Виват, Романовы! Часть III

Сцена 40

Франция. Нормандия. Порт Бреста. Десять дней спустя.

В порту готовится к отплытию корабль. Наполеон сидит на скамье и читает письмо. Плещутся волны. Мимо бегают и матерятся матросы. Рядом прыгают и клюют песок воробьи.

Текст письма:

«Дорогой Поль,

Если ты читаешь это письмо, ты понимаешь – я не приду. Я не смогу поехать с тобой в Америку. Не потому что не хочу.

Я мог бы соврать тебе, что так люблю жизнь в России, все эти ёлки, медведей и непроходимые сугробы… Но это не так. Мне нравится говорить по-французски, есть трюфели, гулять в январе в тонком пальто по Елисейским полям. Мне бы хотелось жить с тобой в прекрасном дворце в швейцарских горах, пить кофе с пирожными по утрам, принимать изысканных гостей, танцевать на балу и ходить по магазинам, а не вот это вот всё…

Но я не могу. Я не могу бросить свою семью.

Если я исчезну, то мой брат Константин сначала или всех повесит, а потом отречётся, или сразу отречётся… неважно, но будет плохо. Корона перейдёт тогда к Николаю Павловичу, а он ещё совсем юный и даже географию плохо знает. Кто будет при нём регентом? Скорее всего, Елизавета Алексеевна, а она…Господи, а она даже больше трёх килограмм не поднимает! И хоть она олицетворяет собой все совершенства мира и её все любят, но на неё можно только молиться, а вот поручать управление страной – ни в коем случае! Тогда всем будут заправлять министры в министерствах, и они начнут спорить и ругаться между собой, и начнётся смутное время, и этим обязательно воспользуется какой-либо самозванец. Например, появится мужик и объявит себя выжившим сыном моего отца и его первой жены Натальи Алексеевны… и тогда, тогда! Николая, Елизавету Алексеевну, матушку, Мишу, всех моих оставшихся сестёр арестуют и посадят в тюрьму… а Константин соберёт войска и будет вести войну против самозванца, но всё это будет тянуться долго, и за это время люди погибнут.

Это ужасно! Я не могу этого допустить. Я должен нести этот тяжёлый крест, и я буду его нести. Ну хотя бы ещё лет пять, пока Николаша не подрастёт и чему-то не научится. Если ты дождёшься меня – будет хорошо, но, зная тебя – вряд ли. Итого: прощай и будь счастлив. У тебя для этого есть всё необходимое. Останемся друзьями.

P.S. И помни о границах!

А. (рядом нарисовано сердечко)»

Наполеон дочитывает письмо. Сжимает его в кулаке. Плачет. Потом разжимает кулак, рвёт письмо на мелкие кусочки.

Наполеон. Советник..?

Советник выглядывает из-под скамьи.

Советник. Я на всякий случай сразу туда залез, чтобы вы меня не прибили.

Наполеон. Он окончательно мне отказал. И всё из-за России! Не может он, видите ли, их там бросить! А меня, значит, можно бросать! Меня, значит, все могут бросать! МЕНЯ!!!

Вскакивает. Злобно сверкает глазами.

Наполеон. Опять Россия! Ох уж мне эта Россия!

Советник. Но что вы тут можете сделать, Ваше Величие?

Наполеон. Я сотру Россию с лица земли. Не будет больше такой страны! И Алексу будет нечем править. И тогда он будет мой… я захвачу Россию вместе с ним, раз уж он не хочет быть со мной на хороших условиях!

Советник. Худшей идеи в жизни не слышал… идти войной на Россию, чтобы схватить русского императора и силой привязать к себе?

Наполеон. И не услышишь. Я тебя увольняю. Ты мне не нужен. А Алекса я схвачу, да… но не стану привязывать к себе. Он растоптал нашу любовь! Поэтому… поэтому я брошу его в тюрьму, к Римскому Папе… А сам женюсь на его жене. Ха! Или на сестре… Хотя зачем жениться? К чёрту брак! Я сделаю их всех своими наложницами! Так тому и быть!

