Потому что на улице холодно

Глава первая

За окном было холодно и ненастно. С неба падал тяжёлый и липкий снег, а на Хогвартс со всех сторон свирепо наскакивали неистовые порывы ветра, словно пытаясь пробиться внутрь и напасть на обитателей замка. И в полном соответствии с погодой не все были счастливы в Хогвартсе, и хорошее настроение в эту Рождественскую ночь было далеко не у всех.

* * *

— Чёрт! — выругался Северус.

В пустом классе неприятно сквозило, а за окном монотонно завывал ветер. Очевидно, мать-природа решила, что ночь перед Рождеством — самое подходящее время для того, чтобы закатить истерику. Обычно погода Снейпа не сильно-то и волновала: он ведь ничего не мог с этим поделать. Но сегодня проблема была в том, что последние четыре часа комнату Северуса (и его диван) из-за разыгравшейся метели оккупировал Люциус Малфой. И всё бы ничего, но его постоянное нытьё «я так одинок» да «как мне плохо» заставило Снейпа сбежать и укрыться в собственном классе, хотя делать ему там было абсолютно нечего.

Вытянув ноги, Северус покрепче закутался в плащ и ещё раз пробормотал:

— Чёрт!

Он с тоской вспомнил уютную, тёплую гостиную с камином и большую бутылку огневиски. К сожалению, все это было сейчас недоступно из-за надоедливого белобрысого нытика. В какую-то совсем уж тяжёлую минуту Снейп подумал:

«А не призвать ли бутылку огневиски сюда? Хотя... Не стоит рисковать. Люциус наверняка последует за ней, и тогда я вообще от него не отделаюсь»

Подобные мысли совсем не означали, что Северус не беспокоился о друге. Конечно, он беспокоился, но любил это делать на расстоянии. Потому что выдержать жалобные стоны Люциуса нельзя было и четырёх минут, уже не говоря о четырёх часах.

Справедливости ради надо сказать, что у Малфоя действительно был повод поскулить. Северус на собственном опыте знал, каково это: остаться на Рождество одиноким и никому не нужным, а с его другом случилось именно это несчастье.

С тех пор как Нарцисса развелась с мужем, атмосфера в поместье стала просто невыносимой. Она наотрез отказалась покидать Мэнор и дала понять, что останется жить в нём до тех пор, пока Люциус не обеспечит её подходящим по статусу жильём. Альтернатива всё никак не находилась, потому что запросы у Нарциссы были непомерные. Даже Пэнси Паркинсон, самый известный агент по недвижимости в их великосветском кругу, пока не смогла найти ничего, что соответствовало бы и запросам Нарциссы и бюджету Люциуса. Снейп подозревал, что задача была практически невыполнима даже для всемогущей Паркинсон, и упрямой агентессе ещё предстоит сознаться в своей неудаче.

Между тем, усадьбу поделили на две части, и Нарцисса удивила всех (и Северуса в том числе) тем, что не стесняясь приводила гостей... Если быть совсем точным: гостей мужского пола, что совсем подкосило Люциуса. Поэтому, когда Малфой оказался перед лицом сомнительного удовольствия провести Рождество в одном доме с бывшей женой и её любовником, он тут же сбежал в Хогвартс, решив провести праздник у Снейпа. Правда, в его гениальном плане был один единственный изъян: вообще-то, у Северуса уже имелись собственные планы на этот конкретный вечер, а, с благословения Мерлина, и на ночь тоже.

Увы, от Малфоя невозможно было избавиться. Он утверждал, что никак не может отправиться домой, потому что ураган сбил какие-то настройки в каминной сети, и перемещаться с её помощью в такую ненастную погоду всё равно что заведомо подвергать свою жизнь опасности. Они оба знали, что это чушь собачья. В конце концов, когда Северус уже готов был отправить его к самому дьяволу, Люциус неестественно громко и трагично вздохнул и сказал:

— Ну, если я настолько тебе мешаю, попробую добраться до Хогсмита пешком и переночевать в "Кабаньей голове". Пусть даже на улице лютый холод, и моё бедро последнее время всё хандрит и хандрит...

