Попасть в сказку и не выйти замуж?

- Да и не старые мы с Ягой еще, чтобы от свого личного счастья отказываться! – поддержала сестру Янина. – Вон младший внучек боярышень столичных почитай третий год перебирает, а ему это с рук сходит. Чем мы хуже?

В праведном гневе старушки были прекрасны! Я аж залюбовалась. А вот царь подохренел. Сексуальная революция в престарелом исполнении была неподражаема. Я не удержалась и зааплодировала, чем спалилась по полной.

- Твоих рук дела! – зло шипел супостат.

Я решила не отпираться и пожала плечами, мол мне все ровно, думай что хочешь. От моего равнодушия царь только зло скрепер зубами.

- А что вы будите с женихами теми делать, коли они от вас поразбегуться? – хохотнул супостат.

Его поддержали в едином порыве закивав стрельцы с конниками. Что значит руководитель с большим опытом управления! Сразу нашел аргументы, объединяющие противоборствующие стороны!

- Так мы не знахарки или гадалки какие, чтобы нас любой обидеть может, колданем так что не только не сбегут, на руках носить будут, зацеловывая в пятки - зловеще улыбаясь, заверили находчивые невесты.

Участники свадебного отбора держась друг за друга, как за последнюю соломинку, не разбирая род войск, дружно попятились назад.

- Проходите гости дорогие, совет держать будем, - не сводя с меня глаз и прожигая у меня на переносице дырку, гостеприимно цедя сквозь зубы каждое слово, приглашал в царский терем государь.

Я, в предвкушении нового противостояния, пошла в терем первой, ведя за руку Ванюшку, а он в свою очередь Елисея. За нами гордо прошествовали баба Яга и баба Янина. Наше шествие замыкал злющий самодержец, оставив Тихона и Любомира откачивать после пережитого стресса подчиненных. Что-то вои в тридесятом царстве хлипкие! Перепугались семейного счастья двух миленьких и почти безобидных старушек. Трусишки!

Нас проводили в отдельную небольшую горницу, у дверей которой стояли два внушительных охранника.

Судя по усилению конфиденциальности, царь прислушался к моим доводам об утечке информации по нашему не простому делу. Мы расселись за большим столом, я демонстративно усадила Ванятку на стул рядом с собой и выложила перед ним на стол уже на маленький игрушечный зоопарк. Достав из сумки блокнот и карандаш и сложив руки в жесте отличницы, я была готова внимать дальше, разыгрываемое передо мной новое, я бы сказала, царское представление. Было сразу видно, что высокопоставленный артист, сценарист и режиссёр в одном лице заранее готовился. Что ж уважим заслуженного деятеля искусства тридесятого царства. Я театр уважаю, но данный спектакль явно попахивает самодеятельностью. Ну да ладно, потерпим. Натянула на лицо маску по доброжелательней и молчу, давая возможность высказаться более опытным сказочникам.

- Итак, что вы мне расскажите? – строго вопрошал супостат.

Я демонстративно повернулась к бабе Яге, приоткрыв рот и зажав в руке карандаш, готовясь записывать. Баба Яга вздохнув на меня, рассказала царю-батюшке о ключнице и знахарке, о нашем разговоре с дочурками боярина Ротмира Родановича, о злодее Прохоре.

- Всех арестовать, - шепотом орал диктатор, косясь на охраняемую дверь.

- Так арестовать то всех можно, да только Машенька права, если спугнем колдуна, что те иголочки сотворил, можем и не снять проклятье с Елисея, - ответила баба Янина.

- А чего Прошку еще не допросили? – ярился самодержец, не сводя с меня озверевших глаз.

Я вновь демонстративно повернулась к бабе Яге, мол если вы такие послушные исполнитель этого самодура, вот сами перед ним и оправдывайтесь.

- Не переживая царь-батюшка, глаз с Прохора не спускаем. Сейчас он по отцову поручению отбудет в деревеньку под нашей столицей и к сумеркам прибудет аккурат в подвал в нашем тереме, - сообщила баба Яга.

