Вымирание. Книга первая

— Что случилось?

— Он убежал! — разочаровано ответил папа. — Сиганул через забор и убежал, паршивец!

Теперь уже папа с дочерью стаяли возле забора и звали собаку. Где-то вдалеке послышался лай, а затем, они услышали душераздирающий собачий визг, послышались звуки борьбы, рычание и снова визги, а потом все резко затихло. Папа хотел выбежать за ограду и кинуться в ту сторону, но Ира остановила его, вцепившись за рукав.

— Может это не он! Прибежит еще! Пошли в дом, нельзя тут оставаться, — успокаивала она папу, хотя понимала, что Иркута больше нет в живых.

Папа еще несколько дней дежурил у окна, высматривая, не прибежал ли пёс обратно, не стоит ли теперь возле калитки и не ждет ли, чтобы его пустили домой. Но возле калитки было пусто!

Мама умерла ровно через неделю после своей вакцинации. Ира с папой даже не заметили, когда это произошло. Они ужинали на кухне, прислушиваясь к шорохам за дверью, которые были слабые, похожие на орду скребущихся мышей. Вскоре в доме наступила тишина.

— Может, посмотрим ее? — уставившись на папу, спросила Ира.

Они приоткрыли дверь и поняли, что все кончено. Мама лежала на полу в разорванной окровавленной ночной рубашке. Голова у нее была разбита в кровь, из приоткрытого рта вытекала темно-бурая пенистая жидкость, затуманенные глаза были открыты и смотрели в никуда. Комната представляла собой место побоища, наводившее ужас — мебель была искурочена, на полу валялись разбитые предметы, а стены были измазаны кровью. Ира упала рядом с мамой на колени и разрыдалась. Папа не смог сдержать слез, опустился рядом с ней и взял свою жену за руку, которая была разодрана почти до костей.

Вскоре до них стали долетать слухи о массовом бешенстве населения. Они постоянно поддерживали связь с родственниками, узнали, что многие из них слегли с температурой, их бил озноб и клонило в сон.

Ира с отсутствующим интересом слушала новости. По телевизору объявили: «Всем необходимо оставаться дома и ни в коем случае не выходить на улицу во избежание заражения опасным вирусом. По предварительным анализам российские вирусологи предположили, что в вакцину от гриппа каким-то образом попал вирус БЕШЕНСТВА. Возможно, это была непреднамеренная ошибка ученых, так сказать, человеческий фактор, но и биотерроризм никто не исключает. Ведется расследование. Ученые делают все возможное, чтобы предотвратить распространение вируса...».

Впереди предстояли похороны мамы. Папа раздобыл гроб, договорился, чтобы его привезли сразу, хотя очередь за ними была огромная. Папа работал в местной администрации, начальником финансового отдела, поэтому знал многих и по блату без очереди добыл гроб. Ира еще подумала тогда: «Наверное, ритуальный бизнес как никогда выигрывал в данной ситуации».

Звонки от родственников и друзей становились все реже и реже, пока совсем не перестали поступать. Одни только бабушка с дедушкой звонили почти каждый день. Оба рыдали в трубку, узнав о смерти своей дочери.

В тот день на улице начинало темнеть, было около девяти вечера. Мама лежала посередине гостиной в обшитом красным бархатом гробу. Они с папой одели ее в самое нарядное платье, волосы уложили, как она любила, Ира нанесла на лицо мамы толстый слой тонального крема, чтобы скрыть раны на лбу. Попрощавшись с мамой, они накрыли ее белой простыней с головой.

— Покойся с миром, — слетели с их губ последние слова.

Папа сидел на диване, взявшись за голову уперев локти в колени. В его голове витали мрачные мысли. «Как теперь жить без моей любимой? Как теперь вообще жить в таком мире?». Тишину нарушала лишь свечка, одиноко потрескивавшая в душной гостиной. Ира подошла к отцу и села рядом с ним.

