Финская оккупация Петрозаводска. 1941-1944

Премьер-министр Финляндии Рангель в Яанислинне «с крыши университета бросает общий взгляд на город». Начальник Военного управления Араюури, задумавшись, гладит свой подбородок (фотография из Военного архива Финляндии)

Облик города сильно изменился за год, и продолжает меняться с каждым днем. По мере того, как исчезает мало-помалу убогость и город становится опрятным, горожане теряют свой первоначальный облик оборванцев. Отрадно отметить, что местные жители, подражая финнам, стали одеваться чище, так что поначалу заметная резкая разница между зажиточностью и нищетой и в этом отношении заметно смягчилась. Плохо одетые люди, встречающиеся на улице, — это те, у которых красная повязка на рукаве, издалека говорящая: "Я рюсся"».

Последнее предложение, в котором проскочило упоминание о неравноправном отношении к населению, цензор зачеркнул красным, и эта статья не была опубликована. Статьи военных корреспондентов, в которых затрагивалась национальная политика Военного управления, и раньше «клали на полку», а в августе 1942 г. разведывательное отделение Главной ставки дало уточненные указания о порядке освещения в прессе вопросов, касавшихся захваченных территорий. Ими запрещалось упоминать, кроме прочего, о концлагерях и вообще об отношении финнов к различным группам населения и наоборот. В феврале 1943 г. военным корреспондентам были запрещены любые спекуляции о будущем Восточной Карелии. Кроме того, очередное празднование годовщины Карельского академического общества по приказу Главной ставки было отменено.

Ясно, что пересмотр линии был связан с поворотом хода Второй мировой войны в невыгодном для финнов направлении. К тому же политика, проводившаяся Финляндией на оккупированной территории, стала объектом пропаганды противника. Советский Союз с начала 1942 г. стал доводить до сведения иностранных государств обвинения в связи с оккупационной политикой, стремясь поставить деятельность финнов в один ряд со зверствами немцев. В 1943 г. появился памфлет Отто Куусинена «Финляндия без маски», который стали зачитывать в радиопередачах, направленных на Финляндию. В тексте, неприятном для официальных властей, говорилось и о положении в Яанислинне:

«Заправилы Финляндии уже перестали разглагольствовать об «освобождении» карелов и, таким образом, молчаливо признали факт полного провала своей национальной демагогии в Советской Карелии. Но они не перестали грабить и терзать население Карелии, разрушать ее города и села... В этом может убедиться любой иностранный наблюдатель, взглянув хотя бы на город Петрозаводск, чтобы узнать, до какого безобразного состояния белофинская администрация за полтора года довела эту цветущую, культурную столицу нашей республики: разрушены культурные памятники и все лучшие здания, фабрики и заводы, обезображены прекрасные улицы и красивые сады города. Все разрушили белофинны, ничего не построили. Наш советский Петрозаводск имел несколько театров и большой концертный дворец филармонии, университет и другие высшие учебные заведения, замечательный Дворец пионеров, десятки школ и библиотек, много клубов и много хороших магазинов. В настоящее же время в городе имеется один кинотеатр для маннергеймовцев, 4 магазина, 6 концлагерей и большой дом терпимости — вот все, что и нужно для удовлетворения «культурных» потребностей белофинских представителей «нового порядка».

По образцу гитлеровцев и финские оккупанты организовали концентрационные лагеря, где тысячи мучеников томятся за колючей проволокой. В Петрозаводске около 90% оставшихся в городе жителей были брошены в концентрационные лагеря. Этих голодных, истощенных людей избивают и заставляют выполнять тяжелую работу в течение 14-16 часов в сутки. Многие, конечно, долго не выдерживают таких мучений. В лагере, расположенном в местечке Северная точка (недалеко от Петрозаводска), не осталось почти ни одного человека, который не был бы избит. Бежавший из лагеря на Кукковке Юрьев рассказывал, что в этом лагере уже много людей умерло от голода и побоев. За колючую проволоку загнаны даже дети, которых заставляют выполнять непосильную работу»[60].

Распространялась также и краткая версия изданной в Лондоне на английском языке книги под тем же названием «Finland Unmasked». Те же темы, разрушение Петрозаводска и жестокое обращение с жителями, содержались и в предназначенном для западных стран издании под названием «Клика Маннергейма ответит за свои преступления!» (The Mannerheim Clique Will Answer For Their Crimes).

Для прояснения ситуации следовало предпринимать контрмеры, и информационную блокаду частично приоткрыли, пригласив в Восточную Карелию независимых иностранных наблюдателей. Уже весной 1943 г. в Яанислинне побывали шведские журналисты, ознакомившиеся с просветительской деятельностью и ситуацией в здравоохранении после того, как в прессе страны-соседа появились заметки о том, что население города выступает за русский язык и настроено прорусски.

В концлагерях, которые теперь для показа были приведены в надлежащий вид, по приглашению Союза защиты детей Маннергейма побывала группа шведов. В качестве доказательства увиденного они оставили весьма положительный отзыв об управлении лагерями. В питании не отмечалось недостатков, жилье содержалось в хорошем состоянии и в чистоте, вопросы гигиены и ухода за больными были решены, и официальные лица относились к заключенным должным образом.

Название «концентрационный лагерь», указывавшее на негуманное обращение, с точки зрения гостей, не давало правильного представления об условиях пребывания в них, поскольку, по их мнению, принимая во внимание обстоятельства, для блага заключенных было сделано все возможное. Предоставляя сведения о лагерях, хозяева, конечно, не были совсем уж честными. Так, например, заявлялось, что все работы выполнялись в добровольном порядке и что система домовых старост являлась неким самоуправлением, действовавшим наряду с финляндскими властями. О нехватке продовольствия, высокой смертности и других проблемах предыдущих лет вряд ли упоминалось вообще.

В начале 1944 г. с ситуацией в лагерях снова ознакомились в присутствии начальника ВуВК шведские, а также швейцарские журналисты. В этот же период был подготовлен упоминавшийся выше доклад о ВуВК, предназначавшийся для ведения будущих мирных переговоров и составленный юридическим помощником начальника ВуВК профессором Мерикоски. В докладе подчеркивалось гуманное отношение к населению и содержались попытки показать ложность обвинений в разрушениях, произведенных финнами на оккупированной территории. Напротив, к пожеланию государственного комитета по информации о предоставлении сведений об условиях жизни восточно-карельского населения для распространения внутри Финляндии Военное управление отнеслось сдержанно, попросив отложить вопрос на более поздний период. Вплоть до окончания войны финляндская общественность знала о событиях периода оккупации очень мало. Это вряд ли считалось властями большой проблемой, ведь, несомненно, существовали и более важные темы для размышлений.

ГЛАВА 13. ОТНОШЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ К ОККУПАЦИИ