Романов. Том 1

Глава 10

Вопреки сказанному, Михаил II молчал, продолжая внимательно смотреть на меня. Его аура власти оставалась под контролем, так что я даже никакого давления не чувствовал, спокойно дожидаясь, когда монарх, наконец, заговорит.

— Во-первых, я хочу знать, как тебе удается быть сразу двумя людьми, Дмитрий?

— Прости, государь, но я не понимаю, о чем ты.

Он хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.

— Вот об этом и речь, — кивнул он. — Иногда ты пугаешь меня, царя одного из крупнейших государств, своим умом и проницательностью, а порой ведешь себя, как последний олух. Вот скажи, это вот похищение — ну неужели ты не догадался, что все было затеяно ради проверки твоего реального ранга?

Я вздохнул, чуть разведя ладони в сторону.

— Я подозревал, что это некто из нашего ближайшего окружения, государь. Дождались, пока я окажусь в зоне доступности и — попытались таким образом избавиться от княжича. Будь у меня на самом деле ранг Б3, я бы оказался похоронен в бетоне. И ЦСБ вытаскивала бы уже мой труп.

Он хмуро посмотрел на меня, вскинув бровь.

— Почему же? ЦСБ следило за вашими передвижениями с того момента, как наемники обнаружили себя.

— И все равно приехали значительно позже, чем следовало, если они и впрямь намеревались меня спасти, — чуть склонив голову набок, ответил я. — Но, разумеется, я не знаю, почему была такая долгая задержка, что я повоевать на этой стройке успел. А если бы сидел в багажнике, наемники бы просто дождались, когда явятся бравые парни и устроили затяжной безнадежный бой. Чтобы у ЦСБ не было шанса меня откопать раньше срока.

Царь молчал, наблюдая за мной. Дисплей ноутбука погас, и лицо монарха погрузилось в тень, став похожим на восковую маску безразличной статуи.

— Это очень опрометчивые слова, Дима, — сказал Михаил II.

Вот теперь его аура вспыхнула, сжимая мое тело со всех сторон. Будь я послабее, сейчас пытался бы вдохнуть сдавленной грудной клеткой улетучившийся воздух. Но я не слаб, и могу за себя постоять.

— И потому я больше нигде их не повторю, пока не будет вашего приказа, государь, — склонил голову я, преодолевая сопротивление царской воли. — У меня нет ни нужды, ни желания враждовать — ни с Рюриковичами, ни с ЦСБ. И уж тем более я, как и весь мой род, верен владыке Русского царства.

— Я запомню твои слова, — легко кивнул он, и давление тут же рассеялось. — А теперь расскажи мне, как я должен отнестись к этому?

Он провел ладонью по клавиатуре ноутбука, дисплей вновь загорелся, и царь повернул терминал ко мне. На экране высветился документ с моего жесткого диска.

— Это теоретическая база для создания искусственных нейронов, — сказал я. — Но я не совсем понимаю, в чем проблема, государь. Я проверил наше законодательство, там нет никаких запретов на подобное…

Михаил II слушал меня с легкой улыбкой на губах.

— А проблема, Дима, в том, что этот документ, эта твоя теория — это десятилетний труд моей лаборатории. Теперь давай поговорим откровенно, как дядя и племянник. Пусть мы и не кровные родственники, но я знаю тебя практически с младенчества. Итак, тебе кто-то рассказал о «Живой воде»?

Я хмыкнул.

— Прямо сказка какая-то, — сказал я. — Нет, я понятия не имел, что над этим направлением уже работают какие-то люди. Собственно, можно поднять все мои контакты, но я уверен, что если и пересекался с человеком, который мог бы быть причастен к вашим разработкам, но со мной он об этом не говорил.

— Какая странная формулировка для человека, который ни в чем не виновен, — подметил «дядя».

— Чистая правда, государь. Я ведь не имею ни малейшего представления, кто и где работает на Русское царство. Но, например, с парой докторов современной биоинженерии я вел активную переписку перед поступлением в ЦГУ. А Марков вообще вел мою подготовку к вступительным экзаменам.

— То есть, ты утверждаешь, что все эти документы — это твое собственное творчество? — после паузы уточнил Михаил II. — И никто тебе ничего не подсказывал?

— Если бы я нашел, у кого спрашивать, я бы так и поступил. Но мне пришлось опираться на уже известные факты, оглядываться на официально поступившее в лаборатории оборудование, и уже на них натягивать теорию.

Потому что от моего родного мира этот отстает лет так на полста как минимум. А в некоторых вопросах — и на все двести. Но в лицо монарху одного из сильнейших государств такого говорить не следует.

Михаил II не сводил с меня взгляда. Повернув ноутбук к себе, он протянул руку.

— А теперь давай посмотрим, что у тебя в кармане, Дима.

Наличие флешки обнаружить не сложно. Так что не удивительно, что всех гостей просканировали. Это все же Кремль, а не ночной клуб.

Вытащив накопитель, я подал его государю, и тот собственноручно вставил его в разъем. Свет, падающий на лицо государя, изменился — царь открыл папку с документами.

— Здесь больше сотни работ, Дима, — сказал он, листая список. — И ты все это написал сам?

