Честное пионерское! Часть 1

Глава 9

В прошлой жизни я питал слабость к сладкому. Мороженое, конфеты, торты, шоколад и пирожные — всё это поглощалось в большом количестве, пока позволяло здоровье (возможно, потому что недополучал всего этого в детстве). Лет до тридцати пяти я позволял себе есть всё, что хотел: крутился, как белка в колесе — не успевал толстеть. Потом поумерил свой пыл и стал «солидным начальником». Солидность в виде «рюкзака», скрывшего под собой «кубики пресса» увеличивалась не по дням, а по часам. От обжорства я отказался (сладкое ел только по утрам — в мизерных дозах). Наступили времена диет и подсчёта калорий.

В новой жизни я о таблицах калорийности продуктов пока не вспоминал. Я уже месяц питался макаронами с сахаром — не видел в зеркале и намёка на выпирающий живот. Этот факт меня безумно радовал (больше, чем «Пионерская зорька» по утрам и развевавшиеся на улицах Великозаводска красные флаги). Я мог съедать всё, что хотел. И столько, сколько помещалось в животе. Проблема заключалась в том, что купить это «всё» в нынешние времена оказалось сложно. От Нади узнал, что даже «Птичье молоко» — сейчас дефицитный продукт; приобрести такой торт в магазинах города, со слов Надежды Сергеевны, практически невозможно.

Да и не за что нам с Мишиной мамой было «шиковать»: «жили на одну зарплату». Надина философия в корне отличалась от тех рассуждений, которые я в детстве слышал от тётушки. «Государственное — значит, ничьё» — вот каким был тётин девиз. Она нисколько не стеснялась тащить это «ничьё» к себе в закрома, не видела в таких поступках ничего достойного порицания — напротив, хвасталась своей ловкостью и находчивостью. А вот Надя Иванова лишь глуповато хлопала глазами в ответ на мои вопросы о том, почему она не «подрабатывает» во время работы. Отвечала мне, что получает за свой труд заработную плату — за каждый отработанный час.

Плетение подвесок я закончил в тот же день, когда и доел принесённый Зоиной мамой торт. От трёх бобин полипропиленового шнура не использованы для плетения были лишь пара десятков метров. Мой «творческий запал» иссяк — на память о себе оставил груду пока не востребованных изделий. Елизавета Павловна Каховская выразила «мальчишке» свою «благодарность»: подарила ему (мне) дефицитный торт. Подобного поворота я не ждал. Но, поразмыслив, признал его логичным (настоящий советский третьеклассник просто обязан был радоваться подобному подарку!). Он напомнил мне о том, что я пока плохо разбирался в нынешних реалиях.