Орел и Ворон

Глава 4

Предаемся вину и танцам,

Убиваем, сжигаем мосты.

Но что ты скажешь посланцу

Находясь у последней черты?

— Дорогой, просыпайся.

Нос приятно защекотал аромат туберозы. Улыбаясь, я открыл глаза.

Черные как смоль кудри, небрежно спадающие на плечи, глаза липового меда, чуть пухлые губы. Эта девушка — настоящее воплощение мечты...

— Ты как всю жизнь проспишь!

Пальчики возлюбленной скользнули по шрамам на моих руках, щекоча кожу и заставляя сердце чаще биться. Пару мгновений я стоически терпел эти сладкие пытки, после чего ринулся в истинно кавалерийскую атаку, накрыв женские губы поцелуем:

— Не просплю! Ты не дашь...

Спустя некоторое время, наконец-то вырвавшись из моих объятий, красотка с мраморной кожей подарила мне ехидную и одновременно с тем чарующую улыбку:

— Себастьян, следующий раз я буду будить тебя на безопасном расстоянии!

— Не думаю, что у тебя это получится.

Я попытался вновь привлечь девушку к себе, но дочь ганноверского торговца, Виктория Айхен, гибко изогнулась, избегая моей руки и тут же подразнила высунутым языком с победной миной на лице!

Ну-ну...

Комната, в которой я проснулся, также очаровательна, как и сама наследница торгового дома. Светлые стены, большие окна и огромная кровать с мягкой периной. Благодать!

Благодать, увы, не моего дома... Видимо, эта мысль отразилось у меня на лице в тот момент, когда я встал с постели и принялся энергично собираться.

— Опять уедешь? — девушка огорченно надула губы.

— Да. Через два дня сбор. Не волнуйся, это не война, меня пригласили телохранителем в Англию. Даже коня оставлю у тебя — конечно, если ты не против.

— Не против, но зачем тебе туда?

— Я не принадлежу себе. Служба.

Ответил я с лёгким вздохом человека, все ещё не нашедшего собственный угол...

— Ты наёмник, фон Ронин! Ты больше нас всех принадлежишь себе!

— И кто тогда будет привозить тебе душистую воду из Граса?

— Спасибо, конечно, но я вполне обойдусь без французских подарков, если буду видеть тебя чаще. Так зачем ты туда едешь?

— Охранять одного из лордов. Совсем недавно некий мистер Фокс чуть не устроил большой взрыв в их парламенте. Не знаю как, но ему сумели помешать... Что взять с католических фанатиков?

Я действительно не знаю всех подробностей и думаю, что мой наниматель знает не больше моего. Доподлинно известно лишь то, что Гай Фокс хотел взорвать Якова вместе с лордами — прямо во время заседания парламента! Думал это может что-то изменить... Рисковый малый.

Рисковый и глупый.

— Вот местные сеньоры и забеспокоились за свою безопасность. Работа плевая. Привезу тебе еще что-нибудь интересное — и отпразднуем это. Да?

— Звучит заманчиво... Но не лучше ли тебе просто остаться?

— Увы, я уже заключил контракт и взял задаток.

— Но ты можешь все бросить!

— Хорошо, — я глубоко вздохнул, — но на что мы будем жить?

— Моему отцу нужен торговый партнер. А ты хоть и невесть какой, но дворянин, Себастьян! Отец в ноги тебе упадет, если ты предложишь ему брак с его непутевой дочерью! Да тебе даже работать не придётся.

После короткой паузы Виктория продолжила:

— С другой стороны, твой отец ведь тоже вёл торговые дела, для тебя все это не ново! С твоим умом ты очень быстро во всем разберешься.

Тут она вновь обезоруживающе улыбнулась — ничего не скажешь, звучит все и выглядит крайне соблазнительно!

Причём во всех смыслах...

— Ты уже все продумала? — я схватил девушку за ногу, потянув её к себе.

— Конечно! Хоть кто-то из нас ведь должен же задумываться о будущем!

