Давным давно была...

Глава 7

В партизанском отряде.

Самым трудным оказалось найти своих, ведь после карательной экспедиции отряды поменяли места базирования. На седьмой день Серёжке удалось выйти на партизанский маяк, откуда его переправили в один из лесных госпиталей Пинского соединения. Раны на голове и ноге загноились, но все обошлось, Серёжка быстро поправлялся.

Мир тесен: командиром отряда оказался старый Серёжкин знакомый — старший лейтенант НКВД Василий Кутин. А ещё здесь оказался Сашка и его родители. Сашок щеголял с новенькой медалью «За отвагу» на груди и немного задирал нос.

— Сидим, значит, в дозоре, а тут немцы. Много немцев! Ну, я как дам длинную из автомата. Они залегли и давай по нам лупашить! Я туда гранату и мотать! Тимофеич тоже… Потом смотрю — один остался. Потом не помню как около лагеря, в окопчике оказался. Тут и началось… Сам понимаешь! Вдруг справа наш пулемёт накрыло, я туда, за «дегтярь» и давай чесать …

— Ну и горазд ты, Сашка, языком чесать!

— Серый, не веришь?

— Да верю, верю… погнали к Никитке заглянем.

Партизанский врач Петрович сначала не хотел пускать ребят к раненым, но потом решил, что Никите от этого хуже не станет, а наоборот он будет быстрее поправляться. Хоть раны и были тяжелые, но опасность уже миновала.

— Привет, Никита!

— Здорово, народ! Как дела? — хоть и через силу, с трудом, но радостно ответил Никита.

— Ол райт, Христофор Бонифатиевич! Ол райт!

— Чего-чего? Ну-ка, повтори, Серёжка?

— Ты чего, Никит? Это я так, дуркую…

— Ну, и чего вы друг на друга уставились, как на икону? — нарушил неловкую тишину Сашка. — На, тебе клюквы передали.

— Кто передал? Такой седой старик, который всё время молчит? Он что, немой? А, Саш?

— Ничего он не немой и не старик он. Это Алексеев. У него сын погиб, наш ровесник. Чуть постарше был. Николай. Помнишь, Серенький, я про бой рассказывал? Так вот, их группа наш отход прикрывала. Ну, сами понимаете, почти все погибли. Отход они прикрыли, стали сами уходить болотом, а у его сына, Николая, две пули в груди… Заховались они посреди болота, на островке, немцы кругом, а у Николая горячка началась, стал он метаться, кричать. Фашисты, конечно же, в болото не попрутся, но у них ведь минометы…Что делать? Эти гады услышат — всем кранты! Ну, отец тогда своему сыну ушанку на рот… Ну, зажал. Николай и затих. С тех пор отец и ходит седой и молчит, слова вымолвить не может.

Гормоны.

Через три недели на базу Кутинцев прибыли командиры нескольких партизанских отрядов для координации совместных действий. К этому времени Сашка, Никита и Сергей уже ходили троицей и приставали к Кутину с требованием дать им задание. Командир быстро нашел им задание: помогать по кухне (приказав, чтоб Никита не напрягался). Там и нашел их командир отряда «Борец».

— Сергей, Никита! Что это вы своего командира не замечаете!? Ну, что, «начальник разведки», молчишь? — командир отряда присел на табурет. — Как же вы с дедом-то не убереглись?

— Так мы же …

— Знаю, все знаем, что холуй фашистский выдал… Ладно, не грусти, слава Богу, ты живой остался. А за деда мы этим гадам здорово отомстили…. Да — Герои… Но тебя, Серёнька, леший тебя раздери, сперва ремнем выпорю по заду, как сидорову козу!

Серега с серьезным видом расстегнул ремень и стал снимать штаны…

— Серёнька? Ты чего это? Зачем?

Серега подтянул штаны и застегнул ремень:

— Товарищ командир, вот так всегда! Вы только обещаете! — то ли шутя, то ли серьёзно ответил ему Серёжка.

— Ах ты, засранец, шуткует он с Николаичем! Ну, подожди до бани! Я Соколову передам, чтоб для тебя он приготовил веничек, да чтоб листиков на нем было поменьше!

Все, кто видел и слышал этот «цирк», от души посмеялись.

