Зимняя война

Глава 22

Событие шестьдесят четвёртое

Стратегические просчёты невозможно компенсировать тактическими успехами.

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц

На танках подойти к Питкяранте этой со стороны той дороги, по которой наступала 18-я дивизия стрелковая и 9-я автобронетанковая невозможно. Нужно делать огромный крюк. Не правильно в Финляндии дороги проложили, где развязки всякие кольцевые, объездные? Кто так строит? Напрямую близко совсем, но там озёра с тоненьким ещё, наверное, льдом и леса. На танке по льду лучше не ехать. Пятнадцать тонн – это вес. То же самое и с автомобилями. Дорог нет, лес и снег, просто не пройдут, а через каждые пять метров вылезать красноармейцам из кузова и вытаскивать грузовик из сугроба, это не езда, а ёрзанье, как Высоцкий сказал.

Да и не надо. Чего уж там – всего батальон егерский. Сколько в батальоне человек? Максимум – четыреста. Если с двух сторон ударить, то много и не надо. Батальона диверсантов Светлова и снайперской роты Калинина вполне хватит. Десять километров на лыжах пройти, ударить по финнам с тылу и с восточного фланга, и при этом ещё отправили руководству 168-й дивизии нарочного с приказом по «Дороге Жизни», что, как услышат стрельбу в тылу у финнов, пусть тоже постреляют чуток, лучше в воздух. А то ещё по своим попадут, больно там компактно все расположены.

Перед самым выходом Брехт решил подстраховать вооружённых только Арисаками и автоматами Шпагина диверсантов и снайперов и выделил к ним в помощь пулемётный расчёт Якимушкина. Небо девственно чисто сейчас, кончилась у финнов в этом медвежьем углу авиация. А человеку пострелять надо, а то растренируется. Пришлось организовывать целый санный поезд. Один боец на лыжах, сколоченных в санки, пулемёт в брезент укутанный тащил. Второй вёз треногу на таких же санях, и ещё трое коробки с патронами.

Иван Яковлевич смотрел вслед уходящим бойцам с двойственным чувством. С одной стороны, финнов нужно уничтожить и открыть дорогу на Сортавалу. Появление там трёх дивизий заставит товарища Маннергейма дать команду на отвод войск с линии своего имени или превратит их в смертников. Окажутся они в котле. А с учётом того, что у Брехта в дивизии есть и тяжёлая японская артиллерия, под наш калибр переточенная, взломать эти доты вопрос времени. А, может, их и взламывать не надо. Не будет подвоза боекомплекта и сами сдадутся. Авиации у финнов уже нет. Теперь, если 9-я автобронетанковая выйдет к Сортавале и организует там аэродром подскока, то флот в Выборге они тоже перетопят, да и до Хельсинки достанут.

Это всё с одной стороны. Нужно идти и уничтожить этот батальон 4-й егерский. С другой стороны – там стоит дивизия. Дивизия, мать её, а ей противостоит батальон вооружённый практически только стрелковым оружием финнов. Ну, как так-то? А как потом с немцами воевать? Они ведь на танках будут. У них будет авиация и артиллерия. И всё это по качеству лучше нашего вооружения, уж не хуже, по крайней мере. Это с Польшей можно победным маршем воевать, им приказ дали не оказывать сопротивления, с фитюлькой Финляндией уже не получилось. Но трупами завалив, всё же справились в Реале. А с Германией? И что, одна 9-я автобронетанковая дивизия справится со всей Германией?!! Даже не смешно.

Светлов взял с собой и рацию. План операции «Огни святого Эльма» предполагал, ведь, не только наземную часть, но и поддержку с воздуха. Поддержка будет специфическая – огнём. Нет, нет, огонь это не стрельба из пулемётов. Огонь – это огонь. Тяжёлые бомбардировщики должны сбросить с приличной высоты на опушку леса бочки с, приготовленными для химических танков, напалмом. Целых двадцать тонн. А потом должны пролететь над этим же местом лёгкие бомбардировщики и сбросить на разлившийся напалм зажигательные бомбы. Третьей волной вступят в дело все тридцать девять истребителей, которые пройдутся по позициям финнов из крупнокалиберных пулемётов. Такой «огонь» тоже будет.

