Вся мощь Моонзунда

Глава 10

Александр Лебедев впервые встретился с Шориным в одной из аудиторий электротехнического института имени В. И. Ульянова-Ленина. Там рядом располагались новые помещения запасного оперативного штаба флота, который был выстроен во дворе этого института. Флотские службы резервного командного пункта КБФ разместились в помещении бывшей Преображенской церкви и в большом бункере возле нее. Лебедев уже бывал на этом новом объекте, поэтому рассчитать свое время так, чтобы не опоздать на важную встречу, труда для него не составляло. Когда молодой капитан-лейтенант поднялся в указанный кабинет, Шорин уже ждал его там. В просторном помещении они были одни. В июле в институте никаких занятий не проводилось. И в пустых коридорах учебного корпуса стояла тишина.

Эту встречу устроил отец Саши, который непосредственно связался с ученым, живущим в последние годы перед войной в Москве. Будучи в очередной командировке в столице, Евгению Лебедеву удалось встретиться с Александром Федоровичем. Пообщавшись с ученым, Лебедев-старший попытался убедить Шорина вернуться к своим собственным разработкам по дистанционному управлению катерами, поскольку они очень важны для обеспечения морской обороны на Балтике. Убедил ли комиссар изобретателя, было непонятно, но, во всяком случае, Шорин согласился встретиться и поговорить на эту тему с младшим Лебедевым, когда вскоре поедет в Ленинград.

Еще в 1936-м году Шорин переехал в Москву, получив должность директора Всесоюзного института телемеханики и связи, известного еще как НИИ-10. В начале 37-го ему присвоили научную степень доктора технических наук. Но, некоторые недовольные коллеги из зависти тут же начали писать доносы. Под давлением интриг, Александр Федорович вынужденно оставил по собственному желанию пост председателя Комиссии по автоматике и телемеханике. А потом он ушел и с должности директора десятого НИИ. С 1940-го года Шорин занимал должность научного руководителя Отдела технико-экономических исследований при Институте автоматики и телемеханики АН СССР (ИАТ). В начале апреля 41-го его повысили до заместителя директора этого института, а в середине этого весеннего месяца ученый получил Сталинскую премию первой степени за изобретение методики и аппаратного обеспечения механической звукозаписи. После чего его повысили до директора ИАТ.

Александр Федорович Шорин был еще не старым человеком. Его возраст лишь недавно перевалил за полувековую отметку. Вот только выглядел он неважно. Вид его был болезненным, под глазами залегли глубокие тени. Все эти доносы коллег и интриги в научных кругах плохо сказались на его здоровье. Сердце у Шорина пошаливало в последние годы. Тем не менее, во время своего очередного приезда в Ленинград ученый не отказался встретиться с сыном комиссара Краснознаменного Балтийского флота, чтобы выслушать замечания по практической работе аппаратуры волнового управления на катерах. В Ленинграде Шорин бывал довольно часто, и не только из-за того, что в городе жили его родственники.

Александра Федоровича с Ленинградским электротехническим институтом связывала и научная деятельность. С 1934-го года он возглавлял в этом институте кафедру комплексной связи. Тогда он вместе с другим выдающимся ученым Акселем Ивановичем Бергом впервые проверил на практике способ передачи сигналов и команд с помощью телевидения. А в 35-м году в этом же институте Шорин разработал первый советский электрокардиограф. Так что коллег, друзей и родственников у Шорина в Ленинграде имелось предостаточно. Из-за дружбы с Бергом, директором Научно-исследовательского морского института связи (НИМИС), которого посадили по доносу, припомнив, что он сын царского генерала, да и сам служил в царском флоте, неприятности в 37-м начались и у Шорина. Но, в конце концов, правды добиться удалось.

Берга обвиняли во вредительстве. Кто-то из коллег написал донос, что он, дескать, занимается саботажем, разрабатывая многочисленные устройства связи на государственные средства, но намеренно не добиваясь выпуска их в серию. Один из его завистливых сотрудников, желающий занять должность директора НИМИС вместо Берга, писал в своем доносе, мол, занимается Аксель Иванович видимостью деятельности, создает максимально большое количество разнообразных образцов устройств связи и специальной техники, но ничего не доводит до конца, а все эти образцы никуда не годятся и неприменимы для вооружения флота. Обвинение хотело привлечь к этому делу и других видных советских связистов. В том числе и Шорина. Но, ученые боролись с вопиющей несправедливостью. В результате ходатайств удалось добиться смены комиссии, которая занималась сфабрикованным делом, а потом добились и снятия обвинений. Вот только Берг уже провел к тому времени за решеткой почти тысячу дней. Наконец, в мае 1940-го его реабилитировали, вернули на преподавательскую работу и даже присвоили звание контр-адмирала инженерной службы флота.

