Проклятый остров

— Никого не нашли, наверно? — спросила миссис Грэтрикс.

— Никого, — ответил Харрисон. — Только деталь одежды той дамы. — С видом человека, приготовившегося объяснить трюк фокусника, он продемонстрировал собеседникам тюлевый шарф.

— Где вы его нашли? — поинтересовался Фелл.

— На спине у Харрисона, — ответил Грэтрикс.

— На спине? — удивился Фелл.

— Ничего необычного, — объяснил Харрисон. — Висел, наверное, на дереве и прицепился ко мне, пока мы шарили по зарослям. Грэтрикс заметил его, когда мы вышли к озеру.

— Да, — дополнил Грэтрикс, — шарф лежал на смокинге так ровнехонько, словно какой-то шутник нарочно его накинул.

— Герберт! — вскричала его супруга. — Выходит, это проделки той женщины: она манипулировала в буквальном смысле слова у вас за спиной?

Харрисон прищелкнул языком и покачал головой, будто укоряя расшалившегося ребенка.

— И вы туда же, миссис Грэтрикс? Я… я держал вас за разумного человека. Все дело в том, что ваш благоверный прихватил с собой в обыденную жизнь кое-что из старых страхов и суеверий, коим он был подвластен, когда промышлял морским разбоем. Да-да, дело как раз в этом, хотя, если отставить в сторону теорию реинкарнации, можно объяснить такой феномен и с точки зрения биологии. Это… это случай латентной клеточной памяти, и сегодня мы столкнулись с очень сильным ее проявлением. Ваш муж не нашел другого объяснения, кроме действия сверхъестественных сил. Хотите верьте, хотите нет, но, когда легкий ветерок зашелестел тополиной листвой, Грэтрикс смертельно перепугался. Еще немного, и он принялся бы креститься и призывать на помощь святых.

— О Герберт! Неужели ты вправду веришь, что это было привидение?

Ни для кого не было секретом, что Грэтрикс избрал супругу, отнюдь не равную себе по уму, однако ее обычная манера поведения позволяла избежать множества промахов: в обществе миссис Грэтрикс хранила глубокомысленное молчание. До этой манеры она додумалась сама. Супруг никогда не пытался ее поправлять. Вот и теперь его как будто не вывела из себя ни непривычная говорливость жены, ни то, что она приняла всерьез шутку Харрисона.

— Нет, дорогая, собственно, не верю, но, по мне, наш хозяин уж очень рьяно старается доказать, что странная дама состоит из того же вещества, что и мы: из подлинной плоти и крови составлен… Забыл, как там дальше.

— Конечно, а как же, — уверенно согласилась жена. — Из чего же еще?

— Э-э… кстати, миссис Грэтрикс, — вмешался Харрисон. — Вы… э-э… хорошо ее рассмотрели? Могли бы вы ее описать… если понадобится опознание?

— Наверное, смогу, — с готовностью кивнула миссис Грэтрикс. — Платье белое, немодное — во всяком случае, старомодное; походит скорее на пеньюар. Просто смешно — в таком наряде гулять по саду. Но что за материал, я не разглядела. По виду похож на тонкий льняной тюль, а под ним, думаю, белая полотняная юбка. И шарф самый затрапезный — но он же вот, у вас в руках…

— Хм, да, — прервал ее Харрисон. — А лицо? Не удалось ли вам рассмотреть ее в профиль?

— Лицо я, помнится, не особенно рассматривала. Женщина как женщина, так мне показалось. Молодая.

Разговор продолжался на ходу, собеседники добрались уже до просевшей ограды и нескольких каменных ступенек — перелаза в сад. Впереди, у дальней границы лужайки, сияли искусственной желтизной окна гостиной, составляя контраст белому свету луны и знаменуя возврат в свой, привычный мир; даже строго распланированный, регулярный сад был творением человеческих рук. Но на аккуратной дерновой лужайке хозяин с гостями, как по команде, замедлили шаг и дружно обернулись, чтобы еще раз взглянуть на луг, тисовую рощу, участки мрачной озерной глади — другой мир, сумрачный, загадочный, застывший в неподвижности; мир, куда они так бездумно вторглись.

Все молчали, пока Харрисон не проговорил вдруг с нетерпеливым вздохом:

— Пошли-пошли! Обратно — в царство здравого рассудка.

— Хм! Да-да, — поддержал его Грэтрикс.

— Пора уже по постелям, — продолжал Харрисон. — Утро вечера мудреней.

— Мне думается… — начал было Фелл, когда все снова двинулись в путь, но Харрисон его прервал:

— А вот и Эмма, вышла, чтобы сделать нам выговор.

— Предложит нам, наверное, чего-нибудь согревающего, а то как бы мы не заболели от озерных испарений.

Миссис Харрисон приближалась торопливыми шагами, с явным нетерпением и, словно бы стремясь скорее преодолеть разделявшее их расстояние, окликнула мужа еще издали. Голос ее прозвучал неожиданно резко:

— Чарльз, мне нужно с тобой поговорить.

— Мы вам не помешаем? — спросил Фелл, торопясь вместе с остальными ей навстречу.

Миссис Харрисон оглядела его так, словно только что вспомнила о самом факте его существования, и, никак не отозвавшись на вопрос, продолжила:

— Здесь Мессенджер, из гостиницы, и с ним полицейский сержант. Они хотят немедленно с тобой переговорить.

В находчивом уме Харрисона тут же возникло возможное объяснение.

— Ага! Ясно, теперь-то мы узнаем кое-что о даме с озера.

— Речь идет о дочери Мессенджера. Она… она исчезла. Они везде ее ищут, и Мессенджер спрашивает, можно ли ему поискать в тисовых зарослях. У него, похоже, есть кое-какие предположения.

— О-о! — протянул Харрисон и обменялся с женой многозначительным взглядом. Оба обернулись и посмотрели на Фелла.

Он успел уже забыть о своих недавних мыслях и, заметив в глазах Харрисонов осуждение, растерялся.

— Я… мне об этом ничего не известно, — пробормотал он.

— Ладно, — заключил Харрисон. — Пойдем послушаем, что скажут Мессенджер и сержант. Думаю, нам предстоит новый поход к озеру.

Грэтрикс, замыкавший шествие, пробормотал вполголоса, что ни черта не понимает.

Часть 3. Объяснение