Вся мощь Моонзунда

Глава 7

Когда война с Германией только началась, после первой же немецкой бомбежки Ленинграда штаб КБФ собрались переносить в здание бывшей Преображенской церкви на Аптекарском острове, расположенной на улице Профессора Попова. Фактически, штаб флота предполагалось перенести на территорию электротехнического института. Там под руководством начальника инженерной службы полковника Коновалова быстро построили подземный бункер, для дополнительной защиты которого применили даже броневые плиты. А флотским водолазам дали задание в кратчайшие сроки проложить по дну кабели связи. Вот только из-за того, что вскоре советский десант взял Хельсинки, и Финляндия вышла из войны, перестав представлять непосредственную угрозу для Ленинграда, вице-адмирал Трибуц принял решение в этот новый штаб пока не переезжать.

Но, кое-какие службы на новое место все-таки успели перевести по запарке в первый момент, и теперь в главном штабе Краснознаменного Балтийского флота, который остался в итоге на старом месте, царила суета. Оказалось, что по ошибке запаковали в ящики и перевезли в новый штаб множество важных документов и нужных карт. Теперь приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы все найти и вернуть обратно. И штабные помощники сновали туда-сюда, сбивая ноги.

А в самом штабе телефоны не умолкали сутки напролет. По линиям ВЧ, по телеграфам и по радиоканалам шел непрерывный обмен информацией с Москвой и со штабами на Балтике: с Таллином, с Кронштадтом, с Ораниенбаумом, с Ханко, с Хельсинки, с Выборгом, а также с Моонзундом. На связи постоянно находилась служба разведки флота, службы радиолокации и радиопеленгации, а также командные пункты ПВО и авиации. У КБФ имелось достаточно сложное и разбросанное территориально хозяйство. А это предполагало еще и четкую работу всех служб обеспечения. Ремонтники тоже не сидели без дела. На всех судоремонтных и судостроительных заводах, связанных с флотом, кипела работа в три смены. Корабелы спешно восстанавливали поврежденные корабли и достраивали новые, в том числе и тяжелый крейсер «Петропавловск».

В последние дни главнокомандующий Балтфлотом Владимир Трибуц выглядел неважно, сделавшись нервным и раздражительным со времени недавней атаки немецкой эскадры на Ханко, обстрела Моонзунда, а теперь еще и нового нападения на части РККА, атакующие финнов Северной Суоми в городке Пори. Начальник штаба Юрий Пантелеев тоже казался сильно уставшим, что соответствовало действительности по причине бурной деятельности, которую он развил, непрерывно прорабатывая планы отражения возможных следующих атак со стороны немецкой эскадры главных сил. Что касается негласного председателя Военного совета флота комиссара Евгения Лебедева, то он и вовсе все последние дни спал прямо на службе в комнате отдыха.

Все флотские руководители и их многочисленные помощники работали в штабе до поздней ночи. А утром оперативные дежурные докладывали начальству все то, что произошло за ночь. Факты, конечно, не радовали. Противник обстрелом тяжелых корабельных орудий и высадкой десанта сорвал наступление Красной Армии на север Ботнического залива, потопив обе канонерские лодки, которые должны были это наступление поддерживать с моря. И в штабе Краснознаменного Балтийского флота готовились к следующему столкновению с главными морскими силами Германии. Поскольку оба берега Финского залива теперь полностью контролировались не только советскими кораблями, но и советской береговой обороной, все части и соединения КБФ перебрасывались на запад, в сторону Ханко и Моонзунда.

Многие в руководстве флота понимали, что главное морское сражение развернется где-то на тех рубежах, а в устье Финского залива, охраняемое с двух сторон достаточно мощными береговыми батареями и перегороженное минными заграждениями, противник не полезет, по крайней мере до тех пор, пока немцы возьмут Ригу. Но, Рига все еще крепко держалась и без помощи с моря взять город противнику было затруднительно. В этот раз в повестке совещания присутствовал вопрос и о новом командующем легкими силами. Срочно предстояло назначить флагмана вместо контр-адмирала Дрозда, погибшего с крейсером «Максим Горький». И все бы шло своим чередом. Вот только после происшествия с канонерками из Москвы в штаб КБФ Ставка внезапно откомандировала Климента Ворошилова. Ему поручили наведение порядка, и он, конечно, как только прилетел в Ленинград и добрался до главного штаба КБФ, так и разошелся не на шутку:

— Вот скажите, товарищи, что вы тут в своем штабе сейчас разрабатываете, кроме оборонительных операций? У вас все, как я погляжу, про береговую оборону и про минные позиции. Какая-то мелкая возня получается. А где же планы военно-морских операций для уничтожения немецких линкоров? Сколько еще нам надо терпеть вылазки германской эскадры на Балтике? Товарищ Сталин просил передать, что он очень недоволен срывом нашего наступления на финский север.

