Польская карта

Глава 1

Событие первое

Это даже хорошо, что пока нам плохо

Айболит

Давным-давно, не в те времена, когда деревья были большие, чуть позже, но давно… Купил как-то Иван Яковлевич Брехт путёвку по маршруту Варшава — Краков. Три дня в Варшаве, день в дороге, в мелких городках или замках шастая, и три дня в Кракове, оттуда самолётом назад в Москву. Что можно сказать о Польше? Огромные деньги вбуханы в благоустройство. Кучу пользы поимели паны от вхождения в Евросоюз. Прямо засыпали их деньгами. Все отремонтировано, отреставрировано. Всё красиво, и вся старина выпячена напоказ. Соборы, замки, магазинчики с сувенирами, есть на что посмотреть, и есть что купить туристам. Красивая европейская страна. Обидно, когда сравниваешь с городами в России.

Ну, ладно. Не про то речь. Речь о Праге. Не о чешской. О польской. В настоящей Праге гид сказала, что слово от «порог», там какая-то история славянская с порогом дома… Нет, не запомнилась. Но Праг этот, это не пороги на речке, а именно порог дома. То же самое и с варшавской Прагой. Это порог Варшавы. Исторически Варшава была на обеих берегах Вислы и связана несколькими мостами. Прага, которую Суворов брал во время восстания Костюшко, и Витгенштейн в коем штурме участвовал, расположена на правом берегу. Во время экскурсии в столицу Польши, Брехт был в этой бывшей Праге, приличную часть там сейчас занимает зоопарк.

Словом, был два раза в польской Праге Брехт, один раз сам и один раз проливал там кровь при штурме в тушке графа, тогда, Витгенштейна. И вынес следующее. Не прав был Суворов. Да, он взял Прагу и вырезал там кучу поляков, но при этом положил около двух тысяч человек. Конечно, это был прямой путь на Варшаву и именно там стояли войска Костюшко. Разбить основные силы и войти в столицу мятежной Польши, преследую бегущих защитников Праги, кажется разумным, но…

Брехт решил не повторять эксперимента. Потерять две тысячи человек в его планы не входило. Потому, когда подошли к Праге, Иван Яковлевич дал команду разбить лагерь и готовить еду. Где-то читал про уловку с кострами. Много костров — большое войско. Пусть противник боится. Разбили палатки даже, караулы выставили. Батареи двухпудовых Единорогов на Прагу нацелили и чугунными болванками пару раз по ним пальнули. Как и ожидал, примерно пятьсот поляков, драгун, ломанулись отбить батарею, но попали под прицельную стрельбу штуцеров и потом, когда поспешили удрать, были атакованы паны ещё и лучниками конными, в результате до баррикад, что устроили в Праге, добралось всего пару десятков драгун. По преследующим ляхов башкирам пальнули несколько небольших пушчонок, но тоже ядрами, и не понеся урона, но имитирую панику, башкиры отступили.

Брехт в это время и решил в кровопролитные уличные бои не втягиваться, а поступить хитрее. Великие герои всегда идут в обход. Насвистывая эту песенку, Иван Яковлевич собрал командиров полков и батальонов.

Ходы кривые роет подземный умный крот.

Нормальные герои всегда идут в обход.

В обход идти, понятно, не очень-то легко,

Не очень-то приятно и очень далеко

Зато так поступают одни лишь храбрецы.

— Господа лейб-гвардейцы, — когда все собрались, Иван Яковлевич им по очереди на карте маршрут показал, все одновременно подойти к небольшому походному столику с картой не могли, — по батальону примерно от каждого полка останутся тут. Надо сформировать смешанные, чтобы и бомбардиры были, и гренадеры, и егеря. И нужно мельтешить тут, создавая видимость у ляхов, что нас богато. Постреливать в них из пушек, и вон тот лесок вырубить можно, а брёвна сюда подтащить. Пусть думают зачем нам это надо.

— А зачем нам это надо? — огорошил его братик Густав.

