Пойди туда, сам знаешь куда

Глава 1

— Ах ты, кобель немытый, а ну убирайся отсюда немедленно!

"Кабель? Почему кабель? Да еще и немытый?" — пронеслось у меня в голове.

Но не успел я додумать эту мысль, как хлесткий удар по лицу мокрым полотенцем — или что там под руку попалось моей жене? — пробудил меня окончательно.

— И тебе доброе утро, любимая, — проворчал я, уворачиваясь от второго удара.

Спросонья не получилось.

— Я тебе дам "любимая", — взвизгнула Олена и со всей дури хлестнула еще несколько раз. — Убью! Кастрирую! Воскрешу и еще раз убью!

Я оставил все бесплодные попытки сбежать и залез под одеяло с головой, пытаясь зарыться под подушку. Олена остановилась, нанеся еще пяток ударов по одеялу-щиту и видя, что цели не достигает.

— У тебя три, нет, две минуты, чтобы собрать свои вещи и уйти. И чтобы духу твоего здесь не было. Никогда! — Олена топнула ножкой и выскочила из комнаты.

Дверь за ней захлопнулась с такой силой, что на подоконнике подпрыгнули цветы в горшках.

Я вылез из убежища и натянул брюки и рубашку, пытаясь понять, что же здесь сейчас произошло. То, что это не сон, было очевидно — вместо "ущипни меня" я получил от милой так, что места ударов до сих пор горели.

Не такого "доброго утра" я ждал. Совсем не такого.

Подумать о том, что случилось, я мог и потом. Пока же благоразумнее было выполнить требования законной супруги и покинуть поле боя. Временно. Пусть остынет, успокоится... Как говорится, бывших бесовок не бывает, а инстинкт самосохранения еще никто не отменял.

* * *

— Никитушка, сокол ты мой ясный... — привычно затянула Баба Яга, едва я ступил на порог ее дома.

На сердце сразу полегчало — здесь мне рады, здесь меня накормят, выслушают и помогут.

— Что, жена выгнала? — усмехнулась старушка, уставившись на мой нехитрый скарб.

— Угу, — повесил я голову на мгновение, бросил вещи в углу и сел за стол.

— Сам расскажешь, или мне угадать? — бабка поставила передо мной гречневую кашу с грибами и сметану.

— Так нечего рассказывать-то, бабушка, — я потянулся за ложкой и придвинул тарелку.

— Да ты кушай, кушай, какие тут разговоры, — хлопотала она, выставляя на стол самовар, чашки, пирожки, варенье.

В сенях раздался грохот. Я подскочил было, но старушка одним взглядом усадила меня обратно, дав понять, что мой завтрак важнее, а там она и без меня разберется.

Через минуту в горницу вошел красный как рак наш младший сотрудник Митяй, а за ним Баба Яга.

— Никит-Иваныч, отец родной, я... — он уставился в пол и развел руки. — Может, это... того...

— Говори по существу, — попросил я, быстро теряя терпение.

— Да, видать, Лихо одноглазое вернулось. Не свезло мне.

— То, что у тебя руки-крюки, не Лихо виновато, а ты сам, — Баба Яга пошла в наступление. — Два десятка яиц — вдребезги!

— Да говорю же: "Лихо это!" — канючил здоровенный детина за два метра ростом. — Я нес корзину, все как обычно, а потом — "бах", и пальцы сами разжались. Не виноватый я-а-а...

— Тебя пока никто ни в чем и не обвиняет, — я постарался успокоить Митяя, пока тот не бухнулся на колени и не устроил нам очередное представление.

— Ага, как же, а она? — он мотнул головой в сторону бабки.

— А что "она"? Что "она", а? — завелась Яга с полоборота. — А кто вчера дрова колол и упустил топор? Тоже пальцы сами разжались? Или кто-то наколдовал, чтоб он стал весить тонну? Ты ж чуть моего петуха не прибил, ирод!

"Эх... — вздохнул я про себя. — А ведь как было бы здорово..."

Грозный взгляд Яги прервал мои мечтания.

— А два дня назад кто упустил ведро в колодец? Вытащить он его, видите ли, не смог. Да в вашей деревне дети с таким справляются играючи. Так что признавайся сейчас же, в чем дело! Это игра? Заговор? Саботаж?

