морли с нежелательным уведомлением о том, что этот некогда хвалёный ресторан больше не работал и с тех пор был преобразован в историческое здание. Лицо Морли удлинилось от этой информации, затем он, словно утомлённый верблюд, повернулся и побрёл прочь, смирившись теперь с полным и необратимым провалом дня.