— Жаль, что никто не придет проститься с ней.

— Ничего. Сейчас тяжелые времена.

Чтобы хоть как-то утешить своего отца, Ира накрыла папину руку своей. Понадобилась секунда, чтобы понять: «у папы жар!». Ира испуганно взглянула на отца и отдернула руку, понимая, что это означает. В его глазах она прочла: «Я знаю!».

— Пап! Я принесу тебе таблетку! — и с этими словами она пошла на кухню.

Пока она рылась в аптечке, доставая таблетку, в гостиной послышался шорох.

— Сейчас пап! Иду!

Ира замерла в дверях с бокалом воды в одной руке и с таблеткой в другой. От увиденного она выронила бокал на пол, и он разбился на мелкие кусочки, порезав Ире ногу. Боли она не почувствовала, ее глаза устремились только вперед. Мама приняла сидячую позу в гробу. Белая простынь медленно сползала со лба, открывая бледное лицо. Ира, как и ее отец, не могла пошевелится, не понимая, что происходит.

Она подумала, что мама на самом деле не умерла, и уже хотела кинуться к ней на шею с объятиями, но ее остановил отец, преградив путь рукой.

— Ира, не подходи к ней!

Мама повернула голову на звук голоса. Глаза ее были впалыми, серыми, за мутной пленкой не было видно зрачков, кожа была синяя с черными прожилками, из ран сочилась темно-алая кровь. Она оголила черные десны и зарычала.

— Ма-ам! — испуганно, дрожащим голосом сказала Ира.

— Ира, отойди подальше!

Мама стала вылезать из гроба, как паук вылезает из своего убежища. Уперев руки в его края, она не удержала равновесие и вместе с ним перевернулась на пол. Гроб почти полностью упал на маму, накрыв ее с головой. Послышался хруст ломающихся костей. Пока она копошилась, пытаясь выбраться из-под него, папа приказал Ире собирать самые необходимые вещи. Она кинулась исполнять приказ. От волнения руки тряслись, не слушались, она не могла сообразить, что где лежит и что нужно взять с собой. Биение сердца отбойным молотком стучало в голове, заглушая звуки вокруг.

Из гостиной послышался шум, папа пытался забаррикадировать вход, преградив путь маме. Он пододвинул диван, подтащил комод и накидал сверху стульев. Мама почти выбралась из-под гроба, временно удерживающего ее.

— Нам пора уходить! — закричал отец, завершив последнюю перестановку мебели. — Это ее долго не удержит!

Мама кинулась на баррикаду, вцепившись в папину руку. Силы у нее оказалось немало, она рывком дернула его к себе и укусила за левую руку, чуть выше запястья. Боль была ослепляющей, папа издал пронзительный крик, кровь ручейком потекла по руке. Он резким движением оттолкнул маму. Та, кто недавно была его женой отшатнулась, вырвав из его руки кусок плоти. По ее шее мелкими струйками стекала кровь. Она смотрела на папу отсутствующим взглядом, ее волновал только кусок мяса, который она медленно пережевывала.

Прикрывая рукой рваную рану, папа бросился на кухню за бинтом. Подбежавшая Ирина трясущимися руками рылась в аптечке, глядя на истекающую кровью дыру над запястьем. Руки отказывались ее слушаться. Ира злилась. «Да соберись же ты!» — приказала она самой себе. Команда сработала, она немного успокоилась. Наматывая бинт на руку отца, Ира нервно оглядывалась в сторону матери, которая тянула к ним свои руки сквозь препятствие.

— Пап! Что это было?... Она ведь была мертвая?...

— Я не знаю, дочка! Я не знаю, почему она ожила. Ей-богу, не знаю!

— А разве мертвые могут ходить?

— Теперь, видимо, да. Твоя мама бы смогла ответить на этот вопрос, — сказал папа, оглядываясь с грустью на ту, кто недавно была его женой. — Могу только предположить, что это какая-то шутка природы.