Вы же знали после Ханко о немецких силах на море, так почему не усилили наш флот в Ботническом заливе? Или думали, что две канонерки справятся с линейными кораблями? А где ваши подводники находились в это время, спрашивается? Почему подводными лодками не прикрыли фланг? Теперь Маннергейм получит время, чтобы укрепиться в северной части Финляндии, да еще и снабжение через северные порты Ботнического залива немцы для его войск наладят. Неужели сейчас нельзя предотвратить хотя бы эти планы снабжения? Необходимо перехватывать у врага инициативу, а не сидеть на месте. Или вы настолько боитесь немецких линкоров, что и высунуться поперек них неспособны? А где же тогда наши «Марат» и «Октябрьская революция»?

Трибуц возразил:

— Да, у нас имеются два линкора. По документам это так. Но, на самом деле, мы располагаем лишь двумя старыми дредноутами, пусть и немного модернизированными. Вот только следует учитывать, товарищ Ворошилов, что никакие модернизации не способны превратить эти наши устаревшие корабли в подобия новейших немецких линкоров. И посылать «Марат» и «Октябрьскую революцию» в открытый бой с немецкой эскадрой равносильно преступлению. И что по-вашему мы должны делать, если у нас кораблей, сопоставимых по классу с «Тирпицем» и «Шарнхорстом», просто нету? Посылать наших краснофлотцев на верную гибель? И, прошу заметить, что наш флот не отстаивается в базах, а воюет с первого дня войны. Что же касается подводных лодок, то они оказались слишком тихоходными для того, чтобы догонять немецкие корабли. А наши подводники исправно несут службу.

Но, Ворошилов продолжал гнуть свою линию:

— Имейте в виду, товарищи, что других кораблей у страны для вас нет. Потому надо использовать те, которые есть. А то у немцев может сложиться мнение, что мы никаких атакующих действий на море предпринимать и не собираемся. Во всяком случае, все последние активные действия противника на Балтике остались без ответа с нашей стороны. Мариенхамн немцы взяли без всяких последствий для себя. На Ханко они напали, и пусть даже результаты морского боя примерно равны по потерям, но мы в ответ на Готенхафен не ходили. Так ведь? Или вот Моонзунд они обстреляли, а мы — ничего, проглотили. А теперь наши канонерские лодки потоплены. И что вы разрабатываете в своем штабе? Опять оборону на минных позициях готовите, как в Империалистическую?

— Товарищ Ворошилов, мы разрабатываем планы, исходя из ситуации. А она складывается не в нашу пользу. Столь мощных кораблей, как «Тирпиц» и «Шарнхорст» у нас нет, но мы держимся. И имеем неплохие шансы держаться дальше, опираясь на те резервы, которые у нашего флота есть, — вставил Пантелеев.

— И какие же резервы собираетесь задействовать? — поинтересовался Климент Ефремович.

— Мы располагаем неплохим катерным флотом. Вот и попробуем задействовать против крупных немецких кораблей наши торпедные катера. В том числе и катера волнового управления, — сказал начштаба КБФ.

— Это те, которые без людей? — уточнил Ворошилов.

— Совершенно верно. Сейчас приводим в порядок эту флотилию, готовим ее к атаке на «Тирпиц» и «Шарнхорст». Но это не значит, что нужно бросить и планы обороны на минных позициях. Одно другому не помешает, а только дополнит, — сообщил Пантелеев.

— И вы полагаете, что этим можно переломить ситуацию? — спросил посланец Ставки.

Начштаба кивнул:

— Я убежден, что серьезный урон для врага будет гарантирован. Наши катерники очень хорошо показали себя во время высадки в Хельсинки.

Ворошилов сменил тему:

— Я уполномочен передать вам, что товарищ Сталин высоко оценивает усилия Краснознаменного Балтийского флота, помощь кораблей и краснофлотцев в битве за Хельсинки и в сражении за Ригу. Но, следует учитывать, что немцы сейчас сильно давят на Красную Армию по всему сухопутному фронту, а потому вам надо постараться действовать не только в обороне, а наносить поражения противнику на Балтике. Если вы сможете разгромить немецкую эскадру, то угроза нависнет над всем приморским флангом немецких войск. Поэтому не бойтесь создавать врагам угрозы на море. Действуйте решительнее. Устройте обстрел побережья Германии хотя бы. Тут важен и политический аспект, учитесь на примере летчиков дальней авиации, которые бомбят тылы противника, несмотря ни на что. Проведите и вы демонстративные мероприятия, чтобы мир видел мощь советского флота и решимость наших моряков драться и побеждать.