— Шутки шутками, но если бы не ты, то неизвестно, были бы мы сейчас живы. Мальчишки, дорогие мои, если бы не вы… — командир прижал их к себе, взлохматил им волосы на головах. — Молодцы, что выжили, а за погибших мы им ещё покажем! Эх, если было можно обойтись без вас — я бы с радостью… Не воевать бы вам, а за девчонками бегать, но вы ведь там можете пройти, где ни один взрослый не пройдёт… А девчонки-то, говорят, на вас уже и глаз положили, а, женихи?

Сашка после этой фразы засмущался и покраснел.

— Ладно, не буду вам мешать, мне еще с командирами отрядов надо переговорить, но… не прощаемся! Я вам еще кое-что привез!

Когда командир отряда «Борец» скрылся из виду, друзья начали подкалывать Сашку:

— Никитос, ты знаешь, а ведь сегодня борщ будет! — очень серьезно начал Серый.

— Да, с клюквенным морсом! — поддержал его Никитка, сделав умное лицо, дергая головой как Муссолини.

— Не … ребят, вы чего-то попутали… Суп перловый и чуток картошки вареной…

Серега с Никитой переглянулись и начали дико ржать.

— Вы чего? — не понял Сашка.

— Ты свое лицо видел, когда про девчонок говорили? — плакал Серега. — Чистый буряк!

— Нет, клюква! — Никита обхватил руками грудь, видимо, стало больно смеяться.

— Че вы ржёте, как кони! Вам что, ни одна девчонка в отряде не нравятся? А мне нравится! — выдал секрет Сашка.

А вот смех у ребят, как отрезало. Серега очень серьезно посмотрел на Сашку. Какой «аист» приносит детей и из какой «капусты» Серега знал не только из интернета: папа ему, по-мужски, объяснил, что и для чего создано природой.

Только вот о девчонках, как-то Сереге не мечталось. Отец рассказывал, когда начнется гормональный всплеск, начнется и серьезное влечение, лет в 15–16. Поэтому надо усиленно заняться физподготовкой — спортом, чтоб «дурью не маяться». В это время самый рост начнется — белки — гормоны на мышечный рост нужны…

«А ведь Сашка вырос! Почти 2 года прошло, он вырос, а я — нет. Он же был ниже меня, когда встретились, а сейчас он на полголовы выше. У него тоже питание не суперское, воюет, без сил с заданий приходит, но он — вырос! А ты… — каким ты был, таким ты и остался… «Орел степной, казак лихой!» Вот и разгадка: как говорится, полная французская машина «Пе Жо» … наоборот!»

— Серый, что случилось? — Сашка понял, что с другом что-то происходит. За десяток секунд Серега побледнел «не по-детски». — Тебе плохо? Раны?

— Все нормалек, Саш, просто в голову пришла мысль: «навеки тринадцатилетние». Просто я тебе завидую.

А вот теперь на Серегу странно посмотрел Никита.

«Как-будто что-то про меня знает», — подумал Серый.

— Да ладно, вам, ребята! Про вас тоже девушки спрашивали — интересовались. Мне Настя, говорила…

Начальник разведки.

В землянке, где расположились бойцы из отряда «Борец», обмывали Никитину и Серёжкину награды:

— Да, мужики, «Красная звезда» Это тебе не хухры-мухры! А ты чего скис, Сашок? А? — поинтересовался командир «Борца» Игорь Николаевич. — Медаль «За отвагу» тоже не за поедание пирожков дают! Не журысь, хлопче! Да, Серенький, это тебе за трофейные документы, так что жди ещё награду! А ты чего загрустил, «начальник разведки»? А, Никита Батькович?

— Игорь Николаевич, — перебил его Серёжка. — А почему Вы называете Никитку то — начальником разведки, то — соседом. Ведь начальник разведки у нас в отряде Илья Соколов?

— Почему, говоришь? Да это долго рассказывать… — командир немного помолчал. — Ведь я, Шадренко и Андреев были пограничниками. На вторые сутки после начала войны нас осталось семеро. Патроны, гранаты кончились, сами еле живые были от усталости… Тут старшина Ляпунов и говорит, мол надо пробираться к его родной деревне, там поднабраться сил, кое-что узнать у соседского мальчишки и идти догонять фронт. По дороге попали в перестрелку, потратили последние 12 патронов и потеряли ещё четверых, в том числе и старшину. Что делать? Куда идти? И тут в лесу рядышком с деревенькой Ляпунова натыкаемся на мальчишку у костерка.