- Почему долго то, нельзя было побыстрей его в подвал посадить? – нервничал царственный отец.

Диктатор не стесняясь распиливал меня взглядом на мелкие кусочки, насаживал их на шампура и медленно поворачивая их на огне, готовил из меня аппетитный шашлык. Я широким жестом повернулась к бабе Янине, готовая внимать ее ответу.

- Не нужны нам лишние подозрения об успехах в расследовании, - оправдывалась из последних сил Янина. – Пусть думают, что топчемся на месте.

Царь тяжело вздохнул, но согласился с ее доводами: - Может и права ты!

Нервы супостата сдали, и он двинулся на меня. Уперев свои руки по обе стороны от моего хрупкого тела, царь навис надо мной.

- А что ты то все молчишь, Машенька? – угрозы из его вопросы, говорили мне о том, что сейчас венценосный удостоит меня индивидуальным допросом с пристрастием.

Решила применить проверенную веками женскую тактику: прикинулась дурой. Нет, не блондинкой, не фотомоделью, а именно всеобъемлящей, стопроцентной ДУРОЙ. Помирать так с музыкой.

- Так что я сказать то Вам, царь-батюшка, всея тридесятого царства могу? – тщательно моргая глазками, и кокетливо поправляя прическу ответила я. – Прибыла я из далека, светским разговорам не обучена, в обществе царских особ теряюсь и робею.

И снова луп-луп своими честными глазами. Царь побагровел, продышался и продолжил допрос.

- Что-то раньше при встречах со мной ты смелая была и рта своего не закрывала!

С преданностью болонки заглядываю в злые очи диктатора, продолжаю участвовать в самодеятельности.

- Так спасибо Вам за науку, обучили кой чему, - поднимаю обе руки из под стола, проводя им вдоль своего тела, подчеркивая свои плавные изгибы, акцентируя внимания на пышной груди.

Государь внимательно проследил за движением моих рук, оценил предложенное и недоуменно перевел свой взор на ошарашенных моим бесстыдным поведением бабусек. «Мол, что ж тут средь бела дня творится?» На что получил такой же молчаливый ответ от старушек: «Мол, сами не знаем. С утра она еще здоровая была.». Так они и замерли в немом диалоге.

- Елисей, а не кажется ли тебе, что твой батюшка устал от государственных дел, и ему пора на отдых. А ты просто обязан помочь ему в этом и взять все дела тридесятого царства на себя? – решительно поменяв ход разговора, обратилась я к царенку.

Царь неожиданно громко икнул и отпрянул от меня как ошпаренный. Метнулся теперь к Елисею. Царевич вальяжно откинулся на спинку кресла и, смотря правым глазом в район моего лица, спокойно ответил.

- Да, я тоже пележиваю за здоловье батюшки. Плизнаюсь я тому виной. И последние события лезко подкосили дусевное лавновесия нашего госудаля, - при этом догадливый оболтус, так ладно присоединившийся к моей игре, с изяществом опытного дипломата игнорировал уже прыгающего и непрерывно икающего гаранта стабильности тридесятого царства-государства.

Бабки в ужасе замерли, даже боясь дышать. Ванюшка, видимо уже привыкший, что дядька Ждан периодически говорит страшным шепотом, как сказочный леший или бетмен, и при этом пританцовывает и машет руками. Мы с Елисеем с глубокой задумчивостью во взгляде наблюдали за государем, кивая правильности своих выводов: «Мол, царь то уже не тот!»

- Это ты ж что ли на трон захотел, кот блудливый, а меня в казиматы? – шипел на сына родитель.

Тут я вступилась за партнера по игре, оттягивая на себя часть внимания.

- Ну, зачем же такие радикальные меры? Достаточно, если Ждан Годинович согласится съездить в отпуск на неопределенный срок с целью отдыха или лечения на южные границы тридесятого царства. Идеально была бы поездка на море. У вас в царстве есть море? – обратилась я снова исключительно к Елисею.