Вся эта огненная демонстрация превосходства советского строя с самой передовой в мире авиацией и химией должна начаться в том момент, когда командир 4-го егерского батальона майор Аарнио Матти Армас «Мотти-Матти» решит, что можно, да и нужно, отойти в лес, чтобы не оказаться между двух огней. Вот тут его и будет ожидать сюрприз в виде третьего «настоящего» огня. Может в жаркую сухую погоду летом лес и горит чуток получше, но это же хвойный лес и хвоя облитая бензином вспыхнет за милую душу, и начнётся верховой пожар, тем более что довольно приличный северо-восточный ветер присутствует. Он не даст переброситься огню на посёлок Питкяранте и застрявшую в ней 168-ю дивизию. Борей этот погонит огненную стену на Штаб 12-й финской дивизии, который они перенесли на пять километров западнее из посёлка Питкяранте. Смогут ребята уйти, значит, будут убиты позже, а на нет и суда нет. Сгорят.

Десять километров чемпион мира по лыжным гонкам промчится за пятнадцать, допустим, минут, но это по лыжне или коньковым ходом по специально подготовленной трасе. Светлову со товарищи предстояло идти по снежной целине и всё время останавливаться ещё, высылая вперёд разведку. Финны они только с виды медлительные и недалёкие. На самом деле не дураки, раз заперли и уничтожили столь незначительными силами две дивизии и бригаду танковую в Реальной Истории. Обязательно подстрахуются, тем более после того, как позавчера на них Светлов покусился. Так что никаких пятнадцати минут, на три часа примерно нужно рассчитывать.

Иван Яковлевич, дождался пока последний диверсант растворится в лесу, взглянул на часы, было без пятнадцати десять. Сумерки ещё, Солнце в редких облаках только самый кончик красный высунуло из-за горизонта. Вроде бы, красный рассвет – к ветру. Ветер для операции «Огни святого Эльма» самое то.

– Что ж, «Мотти-Матти» – «Иду на вы». Встречай. – Громко сказал комдив и пошёл в противоположную сторону. Позавтракать надо, пообедать уже вряд ли удастся. Как раз в обед всё и начнётся. Нужно будет сидеть у рации и слушать. Резервов нет. Только советом и сможет помочь.

Событие шестьдесят пятое

«Хорошие соседи – половина достатка»

Финская пословица

Командир 4-го егерского батальона 12 пехотной дивизии майор Аарнио Матти Армас, уже получивший уважительное прозвище «Мотти-Матти», за окружение такими незначительными силами целой дивизии русских отправил в штаб дивизии очередное донесение с тремя вестовыми и стоял смотрел им вслед, чуть щурясь от бившего в глаза красного солнечного света. Солнце не на чистом небе сияло, куталось в облака, которые казались кровавыми. Всюду кровь, стоит посмотреть на лагерь русских, и там прямо испятнан весь снег, чёрными отсюда кажущимися пятнами. Отлично работают его егеря. Правда, позавчера русские пластуны тоже отметились, убили, зверски, отрезав головы двум часовым и заминировав их тела. Третьего часового вообще не нашли, даже и сомневаться не нужно, Лахтинен попал в плен к русским. Ну, ничего особо важного он и не знал. А вот гранаты на пологах палаток майора удивили. Просто ведь можно было забросить эти же гранаты в палатки. Жертв было бы больше. Нет, какая-то бессмысленная выходка. И непонимание этого действа майора бесило. И не одна ведь такая выходка. Две гранаты, оказавшиеся под трупами обезглавленных часовых, тоже заставили майора поскрежетать зубами. На одной он сам мог подорваться, благо его отвлёк ординарец, сообщивший, что фольклорный ансамбль из Уве доставлен.