— Не знаю. А знаю! Если они мост взорвут, отступая на левый берег, или подожгут, то нам будет чем ремонтировать. Но это ерунда всё. Поляки должны думать, что все наши войска здесь, и что нас тут все шестнадцать тысяч. Много.

— А там? Увидят же? — ткнул младший Бирон в ту точку на карте, которое отметил Брехт, как место, где основные силы прейдут Вислу. На карте было это обозначено, как деревянный мост. И было это в двадцати примерно верстах южнее того места, где они сейчас находились.

— Увидят. И что? Перебросят за двадцать вёрст отсюда войска. Хотел бы я на это посмотреть. Мы их на марше примем, а отсюда тоже даванём. Только хуже себе сделают. Могут ополчение организовать, но это против гвардия не пройдёт. Смазка для штыков. Кроме того, наличие ополчения позволит не миндальничать в Варшаве, когда мы в неё зайдём. Только это все ерунда. Мы переберёмся через Вислу, и паны отойдут от Варшавы, двинутся на север к Данцигу.

— А тут, если они большой силой навалятся? — правильный так-то вопрос задал старший Салтыков.

— Семён Андреевич, ты тут старшим остаёшься. Стреляй, изображай бурную деятельность, даже в начале ночи, как мы уйдём, можешь вылазку небольшую предпринять. И шуму побольше. Костров побольше. А утром к ним гонец с того уже берега прискачет, и не до тебя будет ляхам. Они будут считать, что их второе войско окружает. Пётр Семёнович, — Брехт повернулся к сыну командира Преображенского полка, тебе башкир доверяю. Людьми не рискуй, но видимость атаки несколько раз организуй. А если получится пощипать ляхов, то и совсем хорошо. Только помни, они люди бесстрашные, могут увлечься и под ружейный огонь подставиться. Аккуратнее.

Событие второе

Хорош пушкарь — хороша и пушка.

Пушкаря по выстрелу узнают.

Ночью все пять полков снялись и не верхом, а ведя коней в поводу двинулись на юг к этому мосту. Астрономия и Метеорология встали на сторону русских. На небе полная луна и ни облачка, и млечный путь ещё направление указывает. В принципе, можно и на конях было двигаться. Но пушки скорость задают, так что спешить некуда. Тем более, что даже пешком до рассвета двадцать-то вёрст должны преодолеть.

И преодолели. А тут вона чё. Прибыли к повороту дороги, где она из леса в небольшое сельцо на правом берегу Вислы выбирается, выкатились на низкий берег и оказались перед сожжённым мостом, да ещё пушчонки на том берегу. И ведь даже пульнули пятисантиметровыми чугунными ядрышками по передовым частям, что показались на берегу.

Брехт огорчился. Эти несколько ядер вреда не причинили почти никакого, убило одну лошадь и сломало колесо у телеги. Они не войскам причинили вред, они все эти пять или шесть ядер попали точно в самолюбие герцога Бирона. Он такой весь разумный и хитрый классный план придумал, а тут кто-то этот хитрый план предвидел и даже меры принял. И ведь Иван Яковлевич сам, приближаясь к Праге ещё не знал, что этот поход в обход предпримет. Выходит, в польском лагере есть экстрасенс, и он в мозгах у Брехта поковырялся. Другого вывода не напрашивалось. Поляки не могли же…

— Блин! — Брехт сплюнул на дорогу. Конечно могли. Тут четыре моста на карте обозначены. Два каменных и два деревянных. Получается, если магию отбросить, то ляхи сожгли оба деревянных моста, а у каменных сосредоточили солидные силы. Надо отдать должное тогда их командирам или вождям. Сумели за то время, что они от Вильно двигались к Варшаве организоваться и защиту столицы, вполне разумно организовать. Слишком сильно он понадеялся на послезнание. Да в Реальной истории поляки почти без боя сдали Варшаву и отошли на север, но там они уже успели на Сейме все переругаться, а тут, начав войнушку на три месяца раньше, Брехт не дал панам за чубы друг друга оттаскать.

Ничего. Против двенадцати тысяч гвардии они ничего серьёзного противопоставить не могут.