Я мягко улыбнулся в ответ, привлекая возлюбленную к себе, как та вдруг резко резанула ладонью по воздуху:

— А потом я его мечом! Он даже вскрикнуть не успел!

Голос Виктории разительно изменился и огрубел — и к моему вящему ужасу, этот огрубевший голос я узнал... Сердце забилось часто-часто, я протянул к девушке руку, пытаясь обнять, прижать к себе!

Но прекрасный сон уже окончательно померк, забрав с собой и красавицу из Ганновера...

— Вот это схватка, Тапани! А не то, что ты рассказываешь!

Голос Лермонта буквально гремит в вечерних сумерках, не оставляя шансов поспать окружающим. Раздраженный и даже немного обиженный на шотландца, я наконец-то открыл глаза и глубоко вздохнул.

Лучше бы это вечернее поле оказалось сном....

— Ну и здоров же ты спать, командир!

Громогласный горец хохотнул и подбросил сухих веток в костер.

— Как ваш офицер, Джок, на отдыхе я могу делать, что хочу. Захочу — и просплю целый день!

Это, конечно, ложь — подчинённые без командира могут что-нибудь да учудить... Но раздражение на Лермонта никак не удаётся подавить.

— Не горячись, фон Ронин. — горец примирительно поднял руки, — Это просто способ начать светскую беседу между двумя дворянами.

— Очень по-светски!

Я пусть и невесело, но все же улыбнулся. А вот мой заместитель неожиданно посерьёзнел — так, будто все время до того ломал комедию.

— Да... Хотел добавить, что пока ты спал, в лагере начали происходить вещи, о которых тебе стоит знать.

— Не томи, Лермонт!

Сонливость как рукой сняло.

— Ландскнехты бурлят, как котёл с солдатский похлебкой. До открытого бунта дело пока не дошло, но голоса тех, кто требует выплат прямо сейчас множатся все шире, а некоторые и вовсе предлагают снять осаду и вернуться домой, забрав все, что нам причитается, с простых жителей Московии — раз нам не могут заплатить. И эти призывы никто не осуждает — наоборот, к ним внимательно прислушиваться... Впрочем, большинство все ещё надеется на добычу в Твери — а некоторые и на обещанное русским царём золото.

Вслед за шотландцем слово незамедлительно взял финн.

— Увы, командир, бродит не только пехота... Мои соотечественники поддерживают германцев и шведов. В конце концов, мы люди Карла, но воюем на чужой земле. При этом Шуйский действительно не торопится выдавать жалование... Наемники ещё могут забыть о золотых, если идут с победами и рассчитывают на богатую добычу во взятых городах — так и было до последнего штурма... Но поражение и большие потери все изменили. А французские рейтары и вовсе были на грани бунта сразу после схватки с крылатыми гусарами!

После короткой паузы финн с тяжёлым вздохом продолжил, посмотрев мне прямо в глаза:

— На меня можешь положится, Себастьян, Тапани Йоло с тобой до конца. Но, если в ближайшее время не придет жалование и мы не возьмём Тверь, наёмники взбунтуются.

Всё замолчали, и молчание это показалось мне особенно продолжительным и тяжелым. Переваривая все услышанное, я невольно засмотрелся на искры, поднимающиеся от трескучего огня к небу, пронзая сгущающиеся сумерки...

— И наш эскадрон?

Я наконец-то набрался мужества задать самый острый вопрос.

Финн философски пожал плечами, одновременно с тем отпив из фляги — после чего ответил все же более оптимистично, чем я на то рассчитывал:

— Рейтары уважают тебя, командир. Они верят тебе и готовы идти за тобой, даже если сейчас нам никто не заплатит... Впрочем, я уверен, что ты выбьешь для нас каждый причитающийся нам золотой! А если надо, мы тебе поможем и словом, и делом!

