Честное пионерское! Часть 1

* * *

Я не смог утром покорить новый рекорд по отжиманиям — лишь повторил старый. После десятого повторения вновь коснулся грудью пола… и остался лежать (обессиленный). Отметил, что до кондиций «отличника по физкультуре» мне пока далеко. Но не расстроился по этому поводу. Потому что ещё помнил, как на первой зарядке отжался лишь трижды (да и то: упираясь в пол коленями). Я рассчитывал до первого сентября не только отжаться от пола пятнадцать (лучше — двадцать) раз, но и трижды подтянуться на турнике. Да и не о спортивных достижениях я сегодня думал — прикидывал в уме, как увеличить адидасовский логотип, не превратив его в карикатуру (всё же собрался «косить под фирму́»).

Решение проблемы отыскал ещё до завершения комплекса физических упражнений. Не доверился своему художественному таланту — призвал на помощь науку. Воспользовался методом центрального проецирования: задействовал в процессе два стекла и настольную лампу. Менял расстояние между стёклами — обводил карандашом падавшую на чистый лист миллиметровой бумаги тень от эталонного рисунка. Нарисовал три разных варианта трилистника-логотипа (отличавшихся размером), чтобы вновь не возводить «чертёжную конструкцию» в будущем. Идеальным вариантом признал меньший из новых (это если размещать рисунок на левой стороне груди). Однако два других вполне годились для того, чтобы красоваться по центру (или на спине).

— Пока обойдёмся классическим вариантом, — пробормотал я.

Порылся в Надиных антресолях — поискал пяльцы. Вновь удивился содержимому шкафов. Не видел, чтобы Надежда Сергеевна занималась дома рукоделием. Но расходных материалов и приспособлений для подобных занятий она хранила дома предостаточно (их хватило бы для месячного функционирования небольшой, но востребованной ремесленной мастерской). Пяльцев я нашёл пять видов, даже растерялся от неожиданного выбора. В итоге взял те, что побольше — в них и зафиксировал ткань тенниски. Снова воспользовался стеклом и настольной лампой. Вообразил себя модельером-разработчиком спортивной одежды, когда карандашом (и «недрогнувшей» рукой) выводил на ткани рисунок.

Развесил тенниску на металлическом изголовье кровати — полюбовался своим художеством. Признал, что выбрал удачный размер логотипа. Решил, что неплохо справился с нанесением контура логотипа на ткань: он лёг ровно (буквы легко читались), смотрелся солидно (если не принимать во внимание, что пока он был лишь карандашным рисунком). Я устало вздохнул. Заключил, что зависевшие от меня этапы производства «продукции» завершены, что «процесс» отработан и налажен. Отнёс тенниску-заготовку в Надину комнату. Там ей предстояло оформиться в готовое изделие. Внести в преображение тенниски завершающие штрихи по силам было лишь Надежде Сергеевне — у неё теперь было для этого всё необходимое (швейная машина).