Навсегда в моём сердце

— Убей меня, — опять послышалось ему.

Сергей резко обернулся, обводя комнату взглядом.

— Кто здесь? Кто? — с ужасом спрашивал Сергей.

Спрятаться в почти пустой комнате было невозможно. Пройти неслышно, как это сделал Паша, — да, но затаиться — нет, нет и нет!

— Убей… Убей… Убей… — монотонно повторял чей-то голос.

Парень схватился за голову, закрывая уши ладонями. Но это не помогало. Этот же голос, казалось, на уровне ультразвука проникал в каждую клеточку мозга, угрожая расплавить его.

— Хватит! Пожалуйста, хватит! — взмолился Сергей.

Голос стих. Парень нерешительно опустил руки. Тишина. Он подошел к дивану с безмятежно спящей на нем девушкой. Нагнувшись, всмотрелся в ее спокойное бледное лицо.

Вдруг, как ему показалось, ее губы дрогнули. Он нагнулся ниже, почти касаясь ухом её рта, и услышал:

— Убей меня!

Сергей отпрянул.

«Неужели она не спит? — с ужасом подумал он. — Неужели она все чувствовала?»

— Убей меня! — опять резануло по ушам.

Но Сергей пристально смотрел на лицо девушки и с уверенностью мог сказать, что ее губы едва шевельнулись.

Парень стоял рядом и дрожал. Нет, не дрожал. Его трясло! Он не понимал, что происходит: не могла Даша, не открывая рта, еле шевеля губами, кричать!

Он опять несмело приблизился к ней и нагнулся над лицом. И случилось то, чего он никак не ожидал: Даша медленно открыла глаза и посмотрела на него. И не было в ее взгляде ни ненависти, ни страха, лишь всепоглощающая, душераздирающая тоска!

— Пожалуйста, убей меня, — очень тихо повторила девушка, и глаза ее наполнились слезами.

— Нет! Не надо! Пожалуйста, не надо! Прости меня! Прости! — Сергей в беспамятстве бросился в прихожую, схватил с вешалки пуховик, оборвав петлю, натянул на ноги ботинки и, не зашнуровав их, вылетел из квартиры.

Он бежал не разбирая дороги в полной темноте дворами. Редкие прохожие шарахались от него в сторону, всматриваясь во тьму и пытаясь понять причину столь странного поведения.

На улице было морозно, но Сергей, в распахнутом пуховике, незашнурованных ботинках, без шапки, то ли где-то оброненной, то ли забытой в квартире, не чувствовал холода. Перебегая дорогу, он не смотрел по сторонам и даже надеялся, что какая-нибудь машина собьет его, только обязательно, непременно насмерть, чтобы раз и навсегда покончить с его никчемной жизнью и тем позором, с которым он дальше не сможет жить!

Но немногочисленные машины либо притормаживали, либо объезжали ополоумевшего пешехода.

«Зачем? Зачем я пошел туда? Зачем я сделал с ней это? — в гневе и страхе спрашивал себя парень. — Ведь она действительно чудесная, милая девушка! Она видела меня пару раз, а вела себя так, как будто мы знакомы целую вечность. Ну что же, Сережа, отблагодарил ты ее по полной, сволочь! Секса захотелось? Дурак! Твой уровень — Юлька, местная шалава, возомнившая себя королевой красоты! Господи, что же теперь со мной будет? Какой позор!»

Пробегая по незнакомому двору и не глядя под ноги, Сергей споткнулся и упал лицом на выброшенную новогоднюю елку. Ему показалось, что миллионы иголок впились ему в кожу. Встав на колени, он провел ладонью по лицу. Крови не было, лишь саднило лоб.

«Мало тебе, — пронеслось у него в голове, — надо было падать мордой на сук, и чтобы в глаз, до самого мозга! Хотя о каком мозге я говорю?»

Поднявшись на ноги, парень осмотрелся. Все это время он просто бежал, не выбирая направления. Отдышавшись, подошел к углу близстоящей пятиэтажки. По адресной табличке с названием улицы и номером дома он понял, что направление выбрано верно, что еще минут десять-пятнадцать — и он будет на месте.

Его трясло, но уже от холода. Сергей непослушными замерзшими пальцами с большим трудом застегнул пуховик и завязал шнурки на ботинках.

