Попаданцы в 1922

Глава 8

Оксану и еще трех девушек к вечеру привезли в Осиповку, поселение из десятка небольших домиков на окраине леса. Автомобиль остановился у крайней избы. Встречала девушек довольно странная парочка. Невысокий крепкий шатен с поломанным боксерским носом, в куртке летчика и крупная дородная бабища в гимнастерке.

— Алевтина Ивановна, — представилась женщина. — А это комиссар Василюк, Владимир Григорьевич.

— Как можно к вам обращаться? — тихо спросила рыжая Тоня.

— Так и обращайтесь, Алевтина Ивановна. — женщина кивнула водителю. — Петро, можешь возвращаться в город…

— Пойдемте, покажем вам номера… — улыбнулся комиссар Василюк и посмотрел на Оксану. — А твои вещи где?

У девушек были небольшие армейские вещмешки, у Оксаны с собой совершенно ничего не было.

— Грета Ругер? — прищурилась Алевтина Ивановна.

— Да, — вздохнула Оксана.

— Пойдем со мной. Выдам тебе на первое время комплект одежды и туалетные принадлежности…

Вечером девушки попарились в деревенской бане и после ужина разместились по комнатам. Их расселили по двое. Соседкой Оксаны оказалась худенькая брюнетка Зоя.

Оксана прикрыла входную дверь и блаженно растянулась на кровати. После бани каждая клеточка в теле просто пела.

— Зоя, а ты почему решила в ЧК податься?

Девушка задумалась:

— Отца в 1918 году беляки расстреляли. Думала как вырасту — на войну пойду, отомщу. А война закончилась. Вот и решила в ЧК, бороться с белогвардейскими гнидами и недобитками, врагами революции…

Оксана посмотрела на девушку. Совсем молодая. Широкоскулое лицо с маленькими карими глазками и тонкими упрямыми губами, однако она по своему привлекательна.

— Жених-то у тебя есть?

— Грета, не время сейчас о женихах думать… Вот когда устроим мировую революцию, скинем капиталистическую мразь во всех странах, отряхнем многовековую пыль, вот тогда подумаем о семье и детях. А пока пусть с врагами революции разговаривает товарищ Маузер…

— Да… вздохнула Оксана. — Ваше слово, товарищ Маузер! Кажется, Маяковский написал?

— Да, Владимир Владимирович. У него что не стих — то марша сверкающий шаг. Когда-то и я пробовала стихи писать…

Окружают страну цепи белых полков

Как гидра многоголовая,

Но ударим в набат,

И теперь навсегда будет жизнь другая, новая…

— А мне Есенин больше нравится… — вздохнула Оксана.

— У Есенина про революцию нет стихов. Лиричные, деревенские…

— Про Родину, любимый край, о любви…

— Сколько тебе лет, Грета?

— Тридцать пять. А что?

— Наверное и замужем была?

— Я и сейчас замужем…

Оксана задумалась. Господи, когда же найдется Олег? Где его носит? Вместе они обязательно что-нибудь придумают… Оксана сама не заметила, как вскоре провалилась в глубокий сон.

На следующий день девушек разбудили рано утром. И начались тяжелые дни подготовки.

Комиссар Василюк обучал молодых сотрудниц ЧК стрельбе и рукопашному бою. Оксана удивилась, обнаружив у себя способности к стрельбе. Она оказалась лучшей в группе по результатам. Но с рукопашным боем совсем не клеилось. Требовалась выносливость, воля и физическая подготовка. Но Оксана и в школе-то с физкультурой не дружила, изредка занималась в фитнесс-зале, но надолго ее не хватало.

На третий день Василюк показал девушкам небольшой нож и несколько остроконечных заточенных шестиугольных «звездочек».

— В свое время мне довелось три года прожить в Японии. Вы наверняка не слышали об искусстве древних бесшумных воинов-ниндзя?

Девушки скромно промолчали.

Василюк взял со стола «звездочку», и почти не оборачиваясь, воткнул в дверной косяк.

