Следак 4

Все чинно расположились за приставленным столом, даже мне выделили место рядом с Лукашовым. Процедура напоминала нашу, начальник спрашивал всех по часовой стрелке, уточнял детали, акцентировал внимание на сроках, торопил и выговаривал за косяки.

Меня Мурашов, как и мой родной начальник, оставил на десерт.

— Слышал, ты уже освоился, — он выцепил меня взглядом. — Людей допрашиваешь, версии выдвигаешь, с уголовным розыском пари заключил.

Вот почему, когда это слышишь со стороны, все перечисленное представляется нелепым? Вон и следователи повернули в мою сторону шеи и навострили уши.

Я встал из-за стола, все же целый генерал-лейтенант ко мне обращается.

— Не хочешь дождаться оперов из Загорска?

Не хочу. Но вслух пришлось сказать другое.

— Как скажите, товарищ генерал.

— Вот и славно, — в глазах Мурашова мелькнуло одобрение. — До понедельника, значит, остаешься. В выходные по столичным магазинам походишь. Считай это приятным довеском к командировке.

Следователи заулыбались, а меня ждал тяжелый телефонный разговор с Алиной.

Звонил я Митрошиным не из кабинета, а из служебной квартиры, благо она была телефонизирована.

— Ты же обещал вернуться в воскресенье, — голос Алины источал обиду. — Может, как-то можно отказаться? — уже обеспокоенно спросила она, а после паузы призналась. — Мне плохой сон приснился.

— Это всего лишь сон, — заверил ее я, пытаясь успокоить, но свой кошмар тоже вспомнил.

Как ни странно, вторую ночь спал крепко, сны вообще не видел, зато пробуждение вышло внезапным, какой-то хрен названивал мне в шесть утра, часы именно это время показали. Даже не сразу понял, что звонит не телефон, пока не начали колотить в дверь.

— Собирайся, поехали, — оттеснив меня, в квартиру ввалился Сергей Саблин и сразу принялся ее осматривать: заглянул в комнату и кухню, не обошел вниманием и санузел, где, воспользовавшись ситуацией, отлил. — А ничего так, — резюмировал он, зайдя ко мне в комнату, где я как раз натягивал на себя джинсы.

Зевая, я прошел мимо него и закрылся в ванной.

— Куда едем-то? В Загорск или вы его уже сюда привезли? — спросил я на обратном пути.

— В Хотьково! — победно, несмотря на темные круги под глазами, провозгласил инспектор уголовного розыска. — Загорский район, — пояснил он. — Эта тварь там живет. Вдвоем с матерью. Вчера, наконец, это выяснили.

— И на кой черт я вам сдался?

— Мы решили, что ты заслужил присутствовать на задержании.

— А я надеялся, вы обо мне забудете, — совершенно искренне сказал я, завязывая ботинки.

— Ага, так я и поверил, что тебе насрать. Извелся, наверно, весь, от нас весточки дожидаясь, — рассмеялся Саблин. — Думал бортанем, все заслуги себе припишем. Ты хоть и следак, но упустил важную деталь.

— И какую? — послушно спросил я.

— При нашем с тобой договоре был свидетель!

Пока он ржал, я натянул на голову шапку и застегнул пуховик.

— Понятно, ранней побудкой я обязан Лукашову, — я первым вышел из квартиры.

Милицейский желто-синий УАЗ, по-простому «Буханка» ждал нас прямо возле подъезда. В салоне, прямо за местом водителя-сержанта сидел Копытов, напротив него еще два человека возраста Саблина, тридцати или чуть более лет. Эти оказались из уголовного розыска ГУВД Мособлисполкома.

— Говорят, ты за два часа дело раскрыл, — после того, как мы все поручкались, сказал, с любопытством меня рассматривая, майор Агеев, старший инспектор уголовного розыска, они с коллегой — капитаном Фадеевым, в отличие от министерских, были в форме.

— Да там несложно, — отказался я от похвалы.

Опера из областного управления прищурились, пытаясь понять, это я от смущения ляпнул или наглым образом выделываюсь, министерские заухмылялись.

— Мы его при первой встречи вообще чуть не прибили, — признался Саблин.

— Слишком борзый?

— Да я бы не сказал, — задумался Саблин над моей характеристикой, — но ведет себя не так, как положено провинциальному лейтехе, о субординации и не слышал.

— Самым умным себя считает, — хмуро дал мне оценку Копытов.

— Да пусть считает, главное, результат есть! — радостно воскликнул Саблин. — Ведь больше двух лет этого говнюка искали, и никакого результата. А Чапыра материалы полистал, с картой области места преступлений сопоставил и вот мы уже на задержание едем.

Копытов раздраженно отвернулся к окну.