С каждым словом Яга наступала на Митяя, заставляя того сжиматься и отступать.

— Оно само, — пробасил Митяй и бухнулся-таки на колени. — Ой, люди добрые, судите меня, коли я виноват!

А вот дальше произошло нечто невероятное. Нет, то, что Митька театрально, но со всей дури долбился лбом о пол, для нас давно дело привычное, он на прочность и лоб, и пол проверял регулярно, а мы на это и внимания не обращали. Здесь другое. После третьего удара Митяй поднялся, набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить свои стенания, и, со всей силы приложившись о пол в четвертый раз, рухнул замертво.

— Ми... Ми... Митенька! — резко побледневшая старушка бросилась к нему и, лишь выдохнув: "Живой", стала приходить в себя.

Я тоже подскочил и уже прощупывал шею в поисках пульса. Наш домовой Назим уже спешил к пострадавшим аки скорая помощь, откупоривая зубами склянку с чем-то жутко пахучим. Приведя в чувство обоих, он удалился, не сказав и слова, но качая головой так, что сразу понятно, что он о нас всех думает.

— Я... полежу немного, можно? — Митяй с трудом поднялся и поплелся в сени в свой угол.

К нему уже спешил Назим с еще одной склянкой.

Мы с Ягой переглянулись: чтобы Митяй попросился полежать? Днем? Если Назим не отпоит его настойками, то придется самой Бабе Яге его лечить.

Она попричитала немного, проводив обоих удивленным взглядом, и вернулась к прежнему разговору, усаживая меня за стол.

— Так что у вас произошло-то?

— Мне и правда нечего сказать, — вздохнул я. — Я спал, еще даже петух не кукарекнул, как Олена ворвалась в спальню, отхлестала меня полотенцем и выгнала из дома. Навсегда!

— Знаю я ваши "навсегда", — хмыкнула бабка, усаживаясь рядом и наливая чай мне и себе. — К вечеру уже помиритесь.

— Если бы, — вздохнул я, откусив пирожок. — Олена так быстро не остынет.

— Что ж ты такого натворил, участковый? — она буравила меня взглядом, проникая в самую душу.

— Не знаю, — развел руками я и потянулся за вторым пирожком. — Кобелем немытым назвала.

— Кобеле-о-ом, во-о-он оно что, — протянула Баба Яга, — тогда да, такое быстро не прощают.

— Но... Я же... Ни-ни! Никогда! — пролепетал я. — Вы же меня знаете!

— Мало ли что я знаю. Или не знаю. Свечку не держала. Но с Оленкой поговори, негоже жене мужа из дома гнать. А уж какие слухи пойдут... — всплеснула руками она. — Вот сейчас чай допьешь и сходи.

— И доставят меня сюда уже по частям, — усмехнулся я, допивая чай. — Нет уж. В обед загляну. А пока и поработать надо.

Но срочных дел, как назло, не было. Выслушав рапорт от главы стрельцов сотника Фомы Еремеева и дав ему привычные распоряжения, я отправился к царю Гороху. Тот давно звал, да все руки не доходили. Баба Яга на это привычно проворчала, что своим поведением я доведу Гороха до белого каления, и тогда у меня и руки, и ноги, и все остальное не просто дойдут, но бегом прибегут на царский двор, да поздно будет.

Что сказать, права старушка. Вот я и отправился, не дожидаясь очередного приглашения.

* * *

Царь Горох меня принял как дорогого гостя, пригласил за стол, даже водки предложил на прополисе. Но о делах говорить не стал — настроения не было. Меня это удивило, но спорить — себе дороже, потому я и не спорил.

— Давай рассказывай, как жизнь семейная, — он разлил водку по рюмкам и одну подвинул мне.

Я украдкой глянул на часы — одиннадцать. Рановато...

— Да нормально у нас все, — осторожно ответил я.

— То есть с вещами на выход — это нормально, по-твоему? — мгновенно нахмурился Горох.

"Доложили. Успели, значит".

— Это так, мелкая ссора, — начал было оправдываться я, но тот хлопнул кулаком по столу и взревел:

— А раз мелкая, так и решайте ее дома, не вынося сор из избы. Вот только мелкая ли?

Я опешил. Какая царю-то разница вообще? Кажется, он по моему взгляду понял вопрос.

