Академия магии на дистанционке

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Сложно сказать, кто получит премию «Идиот года»: Малкольм, застрявший жопой в собственном заборе,или Анастасия, принявшая оборотня за сбежавшего от соседей песика.

Что ж она все время по его самооценке-то бьет?

«Куда ты меня тащишь?!», - думал он. - «Поставь на место, надорвешься!».

А получив мягкий шлепок под задницу (чтобы быстрее шевелился):

«Я - тьма! Я смерть! Я - кровожадное чудовище!».

- Какой ты пушистый! - рассмеялась эта страшная женщина.

Все, пора в отставку.

Зачем он вообще сюда приперся, сидел бы в академии, выл на луну, грыз деревья в кадках и горя не знал. А теперь вот позорно застрял в заборе, разодрал бок, перепугал адептку и. кажется, его сейчас будут кормить. Хм... мясом? Вот бы мясом...

Так, о чем он? Как тяжко справляться с мыслями в обличье зверя.

Ах, да. Когда Малкольм дошел до академии, над столицей уже сгустились сумерки. До момента превращения оставалось несколько минут, которые он потратил, чтобы снять одежду (иначе потом придется пробираться домой кустами) и выбрать удобное место. Потом, когда ломота в мышцах утихла, он размял лапы, вспомнил, каково это: быть волком. Ну и устроился поудобнее, намереваясь подремать, луной в окно полюбоваться, экзекуции для адептов попридумывать.

И тут весь центр столицы погрузился во тьму - стража деактивировала все артефакты в округе.

Все бы ничего, но именно в этот момент Малкольму в голову почему-то пришла мысль:

- А Ася с Осей там не напугаются?

И он решил сбегать, проверить.

Район, конечно, безопасный, но когда отключаются все артефакты, может произойти всякое. Малкольм решил, что просто посидит в кустах, пока защита не включится, благо для этих целей у него всегда была дежурная дырка в заборе. Мало ли, когда захочется прогуляться. Лапами дверь открывать неудобно, а оставлять на три дня калитку безрассудно.

Ну и когда, добежав до дома, он полез в дыру,то понял, что напоролся на гвоздь и застрял.

Кажется, кому-то на карантине надо меньше кушать и больше бегать по лестнице.

Гвоздь больно впился в бок, но Малкольма такие мелочи не смущали. Зато смущали забор: когда он попытался вылезти, тот начал шататься. На звук вышла Анастасия,и он уж было представил, как она собирает чемоданы и в панике сваливает обратно к границе, но эта совершенно невозможная девица приняла его за... собаку!

- Почему люди не вешают на собак адресники? - возмущалась адептка, запирая дверь. - Как будто если у вас есть забор,то собака не может убежать. У нас вот тоже есть забор, и она в нем застряла. Даже объявление не повесить! Так, пошли мыть лапы, ковер в гостиной светлый!

Ну,типа гав.

Хотя лапы помыть - это хорошо. Это даже приятненько,тем более, что вода еще не успела остыть. Ну и забавно, чего скрывать. Отчасти обидно, но все же забавно.

Будь на месте Анастасии кто-то другой, Малкольм бы просто закатил глаза и вздохнул о необразованности младшего поколения, но адептка Драйвер - совсем другое дело. Дочка Братиса, полукровка-демон, никогда не видела оборотней? Она, выросшая на границе, с таким- то отцом?

Что же ты ее так оберегаешь от всего, связанного с Орхаром, но при этом с легкостью поселил в доме последнего оборотня, которому стоит доверять?

- Жди здесь! - приказала Анастасия, приведя его в гостиную. - Когда вернется магия, я сварю зелье и вылечу тебя. А пока мне надо попрощаться с девочками, а то они волнуются. Понял? Жди здесь?

«МагПад убрать не забудь», - мрачно подумал Малкольм.

Конечно, она говорила с девочками. И чудо, если завтра в самой популярной ветке не появится новый действующий герой. Хотя все артефактологи в один голос утверждают, что в личные беседы через МагПад вмешаться ну никак не получится и что записать иллюзию можно только если доступ к беседе открыт всем желающим, во-первых, это может быть и не так, а во- вторых, знает он эту женскую дружбу.