Смотрит вверх, разбрасывает обрывки письма по ветру.

Сцена 41

Несколько месяцев спустя.

Петербург. Зимний дворец. Бал в Зимнем дворце. Все танцуют. Александр сидит на троне, рядом сидит Елизавета Алексеевна. Позади трона справа стоит Нарышкина, слева – мадмуазель Жорж с кроликом.

Дамы. Невероятно, как они живут! Неужели все вместе? Это просто неслыханно! И жена, и две любовницы сразу! И Елизавета Алексеевна всё это терпит? Это же воистину святая женщина!

Господа (тяжело вздыхая). Вот же повезло Александру Павловичу… блондинка, брюнетка, шатенка – и все такие красавицы, что с ума сойти…

Дамы. Говорят, он ложится в постель со всеми сразу! Чтобы сэкономить время…

Господа. Да нет, с императрицей он не спит… она-то в принципе свободна.

Александр грустно смотрит перед собой. Мадмуазель Жорж ласково гладит его по плечу.

Нарышкина (шёпотом Елизавете Алексеевне). Ах, он такой грустный, такой печальный! Это из-за Наполеона?

Елизавета Алексеевна (язвительно). Странно, что вы теперь меня об этом спрашиваете, Мария Антоновна! Я думала, это вас мой муж посвящает во все свои секреты!

Нарышкина (мрачно). Если бы! С тех пор как появилась эта француженка, он отдалился от меня… не понимаю, что я не так сделала?

Елизавета Алексеевна. В том и дело, что вы ничего не делаете! Решительно ничего! Только ходите туда-сюда… и болтаете языком! А мадмуазель Жорж имеет неоспоримое преимущество: она хотя бы молчит!

Нарышкина. Ну и ладно! Всё равно я теперь хоть и не на первом месте у императора, но хотя бы и не на последнем!

Елизавета Алексеевна. Вот оттаскать бы вас за ваши космы, Мария Антоновна. Однажды я это сделаю… Вы только деньги из Саши тянете и детей на него чужих вешаете! А моральной поддержки от вас никакой…

Нарышкина. Я тяну деньги? Я ничего не тяну! Это Дмитрий Иванович!! Это он всё…

Александр (про себя). Как я устал… а ведь я мог бы быть теперь в другом месте… совсем в другом.

Внезапно раздаётся звук разбившегося стекла. В зал влетает большой камень и падает на пол. Все в испуге разбегаются. Александр медленно встаёт с трона. Медленно идёт в центр.

Все. Что это?!

Александр. Всё в порядке, это мне…

Поднимает камень. К камню привязано письмо. Александр отцепляет письмо. Разворачивает. Читает. Закрывает глаза. Открывает глаза.

Текст письма:

«Если гора не идёт к Магомету, Магомет превращает гору во впадину. Я на границе с Россией. И когда ты будешь читать это письмо, я её перейду. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы попросить прощения и отдаться, то есть сдаться мне».

Все. Ах, что случилось, Ваше Величество? Что-то ужасное случилось?

Александр. А какое сегодня число?

Называют число.

Александр (вздыхая). Всё равно опоздал уже… (Смотрит на всех.) Нет смысла скрывать, господа! С сегодняшнего дня… мы в состоянии войны с Францией!

Тишина. Потом раздаётся взрыв аплодисментов.

Господа. Уррра!!! Покажем им! Покажем Наполеону!!!

Достают шпаги, револьверы, палят в воздух.

Александр (недоумённо). Не понимаю… Что это за люди? Я им сказал, что Россия в войне… то есть их ждёт смерть, болезни, ужасы… а они радуются. Эх, Поль, и не говори потом, что я тебя не предупреждал! Мадмуазель, вам, наверное, лучше сейчас отправиться обратно во Францию. А то тут потом такое начнётся, что не пройти, не проехать…

Мадмуазель Жорж. Нет, что вы… я подожду, когда вы войдёте в Париж победителем!