— На Никиту?

— Ага, на Никиту. Разговорились. Никита и говорит: «За фронтом не угонитесь, а давайте лучше партизанить, как во время Гражданской войны. Товарищ Сталин наверняка примет такое решение, ведь надо же кому-то бить врага в тылу». Я и пошутил, типа, я — командир (Всё-таки лейтенант), комиссар — Андреев (он у нас дольше всех в партии состоит), начальник штаба — Шадренко, ну, а Никита — начальник разведки. Шутки шутками, а ведь Никита и стал у нас начальником разведки. Сперва он привёл нас в уже оборудованную землянку, да так замаскированную, что я на ней стоял и даже не догадывался, что подо мной землянка. А в землянке и продукты, и медикаменты, и оружие: все припасено. Даже радиоприемник.

— Это я из управления колхоза уволок, перед тем, как немцы пришли. — сообщил Никита.

— А потом его дед Иван, но нашей настоятельной просьбе, стал Старостой в селе, как его баба Катя умерла. Потом, его с внуком перевели на повышение, за хорошую службу, из Ямично в Святицу…

— Хоть я и шутил, что Никитка будет начальником разведки, но он им стал, он им остался до сих пор. Много он крови немчурам попортил… Не зря же у него орден и медаль есть, теперь два ордена. И что самое интересное, Никита и был тем самым соседом, с которым хотел поговорить старшина Ляпунов. Только вот о чём хотел поговорить — уже не узнаем… А Никита говорит, что не знает.

— Да, он много дел натворил, — поддержал разговор командир разведчиков Илья Соколов. — Многие из нашего отряда ему жизнью обязаны. Половина отряда в открытую плакало, когда сказали, что вас с дедом убили…

— И я жизнью обязан: бабуля Кузьминична нашла и как-то, с того света, вытащила, а потом и в отряд отдала. Век её помнить буду. Полицаи не убили, то ли повезло, то ли солнце слепило, то ли я дрожал так сильно, то ли снежинка, малая соринка в глаз лютому врагу попала, что с двух метров стрелял… И добивать не стали… Как просто не замерз — когда в овраге валялся, уже ничего не помню… Но не забуду! Много чего не забуду!

Кулачище твой, Илья, тоже не забуду. Ох и ревел я… Как дитё малое…

— Да, кулачок мой просто так не забывается! — согласился с Никиткой Илья.

— Никита, Илья, — взмолился Серёжка. — Ну что вы всё загадками, расскажите по-человечески.

— Чего тут рассказывать-то, а? — Почесал затылок Соколов. — 41-ый год, конец лета, концлагерь. Никита работал на кухне в лагере военнопленных, выслуживался перед немцами. Мы плевали, как только видели его. Думали, как только земля носит таких сволочей, ведь он был единственным, кто даже огрызок брюквы нам не подал. В общем, сволочь из сволочей, гад из гадов. И вот, в один прекрасный для нас дней, мы входили в ворота лагеря после работы. Охрана обычная. Побег был уже подготовлен, все знали, что сигналом к побегу будет громко произнесённая фраза: «Вот, чертова телега!». Так вот, мы входим, сзади раздаётся жуткий грохот: Никитка опрокидывает за последними охранниками тележку с дровами, охрана резко оборачивается и в полном не понятии застывает. Потом испытывает облегчение, ведь нет ничего страшного — это просто мальчишка рассыпал дрова, и тут кто-то произносит: «Вот, чёртова телега!». Дальше всё было делом техники: отвлекшихся на грохот охранников валим, автоматы у нас в руках, двоих на вышке у пулемёта косим очередями первыми. Главное, что ворота открыты! Потом прикрываем отход наших, со всех сторон сбегаются немцы. И тут я не отказал себе в удовольствии — от всей души вмазал Никите по морде! Я же не знал, что он наш! Я только потом, в лесу понял, что сигнал к атаке подал именно Никитка!