Зимняя война

Глава 6

Событие шестнадцатое

Извините за опоздание, я заблудился на дороге жизни.

Наруто

Брехт не стал в этот день план по экспроприации рассказывать. Смешно получится, если он тут всё нафантазировал, а немцы войны не начнут.

– Давай, Иван Ефимович, мы пару дней подождём. Вдруг всё пойдёт не по плану. Готовиться будем, но с детальным планом погодим. Есть ещё время.

Тридцать первого августа Иван Яковлевич вместе с Вальтером и Бабаджаняном поехал представляться новому начальству. Кстати и узнать, а начальству ли. Приказ о передислокации бригады 9-й мотоброневой есть. Приказ о формировании на базе этой бригады 9-й автобронетанковой дивизии есть, а приказа о вхождении дивизии в Бобруйскую армейскую группу, которую вроде должны через несколько дней переименовать в 4-ю армию нет. Может, Чуйков и не начальство совсем.

От Вишнёвки до Слуцка, где расположился штаб комкора Василия Ивановича … (Нет не Чапаева – Чуйкова) километров тридцать по ужасной грунтовой дороге. По этой дороге ни разу за всё время её существования не проходил грейдер. По ней ни разу не проходила ремонтная бригада, чтобы колеи засыпать. Как во времена какого-нибудь Сигизмунда проложили, так она и существует без пригляду. Колеи в метр, лужи от можа до можа, тем более что недавно дожди прошли. И самое противное, что с обеих сторон либо овраги, либо лес, либо, вот, как у Вишнёвки, поля. То есть, проехать рядом с этой дорогой и вырыть новые колеи нельзя, только по ней грязь месить. После первого же километра Брехт приказал возвращаться. Поехали на бронетранспортёре БТР-1, том самом который японцы умудрились подбить на Халхин-Голе. Оказалось, что ничего страшного. Многослойная броня выдержала основной удар, и людей больше контузило, чем покалечило, всего одного человека и убило. Дыру в полевых условиях залатали, присверлив заплату, а уже здесь в Вишнёвке подключились к проводам и заварили все три слоя железа. Подсыпали песочка, благо он здесь не дефицит и даже покрасили вновь в камуфляж наподобие украинской цифры. Если не знать, что вот тут была дыра, то и не заметишь из-за свежей краски. Главное, двигатель цел остался. Проехали всего километр, и Ивана Яковлевича так растрясло, что ему конкретно поплохело. А ведь ехать тридцать километров по этим кочкам и ухабам, да ещё и возвращаться. Хрен им. Самолёты же есть.

Вернулись. Брехт вызван командиров 44-й роты боевого обеспечения и 294-й ремонтно-восстановительной роты.

– Так, Иосиф Артурович, – обратился он к командиру 294-й роты капитану Геловани. Нужно сварить на танки десяток ножей отвальных. Нет, тех трёх не хватит, – остановив он вскинувшегося свана, – десять. Нужно за пару дней дорогу до Слуцка пройти и привести в божеский вид. Или вы решили командира угробить?! Так не дождётесь. Дальше. После этого разворачивайтесь на юг и прогредерите дорогу до … Брехт посмотрел в карту, – до посёлка Микашевичи. Это шестьдесят километров на юг. По ней дивизии предстоит вскоре марш. Ну, неделя у вас есть. Разойдись. Да, как у классика? Раззудись, плечо! Размахнись, рука! Ты пахни в лицо, ветер с полудня! Он даже направление вам подсказал. Все вопросы к начальнику тыла.

– Так он в Спасске?

– Тогда вопросов нет. Приступайте.

Самолёт никуда не полетел. Дождь. Ну, не лошадях же добираться. Тридцать километров это на целый день на лошади путешествие, да в холодный, почти уже осенний, дождь. Нет. Дурачков немае. Пришлось срочно вызвать военврача Колоскова Петра Петровича и заболеть.