Было уже совсем светло, снег не падал, дорогу не заметало, так что добрались мы до места за час.

Жил серийный убийца в обычной пятиэтажке, соседи и знать не знали, что каждый день здоровались с настоящим монстром. Дверь нам открыла интеллигентного вида пожилая женщина, которая тоже вряд ли подозревала о тайной жизни своего сына.

— А Андрюша еще спит, — растерянно ответила она на вопрос Копытова.

Майор деликатно отодвинул женщину с пути и быстро прошел в квартиру, Саблин проследовал за ним.

Мы с майором Агеевым остались в подъезде, контролировать выход из квартиры. Последний из группы задержания капитан Фадеев караулил под окнами.

В квартиру я вошел, когда Евсеев уже был упакован в наручники. Сидел на расправленном диване в трусах-семейниках и майке-алкоголичке, смотрел на нас исподлобья, на вопросы не отвечал. В прихожей причитала мать маньяка, пока Агеев не увел ее на кухню.

— Следователь на обыск не приедет? — спросил я у Агеева.

— Отдельное поручение нам выдала. Нормальный проведем уже позже, если сейчас ничего не найдем. Так, я за понятыми!

Остановившись в дверном проеме комнаты, я пробежал по ней взглядом: большой шкаф для одежды, диван и стол с двумя стульями, на которые были накиданы вещи, вот и вся мебель. Миниатюрная елка на столе напоминала о прошедших праздниках.

Опера напирали, но жулик в грехах каяться не спешил, значит придется искать вещи его жертв самим, благо квартира однокомнатная, да и спрятать он их не успел, потому что банально проспал наш приезд. А интересно, интуиция подавала ему сигналы?

— Тебе сегодня кошмары не снились? — спросил я Евсеева, встав напротив него.

Опера удивились моему экспромту, но мешать не стали, а напряженно ждали развязки.

Серийный убийца поднял на меня глаза, в них я увидел понимание. Уронив голову, он бессильно зарычал.

— Пакеты для вещдоков где? — я прошел к столу, где стояла наряженная елка, приподнял ее за верхушку, покрутил и пояснил, наблюдающим за моими странными действиями, операм. — Украшения жертв.

— Мля! Ни хрена себе! — они разглядели, что висело на ней вместе с игрушками. Там блестели золотые цепочки.

— Ищите шкатулку или небольшую коробку, там все остальное, — добавил я и вышел в подъезд, чтобы не мешать.

Холодно не было, поэтому я не стал лезть в машину. Сообщил Фадееву, что жулик задержан, и когда тот забежал в подъезд, стал наблюдать за размеренной работой дворника, который очищал тротуар от наледи.

Опера появились спустя полчаса. Под взгляды соседей затолкали потерянного Евсеева в машину.

— Ты откуда об украшениях узнал? — сел рядом со мной Копытов, держа в руках упакованную в пакет коробку из под обуви.

— Догадался.

Тот недовольно засопел. Не нравился я ему, хоть и помог поймать убийцу.

— Слушай, а зачем ты его про кошмары спросил? — почему-то шепотом задал мне вопрос Саблин, когда мы уже подъезжали к Москве.

— Ну, — запнулся я, не зная, как лучше объяснить человеку из прошлого о психологическом воздействии. — Понимаешь, Евсеев, увидев у себя ментов с утра, испытал шок и замкнулся, это такая защитная реакция психики на стресс, на контакт не шел, да он вообще не слушал. Нужно было его выдернуть из этого состояния, вот я и долбанул по его и так нездоровой психике. И мне удалось, раз коробку с украшениями он вам сам выдал.

— Но с чего ты решил, что ему снились кошмары?

— Понимаешь, Евсеев больше двух лет удачно скрывался и заметал следы, а значит интуиция у него должна быть отменной. А я слышал, что, когда мы спим, интуиция бодрствует, но напрямую разбудить нас она не может и посылает нам кошмары. Вот я и проверил эту теорию.

— Странные у тебя теории, Чапыра, — встрял Копытов, до этого прислушиваясь к нашему разговору. — Да ты вообще какой-то странный. Ведешь себя странно, говоришь странно, идеи у тебя странные. Вот общаюсь с тобой и понять не могу, кто ты такой есть.

— Следователь я. Из Энска.

— Там у вас все такие?

Я не стал отвечать на вопрос.

— Ты с нами? — спросил меня Саблин, когда мы въехали в город.

— Нет, у метро меня высадите, — отказался я.

Операм предстоит долгая работа с задержанным, я им больше не нужен. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Да и процессуального статуса у меня в этом деле нет. И вообще у меня шопинг, невеста не поймет если я не привезу ей подарок из столицы. На часах было всего двенадцать часов дня.