От судьбы не убежишь

— Ах, ты, гадина, — Антона накрывала ярость. — Мороз и солнце! День чудесный! Сгинь скорей, как сон болезный!

Ничего не произошло. Как? Почему? Да, слог хромает, с рифмой не очень, но ведь это же Александр Сергеевич!

Агнеса махнула костлявой рукой. Антона отбросило и протащило по земле несколько метров.

— Что, огрызок человечий, выдохся! Был русский дух, да весь вышел. Ха-ха-ха!

Взмах. Двери всех домов нараспашку. Оттуда стали выползать то ли собаки с человеческими головами, то ли люди в теле собак. Изо рта, из глазниц и, наверное, из других отверстий вырывалось багровое пламя. Всё они окружили героя.

— Вот и всё, Антон-гандон, — бешеный смех, — недалече тебе осталось. Времечко твоё на исходе.

Да, время, время. Его как раз-таки и не хватает. Сколько же времени мне осталось. Времени? Сколько времени? Точно телефон. А что если…

— Стой, Агнеса! Твоя взяла! Сдаюсь! — закричал Антон, — Остановись!

Ведьма подняла руку. Всё замерло.

— То-то же. Мал ещё со старшими тягаться.

Она взмахнула рукой, и все твари попятились в свои дома.

— А теперь подойди же ко мне, мой ненаглядный.

Баба Маня, всё это время беспомощно наблюдавшая за всем происходящим, стала вырываться, что-то мычать, крутить головой.

— Манька, падаль сушеная, захлопнись, — прокричала Агнеса, обернувшись к ней.

Антон, воспользовавшись моментом, быстро достал телефон, включил камеру, подошёл ближе.

— Агнеса! Сейчас вылетит птичка!

Вспышка камеры, чудище отпрянуло назад, закрыв лицо руками.

— Я памятник себе воздвиг нерукотворный! К нему не зарастёт народная тропа, баб Маню, силушки лишённой, я наделяю мощностью быка!

Айда, Пушкин, айда…!

Яркая вспышка света. Антона отбросило в кусты. Чудесная женщина в белых одеяниях с крыльями позади, словно ангел, вернула былой свет. Все дома в округе стали серыми и невзрачными, как и прежде, но в них не было больше зловещих горящих глаз.

Агнесу отбросило неподалёку от нашего героя. Вскочив, она как-то вся съёжилась, ссохлась. Потом стала размахивать когтистыми лапами, создавая что-то наподобие защитной сферы вокруг себя.

— Манька, падла, уймись, дрянь паршивая, — хрипела она из последних сил, — чужая кровь меня не погубит!

Чужая кровь? Что это значит?

— Я тебя изведу, уничтожу, раздавлю, как клопа!!! А-а-а-х… Суча…

Антон всадил нож в спину Агнессе. Рукоятка с символами начала нагреваться. Агнеса, одной рукой сдерживая натиск бабы Мани, другой схватив Антона за горло, хрипела.

— Уууничтоооожуу…

Рукоятка ножа треснула, символы выросли в человеческий рост и окружили Агнесу.

Бах. Вспышка. Всё исчезло. Антон лежал земле.

— Вот так тебе, старая сука. Учи классику…

В глазах потемнело. Антон отключился.