Честное пионерское!

Глава 15

Ветеран Великой Отечественной войны, генерал-майор авиации Лукин Фрол Прокопьевич проживал не так уж далеко от меня: по адресу улица Первомайская, дом тридцать семь, квартира три. Если бы к нему пришлось ехать на автобусе, я бы еще раздумывал, не остаться ли дома. Или если бы начался дождь (снег, град). В среду утром я проводил на работу Надежду Сергеевну. Размял связки и разогрел мышцы коротким комплексом упражнений утренней зарядки (сегодня установил рекорд: отжался от пола десять раз!). Выглянул в окно. Погода восьмого августа выдалась замечательной: солнечной, безветренной. Потому я всё же натянул футболку с корабликом и прогулялся по улице (по дороге прикупил у предприимчивой женщины на автобусной остановке стакан жареных семечек — потратил пять копеек).

Двор, куда смотрели окна квартиры Фрола Прокопьевича Лукина, прятался в тени древесных крон. Я посчитал это хорошим знаком (на солнце бы долго не просидел). Не встретил конкуренции со стороны местных пенсионеров — присел на недавно выкрашенную в зелёный цвет лавку, уставился на окна первого этажа. Окна квартиры генерал-майора отыскал быстро. И не только потому, что вычислил их, зная номер квартиры. А потому что в одном из них увидел свою подвеску — ту самую, которые продавались теперь в комиссионном магазине. Я усмехнулся, забросил в рот семечку. Белоснежная подвеска под кашпо смотрелась за оконным стеклом замечательно. Чего не сказал бы о подвешенном в ней цветке — о большом кактусе, похожем на зелёный колючий волейбольный мяч.

Я хмыкнул, вынул из кармана газету; развернул её. Хотел поначалу прихватить с собой книгу, но передумал. Боялся увлечься чтением — позабыть, зачем сюда явился. Да и подумал: десятилетний мальчик с «Пионерской правдой» в руках будет смотреться более естественно (и в духе времени), чем тот же ребёнок, но читающий томик Достоевского. Вчерашний звонок Каховского, подвеска на окне — всё это намекало на то, что делать в этом дворе мне теперь нечего. Но других занятий я себе на это утро не придумал. Денег на походы по магазинам у меня не осталось (просить их у Нади я не захотел). Не стал беспокоить с утра пораньше и Зою. Подумал, что с превеликим удовольствием проведу это чудесное утро на свежем воздухе, слушая голоса птиц и потакая своей подозрительности.

Тем более что заподозрил: принципу «доверяй, но проверяй» сегодня следовал не только я. Подвеска на окне третьей квартиры чётко говорила о том, что Каховский всё же явился к ветерану (и не забыл наш с ним договор). Должно быть, старший оперуполномоченный Верхнезаводского УВД не мечтал встать в неудобную позу перед московскими гостями. Юрий Фёдорович пожелал полностью исключить даже малейшую возможность такого развлечения — подстраховался на случай «а вдруг». А таких «вдруг» я сам (уже здесь, во дворе) вообразил не меньше десятка. Начиная с того, что Тёткина могла работать не одна — с сообщником. И заканчивая совсем уж конспирологическими предположениями.

Я снова посмотрел на кактус. И опять усмехнулся. Покачал головой. Вспомнил рассказы знакомых и бывших сослуживцев Каховского (расспрашивал их о Юрии Фёдоровиче, когда разбирался в деле отца). Все, с кем я побеседовал, отзывались о тогда уже бывшем майоре милиции, как о человеке умном, дотошном и большом любителе всевозможных шуток и «приколов» (таких, как кактус в кашпо на окне). По материалам отцовского дела я убедился, что Каховский ответственный человек (по этой причине теперь ему и доверился). Потому я почти не сомневался, что «дядя Юра» сегодня «проявил паранойю» и всё же лично следил за безопасностью ветерана войны.

В документах дела об убийстве Лукина значилось, что смерть Фрола Прокопьевича наступила в промежутке от десяти до одиннадцати часов до полудня. Тело генерал-майора в той (возможно уже изменившейся) реальности обнаружила его невестка — в двенадцать часов дня. Сорокавосьмилетняя женщина пришла проведать тестя в привычное время: ровно в полдень. И обнаружила того на полу в луже крови. Сегодня старика не убьют — в этом я почти не сомневался: Тёткина арестована, на окне висит кактус. Фрол Прокопьевич Лукин не станет жертвой «Врача-убийцы». Он преспокойно выпьет днём вместе с невесткой по чашке чая — это случится скоро. Потому что полдень наступит всего через несколько часов.

А это значило, что долго мне на лавке сидеть не придётся. Только и успею просмотреть газету, да заплевать двор скорлупой от семян подсолнечника.

Я встряхнул газетой — прочёл название передовицы…