Сначала он осмотрел кухню, но Анастасия, дисциплинированно помня о наличии в доме Оси, убирала всю еду в шкафы,и Малкольму не повезло. Не тырить же еду у тролля. Надо как-то дать понять, что он очень голодная и очень элитная собака, поэтому кормить его следует исключительно мраморным сырым мяском.

По хорошему стоит признаться, но если бы он мог говорить. В Орхаре звериные ипостаси оборотней говорили при помощи телепатии. Некоторые демоны вполне могли ее освоить, но для этого требовались долгие тренировки,и вряд ли такой дар у Анастасии просто от рождения. Так что придется ждать три дня, ну или улучить момент и сбежать.

Но почему бы не воспользоваться ситуацией и не переждать полнолуние дома?

Раздались торопливые шаги - Анастасия вернулась. Она с беспокойством осмотрела его бок и пробормотала что-то насчет того, что можно было бы ехать и побыстрее - магии в доме все еще не было.

А следом за ней по ступенькам почти скатился Ося. Для него спуск со второго этажа был почти подвигом, коротеньких лапок не хватало,и тролль передвигался прыжками со ступеньки на ступеньку, периодически промахиваясь. Последний метр он преодолел кубарем, покатился по полу, покачал носом, собирая в кучу глаза и вдруг увидел Малкольма.

Впервые в жизни он видел, как Ося посерел. И мрачно подумал, что если тролля опять затошнит, то выкидывать его за шкирку на улицу будет некому - Анастасия-то на кухне, гремит тарелками.

Ося, не сводя с Малкольма взгляда, испуганно попятился. От страха он даже забыл сделать «чпок»,только округлил глаза и прижал к голове уши.

Интересно, признал оборотня? Или узнал Малкольма?

- Вот,ты, наверное, голодный, - ласково произнесла Анастасия,и он в этот момент почти ее полюбил.

А потом зародившееся чувство бесцеремонно растоптали вопиющим пренебрежением.

Ася поставила миску с мясом (тушеным, к сожалению, но тоже ничего) рядом - рядом! - с миской оси.

«Чпок!», - прокомментировал тролль сложившуюся ситуацию, пока Малкольм молча размышлял, в какой момент его, смертоносного оборотня, ветерана войны, жизнь свернула куда-то в сторону миски.

Пожалуй, голод был не настолько силен, чтобы он начал есть из миски,так что Малкольм демонстративно отвернулся и сделал вид, будто совершенно не голоден. Он лег у камина, стараясь не смотреть ни в сторону Аси, ни в сторону Оси. Первая могла понять, кто он такой (а он все еще надеялся незаметно смыться), второй просто до одури боялся,и мало ли, вдруг у троллей сердце слабое? Ректор не обрадуется, если ему вернут трупик любимца.

Возле камина было хорошо, он еще хранил тепло, хотя огонь погас вместе с остальной магией в доме. Гораздо лучше, чем в пустой академии. Слегка саднил бок и бесили мокрые лапы, но в остальном впервые за несколько лет полнолуние превратилось в настоящие выходные.

Пожрать бы еще.

Малкольм покосился на миску,и тут же фыркнул: Ося, поняв, что в данный момент на его еду никто не покушается, судорожно пытался всосать все и сразу, включая мясо, предназначенное не для него.

- Эй, подавишься! - возмутилась Анастасия, когда увидела, чем занят тролль.

Малкольм сомневался, что у Оси вообще есть такая способность «подавиться». Если бы боги были чуть милостивее и не разделили его хобот на две цоздри, думается, мир не успел бы развиться до магов и нелюдей - всю живность всосали бы тролли.

Наконец вспыхнул свет, и адептка радостно унеслась на кухню. Лежать у камина под потрескивание дров стало ещё приятнее. Малкольм не заметил, как задремал. Проснулся лишь от того, что защипало ссадину: это Анастасия накладывала компресс.