Когда Александр Лебедев излагал Шорину суть своих наблюдений за работой приемной и передающей аппаратуры волнового управления, делая акцент на ее недостатках, Александр Федорович слушал внимательно и не перебивал, хотя его, конечно, как изобретателя, недостатки изделия задевали, что называется, за живое. Хотя, все претензии, в сущности, самого изобретателя совсем не удивляли. Знал он и о ненадежных контактах в электрических соединениях, которые при частых ударах катера о волну часто расходились. Знал и о недостаточной надежности радиоламп, быстро выходящих из строя от тряски. Знал и о ненадежных реле с некачественными контактными парами. Знал и о том, что герметичность аппаратуры для нужд флота явно недостаточная, отчего внутрь попадает влага, которая создает дополнительную коррозию контактных поверхностей. Вот только сделать с этим что-нибудь прямо сейчас без разворачивания дополнительных мощностей радиотехнического производства не представлялось возможным.

Лебедев пытался рассказывать ему о тенденциях развития электроники, излагая легенду о том, что от флотской, якобы, разведки получены сведения о новейших перспективных немецких разработках, о принципах полупроводников, о транзисторах и микросхемах, о разных компактных электронных составляющих, о новых электрических схемах без применения трансформаторов и реле. Даже о магнетронах и сверхпроводниках говорил. Но, внимательно выслушав, Шорин сказал лишь:

— Все это, безусловно, очень интересные разработки, которые требуют того, чтобы обратить на них внимание. Но, что вы хотите прямо сейчас от меня, молодой человек? Я же не волшебник. У немцев создана сильная промышленность для производства электронных компонентов, да и научная программа в этой отрасли у них очень развитая. А у нас такой мощной производственной и научной базы еще нет. Пытаемся, создаем, развиваем, как можем. К сожалению, прогресс идет не настолько быстро, как нам хотелось бы. И с этим ничего не поделать. Вот вы говорите, что для эффективного управления катерами волнового управления вам нужны более компактные и более надежные системы. А где их взять? Все мощности радиозаводов и без того задействованы для нужд Красной Армии и перегружены.

Да и существенная модернизация имеющихся устройств тоже очень быстро не получится. Надо сначала четко поставить задачу, чтобы выдать грамотное техническое задание научному коллективу. И даже, если предположить, что специалисты правильно выполнят расчеты и внесут изменения в техническую документацию очень быстро, то не факт, что смогут так же быстро переналадить производство. Да и потом нужно смотреть, чтобы на местах не погнали брак. Квалифицированного персонала у нас в стране все еще не хватает. И все это займет, в самом лучшем случае, несколько месяцев.

Вы же утверждаете, что вам нужны эти новые устройства уже прямо сегодня. И ждать вы намереваетесь не дольше, чем пару недель. Но, поймите, что чудес не бывает. Так быстро ничего изменить нельзя. Начитались вы, похоже, фантастики какого-нибудь Герберта Уэллса или Алексея Толстого. Вот только наша промышленность совсем не фантастическая. И производство любого изделия разворачивается не за один день. Тем более, изготовление сложной электронной аппаратуры.

— И что же мне делать? Ведь скоро придется идти в бой против сильнейших немецких кораблей. И не хотелось бы, чтобы устройства волнового управления подвели в самый ответственный момент. Может быть, вы все-таки посоветуете что-нибудь? Или назовете кого-нибудь, кто сможет помочь? — попросил Лебедев.

Шорин задумался на несколько секунд, потом сказал:

— Могу лишь посоветовать задублировать системы управления на ваших катерах. А для того, чтобы не попадала вода внутрь корпусов устройств управления, используйте резиновые кожухи. Между прочим, чтобы снизить вибрации, можете сделать под аппаратуру резиновые амортизационные прокладки. Даже надувные, например, из камер для автомобилей. Это должно немного помочь демпфировать удары волн на скорости. Что же касается рекомендаций, то есть у меня один очень хороший знакомый. Его зовут Аксель Иванович Берг. И я думаю, что он вам поможет лучше меня, потому что долго служил на флоте. И многие вещи, в том числе и вот эти устройства дистанционного управления катерами, мы начинали делать вместе.