Голый среди кактусов и роз

Глава 10. Наше всё

– А как же «Барвиха»?

Это был первый вопрос, который Афанасий Ильич задал представителю Администрации после того, как поступило указание принять срочные меры для увеличения налоговых отчислений в госбюджет. Причина этой озабоченности была вполне понятна – стоило повысить зарплату рабочим нефтепромыслов «Роснефтепрода», того же потребовали и рабочие других нефтегазовых компаний. В результате себестоимость добычи нефти стала возрастать, а поступления в бюджет неуклонно падали. Не помогла и продажа «Барвихи» арабскому шейху за кругленькую сумму, а вскоре Ковыкина уличили в получении взятки – занизил продажную цену «Барвихи», но солидную сумму положил в собственный карман. Так что положение у «Роснефтепрода» да и всей нефтегазовой отрасли аховое, и только Пожуелов может спасти бюджет, приняв действенные меры для того, чтобы снизить стоимость добычи нефти.

Но прежде всего Афанасий Ильич хотел прояснить перспективы возвращения «Барвихи», что называется, в лоно церкви, и получил такой ответ:

– Нам тоже не нравится нынешняя ситуация. Как-никак Барвиха – это не только посёлок на Рублёвке, но и укоренившееся в умах название резиденции первого президента государства. Те времена прошли, но всё равно как-то неудобно – нельзя своё прошлое продавать арабам. Могу вас заверить, что этот вопрос будет внесён в повестку ближайшего заседания Совета безопасности. В общем, проблему мы со временем решим, но у нас к вам убедительная просьба. Попридержите Лолиту, а то она слишком уж увлеклась нелицеприятной критикой.

– Так ведь поводов для этого навалом?

– Конечно, отдельные недостатки у нас кое-где ещё встречаются, но нельзя же всё охаивать. Вы уж с ней поговорите, иначе возникнут осложнения.

– Какого рода?

– Надеюсь, до этого дело не дойдёт.

«Что-то я никак их не пойму. У президента нет претензий, по крайней мере, если разговариваем в бане, ну а чиновники пытаются притормозить. С другой стороны, тут всё понятно, поскольку самое страшное для них – это как бы чего не вышло, тогда отвечать придётся им. Надо бы с Лолитой посоветоваться, у неё есть план – может там предусмотрены и эти разногласия.

Вечером передал ей содержание беседы, но Лолита ничуть не удивилась:

– Так и должно быть. Идёт борьба различных кланов – чиновники против силовиков, бизнесмены против правительства, и каждый клан рассчитывает на победу.

– А ты одна против всех. Неужели тебя это не пугает?

– Во-первых, я не одна, за мной миллионы телезрителей, которым предстоит скоро выбирать того, кто будет управлять страной. А во-вторых, это интересно – всех переиграть, несмотря на то, что в их руках и суд, и пресса, и большие деньги.

– Так для тебя это игра?

Лолита призадумалась, а потом вроде бы сменила тему разговора:

– Ты шахматами никогда не увлекался?

– Совсем немного.

– Зря! Эта игра развивает быстроту мышления и умение просчитывать варианты. Скажем, посредственный шахматист анализирует ситуацию на два хода вперёд, мастер спорта на четыре…

– А чемпион мира?

– Тут всё зависит от того, с кем он играет. Иногда просчитывает комбинацию почти до самого конца, либо делает оптимальные ходы и в итоге вынуждает соперника совершить ошибку.

– Какую же тактику предпочитаешь ты?

– Если бы смотрел моё ток-шоу, сам бы понял, что к чему. Я ставлю оппонента в непривычное для него положение, когда приходится отвечать на вопросы, которые прежде ему никто не задавал. Надо только почувствовать момент, когда он теряет уверенность в себе, ну а дальше уже дело техники.

Вроде бы всё логично, но кое-какие сомнения всё же остаются. Об этом и сказал:

– Лола! А стоит ли дело того, чтобы так рисковать? В шахматах проигравший останавливает часы, а в реальной жизни нередко жизнь поставлена на карту.

– Тут уж ничего не поделаешь. Любому человеку может упасть на голову кирпич, даже если он ничего плохого никому не сделал. Ну а волков бояться…

Лолита не успела договорить, поскольку зазвонил телефон. Секретарша сообщила, что на Лондонской бирже акции «Роснефтепрода» упали на десять пунктов:

– Афанасий Ильич, надо что-то делать!

Сама по себе забота сотрудников о благополучии своей компании вполне понятна и заслуживает поощрения, но почему позвонил не член Совета директоров, а секретарша, которая по должности не обязана следить за курсом акций? Поэтому и вопрос задал как бы не по делу:

– Что это на вас нашло? Бойфренд ушёл к другой?

– Да причём тут амурные дела, когда в мире такое происходит?

Тоже верно. Вот и Лолита снова намекнула, что совсем без сил, а ещё нужно подготовиться к завтрашнему дню, короче, ей не до любви. Словно сговорились! И тут в голове Афанасия Ильича возникла вроде бы ничем не спровоцированная мысль: «А почему бы не попробовать?»

– Вы правы, Кира! Это надо срочно обсудить.

– Так приезжайте! Адрес эсэмэской скину.

«Всё просто и вполне разумно. Не удивлюсь, если с порога, не снимая ботинок прямиком в постель…» Так оно и получилось.