А первого числа поступил срочный вызов всё же в Слуцк. Ну, значит, История твёрдо встала на свои прежние рельсы, и немцы начали Вторую Мировую. Пока нет. Пока Англия и Франция войну Германии не объявили. Они это через пару дней сделают. И начнут так называемую «Странную» войну. Хотя может на этот раз Франция более активно ввяжется, у них же появился опыт войны с немцами и при этом нельзя сказать, что неудачный, несколько сотен танков немецких пожгли.

Выехали под продолжающийся дождь. За сутки танкисты успели пройти и заровнять только две трети дороги, и последние десять километром пришлось тащиться опять по ямам колеям и ухабам. Брехт даже выходил пару раз и шёл медленным шагом вслед ускакавшему на триста метров вперёд БТРу. Потом снова трясся. Приехали в городок больше на деревню похожий, только в центре несколько двухэтажных каменных зданий, да ещё церкви и храмы католические каменные. В одном из каменных зданий на улице Ленина и нашли штаб Бобруйской армейской группы. Интересно, почему она Бобруйская, если командование находится не в Бобруйске, а в Слуцке?

Чуйков – молодец, выбрал под штаб будущей 4-й армии самое лучшее и высокое здание Слуцка, бывшее коммерческое училище. В нем целых два с половиной этажа и ещё сверху чего-то мансардное прилеплено. Кабинет командующего находился на втором этаже. Это раньше явно был кабинет директора этого училища. Даже портреты Пушкина и Карамзина не сняли со стены. Прикольно они смотрелись рядом с портретами Карла Маркса, Ленина и Сталина. А чего – все писатели. Ленин, вроде как, в графе профессия указывал – литератор.

Чуйков, насколько помнил Иван Яковлевич, из какого-то документального фильма про войну носил среди красноармейцев прозвище – «Генерал Штурм». Весь его путь Иван Яковлевич не помнил, но вот что он будет участвовать в обороне Сталинграда это точно. Тот документальный фильм заканчивался завещанием маршала, чтобы его прах похоронили на Мамаевом кургане в Сталинграде, «где был организован мной 12 сентября 1942 года мой командный пункт. … С того места слышится рёв волжских вод, залпы орудий и боль сталинградских руин, там захоронены тысячи бойцов, которыми я командовал …».

Сейчас живой, бровями похожий на раннего Брежнева сорокалетний здоровый такой дядька, с медвежьим рукопожатием.

Событие семнадцатое

Финляндия и Польша одинаково мне дороги, как и все прочие части моей Империи.

Александр II

Новостей было немного. Даже так, их не было вообще. Про начавшуюся войну в Европе СССР был официально уведомлён в 11 часов дня сегодня – 1 сентября 1939 советником германского посольства в Москве Хильгером. Именно по этому поводу Чуйков и вызвал Брехта. Ну, и показал, наконец, приказ о вхождении 9-й автобронетанковой дивизии в состав Бобруйской армейской группы Белорусского особого военного округа.

– Василий Иванович, а что с тем кусочком моей дивизии, что осталась в Спасске-Дальнем? Там у меня почти две тысячи человек. Там казармы, там дома офиц… командиров с жёнами и детьми, там ремонтные подразделения, там даже целый колхозный батальон.

– Колхозный, – фыркнул Чуйков, но задумался. – Я свяжусь сегодня с командующим войсками Белорусского Особого военного округа командармом 2-го ранга Михаилом Прокофьевичем Ковалёвым. Он в Минске, связь телефонная нормальная. Только, думаю, быстрого ответа ждать не стоит. Да и в целом ситуация не ясна. Куда тут на зиму глядя колхоз твой размещать и женщин с малыми детьми.

– Хотелось бы всё же определённости. Да, Василий Иванович, хотите совет, вы отмените все отпуска командирам и кого можно отзовите. Я уверен, что Иосиф Виссарионович и остальные руководители нашей страны проявят мудрость и вмешаются в эту войну, пора вернуть СССР земли населённые белорусами и украинцами, которые прокляты польские империалисты оторвали от нашей Родины. – А чего, пусть умным считает начальство.

– Думаешь? – Чуйков закурил сигаретку «Новость» оставил её во рту, а сам, морщась от лезущего в глаза дыма, стал что-то карябать карандашом на листе бумаги, что перед ним на столе лежала.