«Интересно, что сейчас делает Даша? Ушла домой или пишет заявление в милиции? Нет, не в том состоянии она была, чтобы куда-то идти. А может, она разбудила Пашу, и они сейчас решают, как действовать дальше, — размышлял Сергей, растирая замерзшие уши и расцарапанный лоб. — Когда за мной придут? С утра или к обеду? Допрос, протоколы, очная ставка. Господи, как я буду смотреть ей в глаза? Нет, расскажу все как было и подпишу, лишь бы не встречаться с ней! А Витя, Антон? Им как сказать? Они же отвернутся от меня и забудут, кто я и как меня зовут!»

Погруженный в тяжелые размышления, он подошел к своему дому. Остановившись под аркой, соединяющей его дом с соседним, он достал сигарету и жадно закурил. Осмотрел двор. Никого. Большинство окон в доме не светилось. Докурив, он поднялся на третий этаж и зашел в квартиру.

Сняв пуховик и заметив оборванную петлю-вешалку, бросил его на пол. Снятые ботинки заняли свое место. Пройдя в зал, он осмотрелся. Убогая обстановка, которую он видит, возможно, в последний раз.

Стянув с себя свитер и джинсы, лег на засаленный продавленный диван.

«Убей меня!» — словно молния пронзила его тело.

Сергей зарычал, как раненый зверь, закрывая лицо руками.

О чем она думала, беспомощно лежа на диване, когда он насиловал ее?

«Пожалуйста, убей меня! — просили ее черные бездонные глаза. — Убей, убей, убей… Пожалуйста, ты же обещал!»

Сергей резко поднялся с дивана и пересел в кресло, обхватив голову руками и опершись локтями на журнальный столик. Посидев так несколько минут, поднялся, прошел в ванную, где напился из-под крана воды и умылся. В прихожей из брошенного пуховика достал сигареты и вернулся в зал.

Подойдя к окну, открыл форточку и закурил. Сделав пару затяжек, машинально включил магнитофон. После секундного молчания из динамика донеслось:

There’s a feeling I get

When I look to the West,

And my spirit is crying for leaving.

Ну, конечно же: «Лед Зеппелин», Роберт Плант, «Лестница в небо».

Именно на этом месте он остановил песню, уходя в гости!

Не докурив, Сергей выбросил окурок в форточку и выключил магнитофон.

«Я выполню любую твою просьбу! Клянусь!..» — вспомнил он свое обещание. «Убей меня, ты же обещал!»

Сергей понимал всю безвыходность ситуации. Ничего уже не исправить. Вот так один глупый поступок перечеркнул почти двадцать лет жизни.

Таких глупых моментов в его жизни было немало: курили с пацанами травку, которую, почти не пряча, он хранил дома, снимали с машин оптику и вытаскивали автомагнитолы, били оборзевших новоявленных рэкетиров, которые пытались брать дань с их бизнеса. Да много чего мелкого, пакостного, полукриминального. За некоторые поступки было стыдно, некоторыми можно было похвастать перед пацанами и подругами, все остальное совершалось от скуки и ради адреналина.

Сергей попытался определить тот момент сегодняшнего вечера, с которого все пошло не так. Пьяная беседа на кухне с Пашей? Именно тогда он начал жаловаться, какой он хороший и умный, а Даша, ведьма, отравляет ему жизнь! Или во время танца, когда ему, пьяному, почудилось, что Даша виснет на нем и прижимается к нему, воспылав страстью?

Да, собственно, какая теперь разница? Что сделано, то сделано!

Бедная Даша! Что она испытывала, лежа на диване, беспомощная, раздетая, не имея возможности ни защищаться, ни позвать на помощь!

Сергей тут же представил себя голым, стоящим над ней и заливающим все спермой!

«Убей меня!» — естественное, осознанное желание после перенесенного предательства и унижения. И ее глаза — бездонные, молящие, какие-то потусторонние…

Сергею стало дурно. Он вскочил, зажимая рот ладонью, и бросился в туалет. Его рвало не переставая. Казалось, что его сейчас вывернет наизнанку, и все его бесцельно прожитые годы останется смыть в канализацию!