— Это сюрикэн. Одно из страшных оружий бесшумных японских воинов. Вообще на Востоке целая философия, существуют даже целые воинские трактаты. Мое мнение простое. Вы сотрудники ЧК, рано или поздно вам предстоит вступить в смертельную схватку, возможно не один раз. Ваше личное оружие, пистолет, может заклинить, подвести. Еще могут кончиться патроны в самый ответственный момент. Потому рекомендую всегда носить с собой небольшой нож и три-четыре «сюрикэна». Их нетрудно сделать из подручных материалов и спрятать в одежде или обуви. Но главное — это постоянная тренировка…

Василюк показывал девушкам и запрещенные приемы. Рекомендовал также носить в кармане соль и острое шило. Соль можно бросить врагу в глаза, чтобы на время обездвижить, а шило — надежный инструмент для ближнего боя. Но до ближнего боя комиссар призвал не доводить. Он утверждал, что любой мужик средней весовой категории легко вырубит женщину, даже обученную профессиональным приемам, потому лучше не рисковать.

Алевтина Ивановна проводила лекции по политической обстановке в стране и мире, показывала азы следствия и методы допроса подозреваемых. Были и довольно интересные занятия.

— Я служила двенадцать лет следователем еще в царской России, — рассказывала женщина. — В свое время училась в Петербурге, у настоящих мастодонтов сыска. Знайте, девочки. Основа любого расследования — это сбор улик и работа со свидетелями. Но главное — физиогномика. Практикуясь, вы со временем почти научитесь читать мысли собеседника, и таким образом вычислять преступников… Человеку очень трудно сдержать свои эмоции, как бы он не тренировался. И я научу вас немного читать чужие мысли.

— Алевтина Ивановна, — спросила рыжая Тоня. — А какие сейчас у меня мысли?

— Наверняка думаешь о своем женихе Викторе из Заречья… — усмехнулась наставница.

Тоня даже слегка раскрыла рот от удивления.

— Девочки, на подготовку нам дали всего две недели. Поэтому рекомендую потратить это время с пользой и больше не задавать глупых вопросов… Берите пример с Греты Ругер…

«Неужели за две недели они хотят слепить из нас настоящих следователей?» — удивлялась Оксана. Она уже почти привыкла к новому имени Грета.

Алевтина Ивановна оказалась наставником от Бога. Она очень доходчиво объясняла не только теорию, но и приводила много конкретных примеров из прошлой сыскной жизни.

Неделя пронеслось незаметно. С утра до вечера девушки занимались теорией, тренировались на полигоне или в большой комнате, отведенной под спортзал. Только в воскресенье, после обеда, девушкам разрешили немного отдохнуть. Старшей группы назначили Дарью Гурьеву, высокую круглолицую девушку, лет двадцати пяти. Однажды вечером Дарья отозвала Оксану и тихо сказала:

— Я знаю что ты из бывших. Насквозь тебя вижу.

— И что же ты видишь?

— Чужая ты. Нет в тебе пролетарской жилки. Странно что тебя вообще в ЧК взяли.

— Следователь сказал, в ЧК мало образованных…

— Мне почему-то кажется, ты совсем не та, за кого себя выдаешь. Прикидываешься, а сама…

— Давай лучше не будем ссориться, у нас вроде одно общее дело.

Дарья вздохнула:

— Алевтина Ивановна попросила меня написать на всех характеристику. Я так и напишу, что считаю тебя неблагонадежной. Кстати, какое у тебя образование?

— Высшее… — пожала плечами Оксана. — В моем деле все данные…

— Я же не читала твое дело. Послушай, ты намного нас старше. Как вообще попала в эту группу?

— Много будешь знать — скоро состаришься… — улыбнулась Оксана, ее откровенно раздражала эта надоедливая Дарья.

Девушка хмыкнула и ушла на кухню.

Утром Оксану вызвала к себе Алевтина Ивановна, наставники жили в соседнем доме напротив.

— Грета, давай поговорим с тобой начистоту, для чего ты в Органах?