— Ну, вот, господа офицеры, не зря мы плотников и артиллерию тащили за тысячу верст. Эх, размахнись рука, раззудись плечо.

— Повоюем? — Иван Салтыков чуть не вырвал у Брехта подзорную трубу. Разбаловал его.

— Так, слушай мою команду. Густав, готовьте батарею двухпудовых Единорогов. Стрелять гранатами, что в парусину зашиты.

— Шрапнелью?

— Ей родимой. Сначала болванками стрельните, и считайте, потом уже вворачивайте взрыватели на полученное время. Ну, да сами с усами. Считайте, что на учении. С двух километров примерно… Пушки нужны целыми. А прислугу нужно выбить всю. Пушкари штучный товар. Дальше, Александр, Иван, — Брехт повернулся к Багратиону, — начинайте строить выше по течению плоты. Только под прикрытием снайперов.

— И в одну змею сбивать?

— Точно. Всё поехали.

Приём известный, отработанный Красной армией во время Великой Отечественной войны. Сбивается вдоль берега необходимое количество плотов, а потом дальний конец отпускается и течение само разворачивает сбитые плоты поперёк реки. Несколько минут и переправа готова. Проблемой могло стать отсутствие леса у берега или значительная ширина реки. Но тут повезло, лес был. А ширина? Ну, приличная ширина — метров тридцать, может, чуть меньше. Нормальная ширина. Когда отрабатывали на учениях такую переправу, то именно на такие реки и ориентировались. Днепра, где редкая птица долетит до середины, Висла в этом месте была пожиже. Вон, ласточки спокойно над ней в обе стороны порхают.

Пока Иван Яковлевич за птичками наблюдал Густав Бирон уже отцепил двухпудовые огромные Единороги от упряжек и развернул в сторону батареи, что палила с высокого левого берега. Кориолис в этом месте поработал отменно. Левый берег был выше правого на три метра. Стена песчаная. А, так это не ласточки, это стрижи, вон весь обрывистый берег в их норках.

Бабах, та сторона вновь окуталась дымом, на этот раз Иван Яковлевич сосчитал пушки. Шесть, как и положено, выходит, там полковая артиллерия, и полк? Неожиданно много. Ядра попадали в траву на опушке леса, в который русские полки ретировались. Никакого вреда, кроме морального не нанесли. Брехт представил, как не просто придётся штурмовать тот берег почти по отвесной круче. И целый полк на этом откосе. Потери серьёзные неизбежны.

Бабах. Вот! Это другое дело. Шестифунтовые пушчонки и 245 мм Единороги совсем разные орудия. Выстрел шести двухпудовых Единорогов изрядно оглушил Брехта, находившегося в сорока почти метрах от батареи. Ядра ушли на запад, и Брехт стал считать. Шесть. Шесть примерно секунд.

— Взрыватель на шесть! — сквозь вату в ушах прозвучала команда командира бомбардирской роты и через минуту, когда слух уже почти вернулся в уши Брехта жахнуло снова.

— Триста тридцать три.

Бабах. Ну, хоть в этот раз успел рот открыть. Иван Яковлевич ещё тряс головой, когда над позициями поляков бахнуло ещё раз. А следом опять громыхнуло, да так, что кепку с Ивана Яковлевича сдуло. А конь от испуга взвился на дыбы и сбросил бы седока, но нога застряла в стремени и в последнюю секунду Брехт ещё и за гриву вороного уцепился руками. Дьявол, хотел броситься прочь, но Брехт уже очухался и смог уздечкой и шпорами справиться с напуганным вороным.

— Ну, тихо, тихо. Война. Стреляют тут. Успокойся. Это у них там неприятности, — Иван Яковлевич спрыгнул с жеребца и удерживая его за уздечку, второй рукой поглаживал по морде. — Это братан попал удачно. Видимо, в фургон с порохом. Представляешь, если у нас так громко было, то что там творится. А ведь ещё и летает всякая всячина при этом. А твоим сородичам каково. Тут с километр расстояние, а у них прямо под боком.