Тапани красноречиво взялся за рукоять райтшвера, и Джок согласно закивал головой:

— На меня, Себастьян, ты можешь рассчитывать, даже если царь московитов больше не даст нам ни единого сольдо! Я свое возьму с тел убитых врагов! Что же касается эскадрона... Многие всадники понимают, что пусть честь наемника субстанция эфимерная, зато его репутация — это наше все! Это путь к новым заказам и новым мешкам с золотом! Кто наймет тех, кто бросает нанимателя и уходит?

Я благодарно улыбнулся действительно верным друзьям — после чего вновь уставился в костёр, размышляя о насущных проблемах.

— Ты все равно не сможешь остановить бунтующую массу... И Делагарди тебе с этим не помочь.

Я только покачал головой:

— А кто сказал, что меня это вообще волнует?

— Да у тебя все на лице написано!

Соратники ответили в унисон, вновь заставив меня невольно улыбнуться. Немного помолчав, я со вздохом откинулся на свой тюфяк:

— Спасибо, друзья, ваша преданность делает вам честь и радует моё сердце. Что же касается остального... Как там московиты говорят — будет день, будет и пища, верно?

Ну, молчание — это знак согласия... Но молчание неожиданно прервал Джок:

— Совсем забыл сказать: Христиер сцепился с Якобом!

Резко сев, я удивлённо присвистнул:

— Ничего себе...

Впрочем, если подумать, ничего удивительного в конфликте командиров нет. Правая рука Делагадри изначально предлагал генералу отправиться с Шуйским, не задерживаясь под стенами Твери...

— Продолжай!

Лермонт развёл руками:

— А подробностей нет. Часовые судачили, что Христиер больше часа бранился в шатре с генералом. Наверняка вновь убеждал отправиться на соединение с Скопиным-Шуйским.

— Но как уже было сказано, командир у нас один. И Зомме отступил. — добавил финн, — Так что второму штурму наверняка быть.!Интересно только, в каком качестве будем действовать мы? Надеюсь, что большинству рейтар все же не придется лазать по лестницам...

Сумерки окончательно уступили ночной тьме. И искры, поднимаясь вверх, на мгновение превращаются в звезды — чтобы мгновением спустя окончательно потохнуть...

Неожиданно для всех ночь пронзил сигнал офицерского сбора.

Якоб вновь собирает командиров в свой шатер. Не иначе вновь будем обсуждать теперь уже второй штурм...

У шатра толпится народ, отовсюду слышатся недовольные голоса. Увязавшийся за мной Джок успел рассказать, что германцев сильно потрепали во время штурма. И "сильно" — это мягко сказано. Из двух эскадронов моих соотечественников теперь можно смело составить один... В плен мятежники не взяли ни одного наёмника.

Мне дружелюбно кивнул английский капитан — а спустя пару я увидел рыжего здоровяка-доппезольднера с замотанной головой. Тот также поприветствовал меня, хотя взгляд мечника остался при этом каким-то равнодушным.

Надо же! Выжил... А ведь его люди первыми шли на стены. Везуч!

Вскоре поредевших числом офицеров пригласили в генеральский шатер. Встречающий нас Делагарди показался мне осунувшимся, под глазами его залегли черные тени. Но начал он довольно бодро и резко, отметая любые домыслы о том, что командира сломал неудачный штурм:

— Господа!!!

Всякие разговоры вполголоса мгновенно стихли.

— Неудача прошедшего дня ничего не значит. Завтра мы продолжим штурм!

В ответ на слова шведа по шатру разнесся недовольный гул. Вперед выдвинулся командир германских рейтар.

— Генерал, — он обвел собравшихся офицеров взглядом, — мы понесли большие потери! Моим рейтарам не заплатили! А вы собираетесь отправить нас на второй штурм?

Якоб недобро сверкнул глазами.

— Именно так, господа. Вы все заключали соглашение!

Офицер мечников — если память мне не изменяет, в прошлый раз он представился мне Рамоном — вышел вперёд вслед за рейтаром:

— Соглашение предполагает, что нам платят реальным золотом или серебром, а не пустыми обещаниями.