Осторожно! Некромант!

* * *

Открываю, я, значит, глаза, а тут молитву читают…

Да я впервые за двести лет испугался так, что это новое слабое тело чуть не обделалось! Я-то думал, мы давно от всех богослужителей избавились. А тут на тебе…

— Чо молчишь-то, Акакий? — прыщавый парень, стоящий рядом, толкнул меня в плечо, взглядом спрашивая, что случилось.

Твою мать, ещё и Акакий!

Так, надо искать выход из ситуации. До чтения молитвы я точно не опущусь! Где это видано, чтоб некромант живому богу служил?

Я слышал краем уха от своего деда, что такие переносы сопровождаются побочным эффектом. И моя побочка была уж очень оригинальной.

Слишком ядрёный самогон оказался. У меня изо рта, ушей и носа внезапно повалил густой зелёный пар.

— Демон! Демон вселился! — тут же заверещала толпа подростков, разбегаясь в разные стороны.

Эх, эффектно сбросил напряжение! Я стоял с довольной мордой и лениво провожал взглядом паникующую молодёжь, которая отбегала от меня куда подальше. А хороший вечер у костра в церковном лагере вышел на славу!

Стоп! Откуда я вообще знаю, где нахожусь? А-а-а-а, походу поглотил сознание мальца. Этот дурачок в компании таких же недалёких подростков решил поиграться в вызывателя демонов. Ну, и доигрался: вселившийся демон доел его душу, как раз в момент моего попадания в тело.

Этот нечестивый, вообще-то, сам хотел занять тело подростка. Но моя прогнившая за двести лет душонка с лёгкостью вытолкнула его обратно.

Причём я это осознал это только сейчас. Видимо, демон с самогоном и вышел из меня… Упс!

И вообще, это чистая случайность, что моя душа под действием самогона оказалась не на том свете, а в другом мире!

Надо бы порыться в памяти этого Акакия, а точнее, нового меня.

— Акакий! А ну, иди сюда, сын! — позвал меня батюшка, покраснев, как рак.

— Иду, бать, — выдал я, осознавая, что хуже положения для некроманта не придумаешь.

Плять, попал называется… В сына батюшки! Походу дед что-то с рецептом намудрил, чтобы после смерти вдоволь посмеяться. И у него это получилось. Вот встречу в загробной жизни — всё выскажу!

— Ты что такое съел? — спросил у меня батя, грозно нахмурив густые брови.

Видимо, другого объяснения случившемуся он не придумал, как банальное отравление. Только вот загвоздка: газы не оттуда вышли.

Я пожал плечами и невинно ответил:

— Лягушку на костре жарил. А потом крысу. И ещё много чего…

У батюшки глаза на лоб полезли.

— Да ты чего⁈ Ты же целитель!

Ну, начинается… Стоп! Святые чревоугодники! Это он серьёзно? Какой из меня целитель⁈

Я ж некромант в десятом поколении. Наш род весь мир в страхе держал. А тут… Целитель… Тьфу, ересь какая-то.

— Чего молчишь, сын? — снова спросил батя.

Раскрыться перед ним и послать куда подальше нельзя. А вдруг в этом мире правит церковь и меня охомутают и оперативно на костре сожгут, как бешеную креветку?

Сперва надо память восстановить и всё разведать. А после я уже оторвусь!

Ох, оторвусь!

— Акакий, тебе плохо? — батюшка с тревогой посмотрел на меня.

— Нет, отец, — ответил я, сдерживаясь, чтобы не прыснуть со смеху.

Уж больно его лицо напоминало моего первого воскрешённого. Такой себе был опыт.

Я тогда накосячил с возвращением души с того света, и полуразумный зомби почти всю ночь охотился на меня в лесу, чтобы сожрать. А на рассвете я воскресил только что зарубленных свиней и натравил их на него. Вот потеха была!

До сих пор вспоминаю, как соседи кричали, что мясо пропало. А вот деду пришлось возмещать… Курицами правда.

— Тогда объясни, что происходит с тобой сегодня? — не отставал отец. — Ты всегда был примерным мальчиком, а тут такое…

Я уже придумал легенду про дикое несварение желудка, но меня опередил подбежавший подросток.

— Батюшка, каюсь! Мы накануне ритуал проводили. Да простит меня Единый!

Худощавый паренёк упал на колени перед батюшкой и больно ударился лбом о землю. Судя по звуку, ему попался камень. М-да, такие себе у меня друзья в этом мире. Надо бы новых завести. Где здесь ближайшее кладбище?

— Это правда, Акакий?

— Да, отец, — нацепил я печальное выражение лица.

— Какой такой ритуал?

Я сделал крайне невинное выражение лица, поскольку не знал, что ответить.

Тут меня «спас» местный стукач:

— Демона вызвать хотели, батюшка. Но не вышло.

Ага, ещё как вышло… Только получился я!

— Да. Мы сделали что-то не так, — с печальным видом поддержал я.