— Да Лидушка мне за три дня все уши про тебя и твою Олену прожужжала. И ведь я не поверил, защищал тебя, а ты вон какой оказался. Ишь, мелкая ссора.

— Э-э-э, — я вычленил главное из всей речи. — Что значит "за три дня"?

— А то и значит. В среду пришла Олена в покои к царице, еще до обеда, помнится, и они долго чаевничали. Твоя ушла злая как черт, а Лидушка давай меня пилить: "Как так можно, да кого ты сыскным воеводой взял, да как..."

— Но...

— Что "но"? Успокой давай свою Олену, а то у Лидушки уже нехорошие мысли пошли: "А что, если и ее супруг такой, только не попадался?"

— Да в чем меня обвиняют? — не выдержал я. — И какие три дня? Она ж на меня набросилась всего несколько часов назад! Ничего не сказала толком, отхлестала полотенцем, — я потер все еще саднящее место на шее, — и выгнала из дома. Я сам ничего не понимаю!

— В несознанку, значит, ушел, — усмехнулся Горох и почесал бороду. — Одобряю... А теперь иди домой, герой, и чтоб больше я о твоих похождениях не слышал, — и он буквально выставил меня за дверь, не дав больше и слова сказать.

* * *

Вернувшись в отделение милиции, а точнее, в дом Бабы Яги, я рассказал все как было. Слушали меня трое: сама Баба Яга, Митяй и бабкин кот Василий. Последний выглядел жутко растрепанным и каким-то помятым. Как выяснилось позже, его бабка отправила на разведку к Олене. А моя дорогая жена, недолго думая, огрела страдальца помелом так, что тот кубарем скатился с крыльца и дал деру назад.

— Окороти свою Олену, а не то я сама за нее возьмусь, — зарычала Баба Яга, пытаясь привести в божеский вид своего кота. — Ишь ты, бесовка выискалась! Да я ей за Васеньку все косы повыдергаю! Да я...

Спасибо нашему домовому, вовремя сообразившему налить старушке успокоительной настойки на валерьянке. Та выпила рюмочку, протянула ее за добавкой, на что получила весь пузырек. Налила себе, выпила и плеснула Ваське в миску. Тот тут же спрыгнул на пол и принялся лечиться, пока не передумали и не отобрали.

— Я схожу к ней, поговорю, только с делами разберусь, — я схватил любимую планшетку, достал бумаги и принялся усиленно их изучать.

Баба Яга хмыкнула — она прекрасно знала, что никаких срочных дел у нас сейчас нет, видимо, все местные преступники перевелись, а Кощей Бессмертный взял отпуск — и налила себе еще.

— Боишься, значит... — прищурилась она.

— Я не боюсь, — встрепенулся я, — я опасаюсь.

— И правильно делаешь, — Баба Яга откровенно потешалась надо мной. — Это ж надо было додуматься: взять в жены настоящую бесовку!

— Она бывшая.

— Угу. Наивный! Но негоже жене мужа из дома гнать, неправильно это.

Не дожидаясь дальнейших нравоучений, я молча сгреб бумаги, сунул их в планшетку и пошел домой. Мириться.

* * *

— Никита Иваны-ыч, — нежный девичий голосок позвал меня, разлившись теплом в груди.

— Уна? — я сразу узнал ее, даже не видя.

— Никита Иваныч, я так ждала...

Тонкие пальцы скользнули по моим плечами и спустились на спину.

— Уна... — выдохнул я, краем глаза заметив синие волосы.

— Наконец-то ты пришел ко мне, — теплые губы прошлись от основания шеи до плеча.

— К нам, — хихикнула Дина, неожиданно выныривая прямо передо мной. Ее прохладные ладошки тут же устроились у меня на груди.

— П-привет, — ничего умнее не придумал я, глядя на роскошную обнаженную грудь шестого размера.

— Потрогай ее, — улыбнулась Дина, — ты же давно хотел.

Я сглотнул. Конечно, хотел, как можно не хотеть, когда перед тобой такая красота, да еще и сама ластится.

— М-м-м, — я не сдержал стона, когда смог почувствовать столь откровенно приятную тяжесть в своих ладонях. Большие пальцы уже исследовали соски, нетерпеливо теребя и поглаживая их.