Гранаты в нескольких оставленных на снегу у палаток детских плюшевых игрушках вообще выбесили майора. На каждой подорвалось три человека одновременно потянувшихся к мишкам коричневым.

Позже, выстроив, чуть поредевший после непонятного нападения русских, батальон, Матти, наорав на егерей, чтобы были внимательней и не расслаблялись, на войне всё же, он сменил на позициях снайперов и выслушал доклады командиров взводов и рот, чуть успокоился. Но тут ключевое слово «чуть». Проклятые русские словно играли с ним, как кошка с мышкой. Вот, до этого он считал себя кошкой. Он был умнее, хитрее, подготовленей проклятых захватчиков, этих грязных свиней. И вдруг такая пощёчина. Ну, ничего, за битого двух небитых дают, как говорится в русской поговорке.

Или: «Ei kukaan synny kirves kädessä» «Никто не рождается с топором в руке». Всему в жизни можно научиться. Теперь и мы битые. Но ведь он пока живой, а, значит, отомстит врагам. «Лучше один день живым, чем два – мёртвым». Если уж пословицы вспоминать.

Матти тряхнул головой и прислушался к докладам офицеров.

Третий и четвёртый взвод первой роты начали опутывать русский гарнизон колючей проволокой. Прибивали колючку прямо к деревьям в несколько рядов на разной высоте. Теперь дивизия оккупантов была уже точно в капкане. Снайперы стреляют весь день во всех, кто появится в зоне поражения. У русских должно сложиться впечатление, что финны превратили гарнизон в стрельбище и устраивают спортивные соревнования. Нужна паника в рядах противника.

А через час майор дал команду начать психическую атаку: в лесу пели финские женщины из фольклорного ансамбля, били в бубны и приплясывали. За ними шли бывшие моряки, участники кронштадтского мятежа, осевшие в Финляндии. Горланили по-русски «Яблочко» под гармошку и ругались матом. Прикрывали же их юнкера Выборгской военной школы. Русские, должно быть, решили, что сошли с ума. Ничего это только начало. Не боится он ужасного Брехта. Пусть этот Камала Брехт его боится.

– Господин майор, из леса выходят лыжники. Много. – Оторвал майора Матти от прослушивания этого концерта и мыслей о мести Брехту прибежавший вестовой с северного поста.

Майор, тряхнул головой выгоняя сонную одурь. Из-за того ночного нападения сегодня ночью он не спал, сидел с сотней отборных стрелков в засаде надеясь, что русские попытаются повторить ночную диверсию против его батальона. Вот уж он им самим тёплую встречу в сорокаградусный мороз устроит.

Результат получился отвратительный, результат получился ужасный. Результат стал ещё одной пощёчиной нанесённой ему русскими. Они не пришли и нанесли этим его батальону огромный вред. Под утро, когда термометр, наверное, даже и пятидесятиградусную черту пересёк, и он увёл людей назад в лагерь, так и не дождавшись русских диверсантов, оказалось, что два десятка человек серьёзно обморозились. У лейтенанта Йорма Кархунена пальцы на ногах даже почернели и все ведь терпели. Мужественные финские парни. Пришлось отправить целый обоз в дивизию, чтобы обмороженных переправили в госпиталь. Сам он тоже прилично застудил локоть на правой руке, и он теперь нестерпимо ныл.

– Что ты сказал Келпо? Наши вернулись.

– Никак нет, господин майор, люди в белых комбинезонах выходят из леса с севера. Это русские!

– Тревогу играй! – майор забыл про локоть и бессонную ночь. Он вынул из кобуры непослушными пальцами холодный, как сама смерть, браунинг и сделал три выстрела в воздух.

Событие шестьдесят шестое

«До тех пор, пока новолуние возвращается на небеса изогнутым красивым луком, до тех пор очарование стрельбы из лука будет удерживаться в сердцах людей».