Он сделал попытку встать, закряхтел, как разбитый параличом старик, и уже тихо, но так, чтобы Северус мог услышать, пробормотал:

— Конечно, я понимаю, что заслужил одиночество... И ты совершенно не обязан проводить со мной время из-за того, что я доставил тебя в госпиталь Святого Мунго после укуса этой мерзкой гадины...

Вот тут-то Снейп и сбежал от греха подальше, прорычав сквозь зубы:

— Мерлин, помоги мне!

Правда, краешком глаза он всё-таки успел заметить какой довольной улыбкой расцвела физиономия Люциуса, когда тот плюхнулся обратно на его, Северуса, диван.

«Мерзавец! Честное слово, это просто чудо, что я не убил его на месте! Но, возможно, в следующий раз мне хватит духу... И пошёл тогда к чёрту этот грёбаный долг жизни! Пока, однако, факт остаётся фактом: мой диван оккупирован белобрысым паршивцем, и вряд ли тот его освободит к завтрашнему утру. А то и вообще все праздники здесь проведёт!.. Вообще-то, если на минутку задуматься, поведение Люциуса вполне предсказуемо: почему-то окружающие всегда, всю мою жизнь считали, что у меня быть не может каких-нибудь этаких планов! Но в этот-то раз, к чертям собачьим, у меня есть такой план!.. Или точнее сказать — был...»

Кстати, о планах... Звук торопливых шагов достиг ушей Снейпа, и спустя несколько секунд дверь класса открылась, а в дверном проёме, как в раме портрета, появилась Пэнси Паркинсон. Одетая в изумрудно-зелёное шёлковое платье, она изящно прислонилась к косяку, явно позируя. Знойно улыбнувшись, Пэнси медленно облизала алые губы и выгнулась назад, предоставляя Северус идеальный обзор её соблазнительно пышных форм. Затем, двигаясь с грацией пантеры, она быстро преодолела расстояние между ними, обхватил его лицо обеими ладонями, и поцеловала. Её умелый рот и приятный клубничный вкус помады быстро развеяли недовольство Снейпа. Руки его тут же коснулись гладких, одетых в шёлковые чулки икр, и он с удовольствием несколько раз медленно провёл кончиками пальцев вверх-вниз, наслаждаясь упругостью и теплом.

Неспешно закончив поцелуй, ведьма игриво куснула его губы, а затем протянула хриплым, словно прокуренным голосом:

— Добрый вечер, профессор. Как поживаете?

Отступив и усевшись опасно близко к краю письменного стола, Паркинсон пристально смотрела на него, а её тёмно-карие глаза сверкали, отражая мерцание свечей.

Почувствовав внезапный прилив жара и моментально забыв о гуляющем по классу сквозняке, Северус поспешно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сглотнул, прежде чем смог ответить ей.

— Тебе лучше всех известно о том, как я поживаю, ведьма. Я уверен, что ты уже видела Люциуса.

Пэнси поморщилась и кивнула.

— Ага. Что он делает там, на твоём диване? И почему ты прячешься здесь?

Северус раздражённо фыркнул и прорычал:

— Во-первых, я не прячусь. У меня просто... перерыв. Во-вторых, он сидит там, потому что... это... на улице холодно! Вот почему!

Ведьма уставилась на него, прищурив глаза.

— Ага. Понятно... Но у меня есть планы на этот вечер, и эти планы требуют, чтобы в твоих покоях ноги не было Люциуса Малфоя. А ещё... Между прочим, у меня есть несколько интересных идей, которые можно воплотить в реальность только на твоём диване... Несколько таких необычных... очень даже рискованных идей...

Она очень медленно расстегнула платье, давая Северусу возможность заглянуть в её чёрный кружевной корсет

У Снейпа моментально пересохло горло, и он только и смог, что просипеть:

— Шалунья.

Схватив Паркинсон за запястье, он притянул её к себе на колени.

— Хм, давай-ка посмотрим: что у нас тут за волшебный подарочек спрятан?