— Предложили. Слышала, в ЧК нужны образованные люди…

— Ты же из бывших. Умна, образована, знаешь несколько языков… на занятиях все тщательно конспектируешь, кстати, тебя хвалит Василюк…очень хорошие результаты по стрельбе.

— И?

— Староста Гурьева считает тебя неблагонадежной. И я тоже.

— Это все слова. Думаю, после обучения я покажу на деле, на что способна…

— У тебя есть личные просьбы, пожелания?

— Вы можете позвонить в ГубЧК и узнать, не объявлялся ли мой супруг Олег Козырев?

— Твой супруг? А почему у вас разные фамилии?

— Так получилось…

— Хорошо. Сегодня я позвоню и узнаю.

Про Олега так и не было никаких вестей. В ГубЧК он тоже не объявлялся, Оксана начала беспокоиться, но сейчас она ничего не могла сделать. Ей оставалось терпеливо дождаться окончания обучения. Она слушала лекции, стреляла из пистолета, метала ножи, сюрикэны и училась рукопашному бою. Вторая неделя тоже пронеслась довольно быстро.

После окончания курсов девушек доставили в Волокамск и расселили в небольшом общежитии, во дворе Губ ЧК. Оксане досталась небольшая комнатка на втором этаже, крохотная как каморка, но зато без соседей. Кровать, маленький шкаф и стул. Спартанская обстановка.

За время курсов Оксана сбросила килограмма четыре. Да и свежий воздух пошел на пользу, она чувствовала что стала немного выносливее, сильнее, удивительно, но зачет по стрельбе и метанию ножей она сдала лучше всех…

В общежитие царил строгий военный порядок. Возле входа, на первом этаже постоянно дежурил вооруженный красноармеец. Оксана не успела еще как следует отдохнуть с дороги, как всех собрали в большой комнате на первом этаже, явились и чекисты из управления.

Начальник ГУбЧК Дубровин, невысокий коренастый мужик, зачитал приказ о переименовании структуры ЧК в ОГПУ, позже озвучили список новых сотрудниц и пожелали всем успехов в службе. В этот же день Оксане выдали новую форму.

Вечером Оксана узнала в Управлении, не искали ли ее. Но оказалось, никто ее так и не спрашивал. Да что же это такое… не мог же человек просто так затеряться. Следователь Маклаков, который вербовал Оксану на службу в ЧК, еще до отправки на курсы обещал помочь с поисками Олега. Завтра, первым делом, она обратиться именно к нему…

Утром Оксану и Зою дежурный вызвал в тюремный двор следственного изолятора. Их встретил следователь Маклаков и сходу спросил:

— Ну что, как прошло ваше обучение?

— Нормально, — пожала плечами Зоя.

— Скажите, про моего мужа Олега Козырева что-нибудь удалось выяснить? — с надеждой спросила Оксана.

— Пока еще нет, — пожал плечами следователь и показал вперед.

Там стояли охранники, а чуть дальше, возле бетонного забора, двое растрепанных небритых мужчин, один в военном полушубке, второй в легкой рваной рубахе.

— Зачет по стрельбе сдали? — строго спросил Маклаков. — Вот и проверим, как вас на курсах обучили.

Он кивнул красноармейцу.

— Шарыгин!

Молодой веснушчатый красноармеец подскочил и протянул девушкам револьверы.

— Это преступники, убийцы, — твердо сказал следователь, показав на мужчин у забора. — Тот что без рубахи — зарубил жену топором, расчленил и отправил посылкой в Рязань. Второй по пьяни семью соседа перебил из ружья. Четверых, даже малых деток не пожалел… Они приговорены к смертной казни. И вы прямо сейчас приведете приговор в исполнение.

Оксана ошалело взглянула на трещину в заборе. Одно дело стрелять по фанерным мишеням, а другое по живым людям. Нет, она вовсе не нанималась в палачи… Преступники стояли в двадцати шагах и щурились. Они были даже чем-то похожи, почти как братья.