Ну, это я уже из последних сил сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос. Да, мы некроманты, народ весёлый.

И то я выбрал такую модель поведения, чтобы случайно не оказаться на костре. Иначе бы ни за что такого мямлю не изображал. Тьфу, аж самому противно…

Батюшка долго расспрашивал моего недодруга о тёмном обряде, и тот охотно всех палил. А я уже придумал какое проклятье на него нашлю сегодня ночью. Будет знать, как крысятничать!

— Ваше счастье, что никто не пострадал! — воскликнул батюшка. — А если бы действительно демона вызвали?

Я смотрел в пол, изображая раскаяние. Мне, двухсотлетнему деду-некроманту было крайне сложно изображать подростка, но я старался изо всех сил.

— Мы больше так не будем, — жалобно произнёс стукач.

А мне пришлось поддержать его для полноты легенды:

— Не будем. Честное слово!

Чёрт! Чуть не добавил «слово некроманта».

— Ну хорошо. Надеюсь, что вы усвоили урок, — уже спокойней ответил батюшка. — Идите спать. Утром на практику ехать.

Мы с поникшими головами дошли до хлипкого домика, где в ряд располагалось двадцать двухъярусных кроватей. М-да, это не спальня в сто квадратных метров, что была в моём особняке.

Когда все улеглись спать, я решил проверить, что является моим магическим источником, и могу ли я его преобразовать.

Закрыл глаза, притворяясь спящим, а сам обратил взор внутрь себя. Сердце окружала магическая сфера. Белая, мать её! И маны внутри с гулькин нос!

Придётся думать, как с этим работать. Ну, слава дьяволу, мне не впервой обращать свет во тьму. А пока на одно лёгкое проклятье, чтобы отомстить крысёнышу, мне хватит.

Со светлой маной работать было тяжело, но я справился. Влил в магический источник частичку своей тёмной души, и постепенно энергия преобразовалась.

Злорадно улыбаясь, я шёпотом прочитал проклятье, состоящее всего из нескольких строк. И в этом мире оно прекрасно сработало.

Я это понял, когда услышал звуки капающей воды… точнее, не совсем воды. Оказалось, что крыса спал на втором ярусе. Упс!

Ну, зато я выяснил, что могу использовать свою силу и в этом мире. А с ней я такого наворочу! Ух!

Самое весёлое началось наутро, когда отец моего предшественника пришёл нас будить.

— Богдан, ну ты что, в самом деле? — батюшка ходил по комнате из угла в угол как заведённый. — Уму непостижимо! Окропить мочой нижеспящего отрока!

— Я не специально. Сам не понимаю, как так, — заскулил стукачок.

Скули, скули, крыса. И скажи спасибо, что не наслал комплексное заклинание, включающая ещё рвоту и понос.

— Да как же ты поедешь на практические занятия⁈

— Я справлюсь, — покраснел стукач и его штанина почернела.

А я как мог, прятал улыбку и серьёзно кивал в ответ.

— Ну вот что это⁈ Ты что, младенец, чтоб ссаться в штанишки? Богдан⁈ — батюшка выпучил на стукача глаза, не веря, что его любимчик может так подставить самого себя. — Ну как это, целитель и с недержанием⁈ Не поедешь ты никуда!

— Отец, я могу стать старостой группы, — скромно ответил я и дружески похлопал по плечу этого зассанца.

— Крепись, — сказал я ему.

«Пошёл отсюда, крыса ссаная!», — кричал во мне некромант.

Нас на телеге отвезли к зданию местного госпиталя, где мы и должны проходить практику под руководством магистра целительской академии.

Всю дорогу меня трясло, как в блендере. Об амортизаторах здесь и не слышали.

Здание госпиталя располагалось в небольшой деревушке и оказалось трёхэтажной деревянной постройкой. Оно давно требовало ремонта, но я не обращал на это внимания.

Половицы скрипели под ногами, пол в каких-то тёмных разводах. Но самое интересное ждало меня впереди.

А мне понравилось быть старостой! Оказывается, ему положен отдельный кабинет, тогда как остальные практиканты принимали болезных в коридорах и приёмных покоях госпиталя.

Но вот то, что за нами будет присматривать магистр академии, было не очень хорошо.

Он мне сразу не понравился. Узенькие злобные губы, близко посаженные глазки на поросячьем лице, весь какой-то сгорбленный как один из моих слуг-мертвяков в прошлом мире.

Я честно выполнял свои обязанности и решал проблемы больных. Но уже через два часа ко мне в кабинет ворвался растрёпанный магистр.

— Акакий! — голос магистра сорвался на писк, но затем он «подкрутил» свои голосовые связки до своего обычного тембра. — Акакий, что происходит⁈

— Так, всё же замечательно, — расплылся я в дружелюбной улыбке. — Все довольны!

— Довольны⁈ — глаза куратора налились кровью, и он швырнул мне на стол мёртвую надкусанную крысу.