— Что будем делать, пап?

— Езжай к тете Свете с дядей Димой, поняла? — это были друзья родителей, которые жили на холме ближе к лесу.

— А как же ты? Я одна боюсь.

— Не бойся! Там безопасно. Они не прививались, а значит, они чистые. Ты поживешь у них.

— А что будет с мамой?

— Я о ней позабочусь.

— Пошли со мной!

— Я не могу!

В глазах отца Ира увидела печаль.

— Это не значит, что ты умрешь! — не сдавалась она.

— Мы этого не знаем. Если все будет в порядке, я к вам приду, — немного с одышкой говорил отец. — Все! Тебе пора!

Когда они вышли из дома, на улице виднелись алые лучи заходящего солнца. Отец неровной походкой проводил дочь до гаража, из последних сил выгнал свой внедорожник и вложил ей в руки свой фонарь. Это был мощный рыбацкий фонарь, папа им очень гордился.

Отец сгреб Иру в охапку на прощанье, ее обдало жаром, на мгновение к ней вернулось чувство безопасности, как раньше, в детстве, когда папа обнимал ее, отпугивая ее страхи. Через мгновение пришло осознание, что детство закончилось.

— Только не останавливайся! — напутствовал папа.

Отъезжая от дома, Ира смотрела в зеркало заднего вида. Слезы нескончаемым градом текли по щекам. Она запомнила на всю свою оставшуюся жизнь, как у ворот стоял бледный и уставший папа, помахивая вслед рукой. Папу она больше никогда не видела.

Позже Ира размышляла над его словами — природа действительно сыграла с человечеством большую шутку. Если это были биотеррористы, и они хотели умертвить половину человечества путем заражения вирусом бешенства, то природа внесла свои коррективы и вновь оживила умерших. Только это были уже не люди. Ходячие трупы. Ира называет их мертвяками. Они ходят, но уже ничего и никого не помнят, агрессивны и не чувствуют боли. У них остался только один инстинкт — голод. И они утоляют его, пожирая живую плоть.

Но и этого было мало матушке природе. Мутация двух вирусов — гриппа и бешенства — наделила их новой способностью, которая оказалась беспощадной настолько, что даже трудно себе представить. Вирус стал передаваться не только через укусы мертвяков, но и воздушно-капельным путем. Люди зараженные таким образом сразу не умирали, а становились носителем новой мутации. Они продолжали жить, даже не подозревая, что они являются бомбой замедленного действия. И теперь, если ты умирал, неважно от чего, от какой-нибудь болячки или от неестественных причин, то ты неизбежно становился мертвяком. Если укуса мертвяка еще можно было избежать, то обычной смерти избежать ты никак не мог. Осознавая этот факт, многие перед смертью просили «добить» их ударом в голову, чтобы они не пополнили стадо ходячих мертвяков. Как показывал личный опыт Иры, именно повреждение головного мозга приводит к окончательной смерти мертвяков.

Когда наступила первая зима после вакцинации, мертвяки замерзли и окаменели. Наступило спокойное время для оставшихся в живых. Они могли перемещаться, не боясь, что их съедят прямо за углом своего дома или искусают, что, по сути, тоже приводило к смерти, исход оставался только один — тоже стать мертвяком. Но, к большому сожалению, холод не смог убить вирус. Как только наступила оттепель, все замерзшие трупы оттаяли, подобно окаменелостям, из-подо льда и снова продолжили бродить по земле, представляя смертельную опасность для живых людей.

Ира часто задавала себе вопрос, правда, остававшийся без ответа: «Как все это произошло? И есть ли способ это остановить?». Возможно, когда-нибудь она выяснит это.

Тогда она еще не знала, что будущее готовит ей нелегкие испытания: все, что случалось с ней раньше — это всего лишь прелюдия к настоящим событиям в ее жизни.