Александр (удивлённо). Но откуда вы знаете, что я выиграю войну?

Мадмуазель (с улыбкой). Потому что добро всегда побеждает зло!

СЕЗОН 3 Сцена 42

Сцена 42

Михайловский замок. Около полуночи. Александр стоит возле входа в тайную комнату Михайловского замка. Вздыхает. Переминается с ноги на ногу. Стучит. Дверь открывается. На пороге стоит Павел в нарядном камзоле, парике. Позади слышны звуки музыки, голоса.

Павел (удивлённо). Саша..!

Александр (скороговоркой). Я сразу это скажу, чтобы потом не говорить. Я вас за это ненавижу, но… да-да, вы опять были правы! Про Наполеона… зря я с ним связался… виноват!

Павел (усмехнувшись). Естественно, я был прав!

Александр (виновато). Вы очень на меня сердитесь? Простите, я вам там наговорил всякого… я так на самом деле… ну… Вообще я так думаю, но всё равно не хотел вас обидеть.

Павел (махнув рукой). Да ладно! Я не в обиде. Во-первых, ты ничего нового мне не сказал. А во-вторых, ты меня своими хамскими словами даже порадовал… наконец-то ты научился давать отпор, а не нюни разводить! (Хлопает его по плечу.) Молодец, в общем! Так и надо!

Александр (вздыхая). Вот вообще вас никогда не разобрать…

Павел. Я сегодня вот всё сомневался, придёшь или не придёшь ко мне на день рождения?

Александр (похолодев). День рождения..?

Павел (с усмешкой). Забыл?

Александр (сокрушенно). Ну простите! Но в своё оправдание я скажу, что вы его никогда не праздновали и вообще говорили, что это самый ужасный день в году… (с надеждой) Зато вот день вашей смерти я на всю жизнь запомнил, и для меня этот день — худший в году!

Павел. Не, ну я после того как умер, теперь всегда праздную. Все эти годы.

Александр (заглядывая ему через плечо). И у вас каждый год такой праздничный вечер? А я и не знал…

Павел. Ну это потому что я тебя никогда не приглашал. Ну, понимаешь тут…

Александр. Ваши друзья-масоны, которые меня не любят, понимаю.

Павел. Ладно уж, заходи, раз пришёл.

Александр заходит в комнату. В комнате находятся разные люди в нарядных камзолах и масках. На столе выпивка, разнообразные пироги. У камина сидит, вяжет и курит папиросу Нелидова.

Александр. Ой, Екатерина Ивановна, и вы здесь!

Нелидова (не отрываясь от вязания). Салют, Саша..!

Александр (Павлу с возмущением). А матушку не пригласили? Все, значит, тут в курсе, что вы живы, кроме неё! Вы ужасно жестоки, отец, и несправедливы к ней!

Павел (скорчив рожу). Да ну её в баню!

Александр. Вам известно, что она сделала вашу куклу из подушек и теперь сожительствует с ней..?

Павел. Она же совершенно сумасшедшая..! Нет, она, конечно, ещё женщина не старая и имеет право. Но ты всё же напомни ей, что доктор предупредил: ещё одни роды могут оказаться для неё губительными!

Александр. Отец, побойтесь Бога, какие роды! Матушке почти… (Задумчиво.) Сколько же ей..? Она хорошо выглядит.

Павел (сурово). И знать не хочу, сколько ей! И хватит мне о ней напоминать. (Недовольно.) А куклу у неё забери. Не хочу даже думать, что она с ней может делать…

Александр. Не понимаю, ведь, судя по истории моего рождения, у вас была такая замечательная любовь…

Павел (раздражённо). Ну была и закончилась! Всё когда-то кончается… и отстань от меня… вон, иди с Куракиным эти глупости обсуждай, он такое любит.