Выйдя из туалета, он на ватных подгибающихся ногах добрался до дивана и сел. Упершись руками в бедра, не моргая смотрел в одну точку на противоположной стене, покачивая корпусом вперед-назад. В голове было пусто. Казалось, что в унитаз была смыта душа. Теперь все казалось нереальным: нереальный он, сидящий на диване, нереальный диван в его квартире, квартира вместе с домом — нереальны, как, впрочем, и весь мир — иллюзия, созданная неведомым талантливым фокусником.

Качнувшись еще пару раз, Сергей замер, покосился набок, лег и отключился.

***

Пробуждение было таким же быстрым и тяжелым, как и засыпание. Он просто открыл глаза. Первое время он лежал ни о чем не думая. Перед его взором находилась консервная банка, выполняющая роль пепельницы, игральные карты, разбросанные по журнальному столику, и граненый стакан с недопитым чаем. Лишь спустя некоторое время его захлестнула волна воспоминаний о вчерашнем вечере.

Сергей до боли зажмурил глаза, сердце бешено заколотилось, отдаваясь тупой болью в висках, желудок отозвался резким спазмом, да так, что Сергей непроизвольно подтянул колени к животу.

«Убей меня!» — первая мысль, которая пронеслась в его голове.

— А-а-а! — простонал он, сдавливая виски ладонями.

Весь вчерашний вечер, как быстрая череда слайдов, пронесся в его воспаленном мозгу: Паша, Даша, дружба, доверие, предательство!

Как такое могло произойти с ним всего за один вечер? Двадцать лет жизни было перечеркнуто одним махом! Как теперь смотреть в глаза людям? Как объяснить все друзьям: Антохе, Витьке? А мама? Что она скажет? Она, которая всю свою жизнь посвятила ему?

«Сережа, пусть мы живем небогато и, боюсь, что богато жить не будем. Возможно, это моя вина, что не смогла дать тебе всего того, что есть у других. Но, пожалуйста, всегда будь честен перед людьми и перед собой. Счастье измеряется не деньгами, а добром. Не материальным добром, а душевным! Доброта и честь — вот из чего состоит душа человека! И никогда не обещай людям того, чего не сможешь выполнить. А пообещал — сделай! Самое страшное в этой жизни — прослыть бесчестным!» — «Да, мама, я сделал все, как ты говорила, с точностью до наоборот!»

Сергей заплакал. Сперва появились редкие слезы, которые он успевал смахнуть ладонью, затем они потекли ручьем, и не было уже никакого смысла утираться, а через минуту он уже рыдал, уткнувшись лицом в подушку.

«Только бы сейчас никто не пришел! — думал он в первую очередь о друзьях. — Только не сейчас! Потом я смогу хоть как-то все объяснить. Не придумать, не соврать, а именно объяснить!»

Ведь не было у него в планах сделать это! И не был он настолько сильно пьян, чтобы совершить такое. Тогда что? Пашкины уговоры? Давай, Серега, смелее, она ждет тебя! Не упускай момент! Но ведь он другое наверняка имел в виду: подружись, назначь свидание, а там, смотришь, и…

И все же что он ей подсыпал в шампанское? В этом он уже не сомневался. Наркотик? Снотворное? Ведь она буквально через несколько минут после выпитого «потерялась»! И не от любви она висла на нем, а искала опору в его лице, чтобы не рухнуть на пол.

Он вдруг вспомнил ее темно-карие, почти черные глаза, ее пронизывающий взгляд. Как она держала его руку, когда хотела увести в зал. Как ворожила перед его лицом ладонями, доказывая, что она «ведьма». Какая она была милая и беззащитная, когда лежала на диване!

«Убей меня!» — как разряд тока, пронзило его тело.

— Хватит! Пожалуйста, хватит! — простонал Сергей, уткнувшись в подушку.

«И как это у нее получалось кричать, еле шевеля губами? А может, она правда, того, ведьма? — задумался он. — Сколько сейчас времени? Почему за мной еще никто не пришел? Скорее бы уже все решилось… Ладно, хватит уже нюни распускать! — Сергей сел, опустив ноги на пол. — Кто бы ни пришел, надо выглядеть достойно! Интересно, это про какое достоинство я сейчас говорю?» — усмехнулся парень.