– А вы бы как поступили? Немцы легко справятся с Польшей. Поляки только кричать мастера, а воины никакие.

– А как же 1920 год? – продолжая писать, и загнав сигарету в угол рта, просипел комкор.

– Просто недооценили. Головокружение от успехов. Ну и Тухачевский не смог вовремя оценить обстановку.

– Ладно. Давай так, комдив, ты найди в городе, где заночевать. Уже вечер, я подниму твои вопросы перед командующим. Попробую сейчас позвонить, но если не застану, то оставлю вопросы заместителю. Утром ответит Михаил Прокофьевич. Часам к десяти подходи, заодно поприсутствуешь на совещании тыловиков. Тебя же кормить надо, горючим снабжать.

– Василий Иванович, мне спирт нужен. Много. Цистерну, лучше парочку. – Брехт самолёты-то пригнал и даже лётчиков научил летать на бензине сотке, а где его теперь в Белоруссии брать.

– Это ещё зачем? – даже сигарету, наконец, командующий вынул.

– В бензин добавлять. У меня полк целый авиационный.

– Ну, там и обговорим. В десять подходи. Всё, свободен. Иди жильё ищи, а то темнеет уже.

Как найти жилое помещение для десятка человек в совершенно незнакомом городе. Идти стучаться в каждую дверь и спрашивать, а не возьмёте ли в вашу халупу десяток человек пожить неопределённое время. Да, ещё ведь козе понятно, что в этом помещение будут разные насекомые. Клопы будут? Будут. Тараканы будут? Очень приятно проснуться утром по причине пробегания по твоей морде лица шустрого насекомого. Так ладно, эти с тобой не переберутся, предпочтут с хозяевами остаться. А вот вши и блохи. С ними сложней. Они если уж на тебя переберутся, то останутся с тобой надолго. Брехт с ними в Спасске справился. Десятки прожарок, ежедневный осмотр, бритьё налысо и какой-то китайский бело-розовый порошок. И карантин, естественно. Любой вновь прибывший в часть, на карантин с прожарками, любой вернувшийся из отпуска туда же, хоть у тебя звание полковник, как у Бабаджаняна. И сейчас подцепить вшей всяких разных очень не хотелось.

Потому Иван Яковлевич сделал ход конём. Остановил первого попавшегося на улице мальчонку лет десяти и спросил, а где братан школа в которую ты ходишь.

– Zal s geyn, militerish mentsh, es s nit veyַt. Ikh vet geyn ir oys. (Пойдёмте, дяденька военный, тут недалеко. Я вас провожу. – Идиш). – А Брехт всё силился вспомнить, что он знает про город Слуцк. Вот, теперь вспомнил. Город в сорок первом захватят, понятно фашисты и всё двадцатитысячное население уничтожат, по той простой причине, что они евреи. Слуцк – сейчас город, в котором девяносто процентов населения составляют евреи. – Хадзем дзядзечка ваенны. – Поправился пацан.

– Хадзем. Садись на броню, прокатим на броневике. А ты руками махай – куда рулить.

В школе, скорее барак напоминающей, оказалось полно учителей. Отмечали начали нового учебного года. Брехт за помощь продуктами для учеников легко договорился, что им выделят для ночёвки старый каретный сарай, в котором сейчас доживала свои дни древня, времён круля Сигизмунда, поломанная мебель.

– Иванушкин, – осмотрев это богатство, подозвал Брехт лейтенанта, что теперь выполнял роль его охраны, – пока я завтра буду по начальству ходить. Разбиритесь здесь. Посмотрите, что починить можно. Нужны инструменты, сгоняй на рынок купи, гвозди тоже, клей казеиновый. Помочь нужно детишкам. Они там по четверо за одной партой сидят. Сам видел.

– Сделам, Иван Яковлевич, не сумлевайтесь, – здоровущий, опять рыжий, сибиряк даже продемонстрировал, как он рукава закатывает. – Чего рябятам не помочь.