В царенке на моих глазах начали открываться актерский талант. Он преобразился в уверенного и немного вальяжного молодого человека, твердо стоящего на ногах и имеющего неограниченные возможности. Мы с бабулями залюбовались.

- Да, конесьно, - отрапортовал косенький. – На наших южных гланицах находится Чельвонное моле. На его побележье постлоена цалская летняя лезиденция для отдыха и молских плогулок. Она замечательно подойдет для таких целей.

Я захлопала в ладоши и воскликнула: - Как же здорово все получается! Царевич, когда же мы определим дату твоего восшествие на престол?

Этого нахальства супостат уже не стерпел, подошел ко мне вплотную, схватил за руку и тоном не терпящем возражений пригласил пройти на переговоры в другую горницу. КАК ЖЕ ИНТЕРЕСНО! Вот теперь-то ты от меня никуда не денешься!!!

Я с грацией перепуганной медведицы, затравленно оглядываясь на бабусек и Елисея, покосолапила за доведенным до точки кипения мужиком. Этот самовар пыхтел, не переставая, пока пересек коридор, пока заталкивал меня в открытую дверь, пока самолично проследил, чтобы у двери встали двое стрельцов и ни кого не пускали. Попав, не самым интеллигентным образом, в новую горницу, решила оглядеть новое место боя. Мне все понравилось: помещение просторное, светлое, нигде не спрячешься, никуда не убежишь. Главное не спугнуть этого чайника!

Я встала посреди комнаты, приняла испуганный вид, прижав руки к груди и теребя в них платочек. Царь с грохотом, так что полетела штукатурка, закрыл дверь и широким шагом направился прямо ко мне. Боясь переборщить в своей актерской игре, решила пока не пускать слезу.

- Ты что же это девка мне сына баламутишь, - уже никого не опасаясь, начал орать во все свое луженную глотку хорошо поставленным голосом государь тридесятого царства, схватив меня за лечи и при этом методично так потрясывая.

Я сцепила зубы, дабы не прикусить нечаянно в этой тряске язык, и ждала окончания царской партии.

- Ты какими мыслями моему сыну голову забиваешь, тебя для какого дела сюда вызвали, а ты место свое забыла? Ты что тут о себе возомнила, приживалка?

Ну, вот и стало все на свои места, зато все почестному!

Я потеснее прижалась своим телом к супостату, вцепившись руками в его кафтан и незаметно, для впавшего в раж самодержца, расстёгивая его облачение.

- Вы совершенно правы, я забыла свое место, я о себе возомнила, - чтобы не вызывать лишней агрессии соглашалась я с государем.

- Да как ты смеешь царевича с панталыки сбивать? Настраивать его против родного отца? – продолжал гневаться царь.

Кафтан практически был расстегнут, я забралась ручками под него и начала оглаживать грудь и спину Ждана. К чему теперь нам эти формальности. Мы же идем на сближение.

Царь сам того не замечая начал успокаиваться, уже не так рьяна тряся меня за плечи, а скорее их сжимая и поглаживая, но при этом не забывая высказывать мне претензии.

- Да как ты своим скудным умишком замахнулась на царский престол! – переходя к оглаживанию моей спины и нацеливаясь на нижние рубежи, продолжал буйствовать самодержец.

- Конечно скудным, каким еще умом я могла замахнуться на престол, - скидывая с царя кафтан и задирая подол вышитый красной нитью рубахи соглашалась я.

- Казню, - нежно шептал мне супостат на ушко, помогая снимать с себя мешающую движению мужских рук рубаху и таки добравшись до моей попы.

- Конечно казнишь, - скидывая лямки моего сарафана с плеч и освобождаясь от него продолжала я соглашаться с венценосным, - Я даже настаиваю на этом! – прижимаясь всем телом к почти обнаженному царю шептала ему в ответ.