Уже потом, после того, как притомившаяся Кира задремала, вот о чём подумал: «Неужели там, наверху, читают мои мысли? Впрочем, на лице наверняка всё обозначено, когда вижу симпатичную девицу. Вопрос в том, кто её подсунул. Если какой-то клан подсуетился, из тех, что борются за президентский пост, тогда нужно быть крайне осторожным – не дай бог, в порыве страсти о чём-нибудь проговорюсь. Совсем другое дело, если это прямое следствие того, что было в бане – он ведь нормальный мужик, должен понимать, как нелегко целый день заниматься решением сложнейших проблем, зная, что ночью окажешься в холодной постели, один на один со своими тайными желаниями, на которые всем, по сути, наплевать».

Утром Пожуелов собрал Совет директоров. Темой обсуждения стала ситуация на бирже, и вот что Афанасий Ильич сказал в начале заседания:

– Всем понятно, что себестоимость добычи нефти нужно снизить, пока курс акций не скатился ниже плинтуса. Как этого добиться? Зарплату рабочим нефтепромыслов снижать нельзя, чего доброго, опять станут бунтовать, поэтому предлагаю заняться оптимизацией управляющих структур.

– Афанасий Ильич! Что вы имеете в виду? – дрожащим голосом спросил вице-президент по геологоразведке.

– Пора нам, братцы, идти в ногу со временем, то есть я хотел сказать, с прогрессом. Уж если правительство занялось цифровизацией, тогда и мы не имеем права отставать, – тут Пожуелов оглядел членов Совета, словно бы оценивая их готовность отнестись к его словам со всем вниманием: – Зачем нам такое количество бухгалтеров, если одного компьютера достаточно? Надо избавляться от офисного планктона, от бездельников, которые только о том и мечтают, как бы спокойно до пенсии дожить. Далее, зачем летаем для переговоров за границу, если есть программы для видеосвязи через интернет? И наконец, какой нам смысл плодить вице-президентов, если в Кремле нет ни одного?

Заключительная фраза произвела довольно сильное впечатление. Это тот самый случай, когда невозможно возразить, по крайней мере, очень трудно найти весомые контраргументы, поэтому возникла пауза. Первым пришёл в себя вице-президент по финансам:

– Афанасий Ильич, я согласен, что оптимизация нужна, однако давайте по порядку. Начну с того, что все программисты – жулики, это непреложный факт. Каждый из них по совместительству профессиональный хакер. Кто больше заплатит, на того он и работает. Может подсунуть нам такую программу, что без штанов останемся! Вот потому и приходится всё досконально проверять и перепроверять, а для этого необходимы опытные кадры. Если их лишимся, тогда даже не знаю, как… – вице-президент тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя озабоченность. – Далее, известно, что уломать трезвого партнёра совсем непросто, но как несговорчивого напоить, если мы в Москве, а он в Берлине или в Лондоне? – тут все согласно закивали, а вице-президент продолжил: – Ну и по поводу ликвидации института вице-президентства. Нас тут всего шестеро, так стоит ли менять годами отлаженную систему, если на зарплате сэкономим крохи? Напротив, в эту тяжёлую годину, когда приходится работать с удвоенной энергией, рискуя подорвать и без того слабое здоровье, логично было бы выплачивать дополнительные бонусы.

Затем слово взял вице-президент по геологоразведке:

– Я бы поддержал коллегу. Не секрет, что всё дело держится на нас. Это вам не десятый век, когда нефть черпали вёдрами из луж на Апшеронском полуострове. Теперь без сложного оборудования не обойтись, а ведь его надо достать, попридержать… То есть я имел в виду, что надо тщательно проверить. Вот я и задаю вопрос: кто, если не мы?

Примерно в том же ключе высказались и остальные – один ссылался на трудности логистики, другой на юридические казусы при оформлении прав на эксплуатацию новых месторождений, а вице-президент по экономике и вовсе пригрозил падением валового национального продукта, если уволят хотя бы часть сотрудников.

Пожуелов понял, что нахрапом эту стену не пробьёшь, поэтому предложил несогласным самим найти решение проблемы, дав понять, что мяч теперь на их стороне:

– Так что, указание президента не будем выполнять? – поскольку ответа не дождался, Афанасий Ильич иначе сформулировал вопрос: – Должен ли я сообщить ему, что мы не в состоянии снизить себестоимость добычи?

Тут все замахали руками:

– Да нет, как можно?

– Мы что-нибудь придумаем…

И только вице-президент по финансам не проронил ни слова.

– Василий Никитич, что молчишь? Подскажи, как нам поступить.

– Да очень просто! Надо взять кредит.

На первый взгляд эта идея казалась столь нелепой и абсурдной, что все встретили её в штыки:

– Ты в своём уме?

– С какого перепугу?

– У нас и без того денег куры не клюют.

– Зачем влезать в долги?

Василий Никитич спокойно выслушал возражения, а когда все замолчали, популярно объяснил.

– Мы создадим дочернюю фирму. Она возьмёт кредит в «Роснефтебанке» и будет выплачивать бонусы рабочим до нынешнего уровня зарплаты. А мы как бы ни при чём, что и зафиксируем в отчётности – в наших документах будет фигурировать та зарплата, из-за которой пару месяцев назад рабочие стали бунтовать. Короче, все будут довольны.

С трудом, но Пожуелову удалось связать одно с другим:

– То есть себестоимость добычи нефти снизится только на бумаге? Но это же подлог!

– Афанасий Ильич! Нам бы полгода продержаться, а после того, как вас президентом изберут… Ну вы и сами понимаете.

В голове Пожуелова начался мучительный умственный процесс. Завершился он поздно вечером, когда Афанасий Ильич вернулся домой, отужинал, чем бог послал, и расположился на диване, перед телевизором. В новостях как раз рассказывали о том, что президенту Буркина-Фасо собираются объявить импичмент.