- Спи-спи, - ласково проговорила она, поглаживая его по боку.

Разве можно отказаться от такого приглашения? И Малкольм, положив лапу на нос, продолжил дремать.

Вечер определенно обещал закончиться на той же уютной ноте, если бы не одно но, а именно - звериная сущность, не вовремя прорвавшаяся наружу.

Закончив с зельем и ссадиной, Анастасия отправилась на кухню, чтобы приготовить ужин. Последнее тушеное мясо она отдала голодающим зверушкам, так что пришлось думать, чем кормить себя любимую. И в отсутствие Малкольма она собралась сделать то, на что вряд ли бы решилась: приготовить непрожаренный стейк.

Кусочек мраморного мяса аппетитно блестел на тарелке, пока разогревалась плита. Легкий голод к этому моменту превратился в зверский аппетит. Есть из миски, да еще и мясо, облизанное носом тролля, Малкольм все еще категорически не желал. Поэтому, вспомнив, что в холодном шкафу таких кусочков не меньше четырех, он дождался, когда Ася отвернется и ухватил со стола кусок мяса, чтобы быстренько убежать и сожрать в уголочке. Тоже довольно унизительно, зато вкусно, не сопливо и не из миски. И почти добытое в честной охоте - это он так себя уговаривал.

Но на его несчастье Анастасия имела демонический слух, и мгновенно обернулась на шорох. - Фу! - вскрикнула она. - Плохой пес!

И легонько, но обидно, шлепнула его по заду, отгоняя от стола.

Все еще сжимая в зубах кусок мяса, Малкольм не успел обуздать оборотня внутри себя, он отреагировал инстинктивно, как всегда реагировал на попытки напасть: прижал уши к голове и утробно зарычал, обнажив острые клыки.

Анастасия побледнела и отпрянула.

Ему почти сразу стало стыдно, он не хотел ее пугать, и почувствовал, как что-то между ними сломалось, будто разрушило атмосферу в доме. Он вдруг перестал быть безопасным местом - понял Малкольм. Для Аси и Оси его дом стал местом, где могут напасть.

- Ладно, - дрожащим голосом произнесла девушка, - очевидно, ты не самый дружелюбный и благодарный пес.

Медленно, не сводя с него глаз, она прошла в холл и открыла дверь.

- Давай, выходи.

Он смотрел, не шевелясь, ловя прерывистый ритм ее сердца. Слишком быстрый - она сильно испугалась. Малкольм ее не винил,иные, услышав рык оборотня, лишались рассудка. В основном те, кто видел, на что они способны на войне, естественно.

- Уходи, я сказала. Давай, ну!

Несмотря на страх она решительно вскинула руку, вызывая всполохи пламени,и Малкольм понял, что три дня в тепле, сытости и обожании отменяются. Он сам испортил себе выходные, не сумев контролировать зверюгу, сорвался ради куска мяса, и теперь отправляется на улицу.

Он медленно побрел к выходу, мрачно думая, что вот уж теперь Анастасии совершенно точно незачем знать о том, кто он. Если неразумную собаку она забудет через неделю, то испугавшего ее оборотня - на всю жизнь.

Странно, что его это заботит.

Малкольм обернулся, когда за ним закрылась дверь. Он сел под яблоней, устроившись в тени, чтобы серебристая шерсть не блестела в лунном свете. Со странной глухой тоской он наблюдал, как один за другим гаснут в доме окна. Похоже, Анастасия решила не ужинать: она погасила в кухне и гостиной свет и поднялась наверх. Он видел ее силуэт, длинные волосы. Наблюдал, как она потягивается у окна и переодевается. К собственному стыду тысячу раз пожалел, что повесил на втором этаже такие плотные шторы.

А потом пошел дождь. Свет в комнате Аси погас, дом погрузился во мрак. Дождь барабанил по крыше, откосам, мощеным камнем дорожкам. Стоило пойти в укрытие, благо в заборе больше не торчали никакие гвозди, но Малкольм почему-то продолжал лежать на холодной сырой земле.