Пэнси обвила рукой его шею и выгнулась, позволяя ему наслаждаться удобно приподнятой корсетом грудью. Северус провёл языком между этими роскошными холмами, и ведьма застонала. Её пальцы вцепились ему в волосы, с силой отдёрнув голову назад, и ведьма выдохнула:

— Ты не можешь как-нибудь от него избавиться?

— Ай! Прекрати, ведьма! — прорычал он и ущипнул её гладкую ягодицу в качестве наказания. — Я пробовал. Это просто невозможно. Пожалуй, нам лучше пойти к тебе сегодня вечером.

Пэнси выпрямился и заглянул ему в глаза.

— Нет. Я уже сказала, что желаю провести эту ночь у тебя. Плюс, я хочу пойти на вечеринку и танцевать. Посмотри на мое платье.

Паркинсон спрыгнула с его коленей и демонстративно покрутилась вокруг себя. Широкая юбка взметнулась, демонстрируя стройные ноги и чёрные чулки. Наблюдая её кружение, Северус не мог не признать, что она действительно хороша сегодня вечером. Вообще-то, если судить по реакции некоторых частей его тела, она сегодня была просто восхитительна.

Увы, в следующую секунду Пэнси резко остановилась и воскликнула:

— О, мне кажется, я знаю, что делать! Мы попросим Люциуса пригласить на вечеринку Грейнджер!

Северус, который тем временем тщетно пытался хоть как-то успокоить своё слишком очевидное возбуждение, засмеялся.

— Ты, должно быть, сошла с ума. Мисс Грейнджер никогда не пойдет на такое. Я вообще сомневаюсь, что ей для чего-нибудь может понадобиться мужчина.

— Конечно, он ей нужен. Я точно знаю, что она совсем не такая чопорная заучка, какой вы все её представляете. На самом деле ей очень даже нравятся мужчины постарше.

От удивления Северус даже смеяться перестал.

— И как же, позволь спросить, ты узнала эту страшную тайну о профессоре Грейнджер?

— Легко. В отличие от тебя, мой дорогой, я люблю разговаривать с людьми. И вообще, Люциус ещё хоть куда. Очень симпатичный мужчина.

— Симпатичный? — нахмурился Северус.

Теперь наступил черед Пэнси смеяться.

— Как мило! Мой профессор ревнует? Не волнуйся, дорогой. Я до сих пор ещё в тебе не разочаровалась, и кроме того, я предпочитаю высоких красивых брюнетов.

Она иронично поиграла бровями и очень медленно побрела к нему.

Северус поймал Пэнси за руку и резко дернул, снова заставив усесться к нему на колени.

— Думаю, ты слишком много позволяешь себе, ведьма. Мне кажется, пора тебя хорошенько отшлёпать. Это точно пойдёт тебе на пользу, — прошептал он, чуть прикусывая ей мочку уха.

Ведьма намеренно поёрзала ягодицами по его выпирающему паху.

— О, да, профессор, пожалуйста... позже вечерком. А теперь, пожалуйста, поговори с Люциусом, пока я буду обрабатывать Гермиону.

Она вскочила, лихо развернулась и исчезла в темноте дверного проёма, оставив ему одиночество, леденящий холод сквозняка и мучительную эрекцию.

Лишь когда звук её шагов затих где-то в глубинах переплетающихся хогвартских коридоров, Северус поднялся, проворчал третий раз:

— Чёрт! — и отправился в свою комнату.

Будучи почти уверен, что план Пэнси не сработает, он, тем не менее, собирался хотя бы попробовать, поскольку тоже имел несколько фантазий, которые хотел воплотить в эту рождественскую ночь.

Тридцать минут спустя

Мысленно проклиная Паркинсон и её ужасную идею, Северус с кислым выражением лица наблюдал, как его светловолосый друг уже пятнадцать минут кряду нервно расхаживает из угла в угол.

— Как думаешь, я не староват для неё? — спросил Малфой, не прекращая рысить по комнате туда-сюда.

— Ты задал мне этот вопрос уже шесть раз, Люциус. Я ответил пять, и, ладно, так и быть, отвечу шестой — это не мне решать. Однако, если ты чувствуешь, что неравнодушен к мисс Грейнджер, то ничего не потеряешь, попробовав.