— Не за один год, государь. Но да, все, что находится на этой флешке — результаты моего труда, — я сделал паузу и добавил: — Естественно, все опирается на уже изданные работы по всему научному миру. Доступа к секретным исследованиям у меня нет даже в «Руснефти», я же не наследный княжич.

— Осторожничаешь? — спросил, приподняв бровь царь.

— Есть два возможных сценария, государь. И я очень хочу выйти из Кремля на своих ногах, а не вперед ими с биркой на большом пальце.

— Полагаешь, я способен убить собственного племянника? — разыграл гнев монарх.

Но ауру не выпустил, что доказывало отсутствие настоящей злости.

— Считаю, — сказал я ровным голосом, — что верховный правитель не имеет права на личное, когда от его решений зависит почти сто пятьдесят миллионов человек. И я прекрасно представляю, насколько опасно одно только подозрение, что подобная флешка существует.

— Что ж, я скажу тебе кое-что, Дима. Это будет наша с тобой маленькая тайна, но сперва…

Он нажал на кнопку селектора, и левая стена кабинета отъехала в сторону. Неприметный человек в униформе слуги вошел и с поклоном положил на стол бумагу.

— Начнем с этого, — закончил мысль Михаил II.

Подписка о неразглашении была мной оформлена без каких-либо сомнений. Уже одно то, что мне ее дали, говорило, что я смогу отсюда выйти.

Стоило поставить подпись, слуга прихватил документ и вышел тем же путем, каким вошел. Стена встала на место, и царь продолжил речь.

— Когда царица принесла мне твои записи, я отправил их в свою лабораторию. Десять лет они бились над проблемой, обошлись мне в сотни миллионов, а сегодня утром прислали подтверждение — ты оказался прав. Проект «Живая вода», наконец, сдвинулся с мертвой точки. Ты понимаешь, к чему я клоню?

— Что на флешке могут найтись и другие проекты Русского царства, не имевшие решения до сегодняшнего дня, — кивнул я. — И это сэкономит казне огромное количество денег и времени. Естественно, после того, как ваши сотрудники подтвердят мои теории своей практикой.

Царь кивнул.

— И в связи с этим у меня возникает закономерный вопрос: ты пришел сюда, уже зная, что у нас состоится такой разговор. Конечно, можешь это отрицать, но я уверен, что ты догадывался о существовании этих разработок, ты ведь умный парень, и должен понимать, что копаешь вопросы не один. Так что же ты хотел получить в награду за свои открытия?

Я сделал вид, что задумался. По-хорошему, можно было бы выпросить разрешение войти в один из исследовательских институтов, но это бы лишило меня маневра. А к тому же еще и огромного времени — ведь придется доказывать на каждом шагу, что я действительно знаю, что делаю. Потому как никто посторонний не поверит, что Романов — гений.

— Мне нужно не так много, государь, — произнес я, выдержав паузу. — Я хочу получить неограниченный доступ в лаборатории ЦГУ. Там я смогу продолжить свои изыскания, и перейти, наконец, от одной только теории, к практике. И, кто знает, может быть, я смогу оказаться полезным чем-то еще.

Царь сложил ладони на столешницу. Ноутбук вновь погас, но теперь Михаил II уже не казался статуей самому себе. Передо мной сидел умный, живой мужчина, прекрасно просчитывающий мои возможные ходы наперед.

— Ты имел неосторожность заявить, что сделаешь для меня суперсолдат, Дима, — сказал он, припомнив мой разговор с одногруппниками. — Скажи, ты действительно считаешь, что способен решить этот вопрос?

Я вздохнул, прикидывая в уме, сколько времени у меня на этой уйдет. Нельзя давать опрометчивых обещаний в духе «к концу недели, Царь-Батюшка, я тебе таких богатырей поставлю, вся Европа закачается». Но и к любому реальному сроку нужно добавлять процентов тридцать сверху — ведь никуда не делся человеческий фактор.

— В идеальных условиях, полагаю, не раньше чем через два года, — наконец, решил озвучить сроки я. — Но еще раз подчеркну — в идеальных условиях, а мы с вами, государь, увы, пока еще живем в реальном мире. Так что, полагаю, предоставить первые рабочие прототипы получится не раньше чем через два с половиной.

— Хорошо, я тебя услышал, — кивнул Михаил II. — В понедельник в деканате тебя будет ждать допуск. А теперь ступай, веселись.

Я поднялся с кресла и, поклонившись, покинул кабинет. За дверью меня уже ждал слуга Кремля, возможно, даже тот самый, что и привел меня сюда из бального зала.

— Прошу за мной, княжич, — сказал он и пошел вперед уверенным шагом.

Что ж, это было легко. Собираясь на прием, в голове я уже прокрутил сотни разных вариантов нашего с царем диалога, и даже продумывал на всякий случай пути отхода. В реальности, разумеется, далеко бы я не убежал — все-таки это Кремль, а не хлев, но, как известно — на Бога надейся, а к берегу греби.

За завтрашний день государь наведет шороху среди своих карманных лаборантов, и первые подтверждения моей правоты будут у него на столе уже к вечеру. Все же — одно дело тыкаться вслепую, и другое — иметь четкие параметры задачи перед носом. Так что несколько не слишком сложных экспериментов докажут, что я не просто так языком чесал.

А я же с понедельника начну, наконец, свое восхождение к прошлому могуществу. Медленно, но неизбежно наступит момент, когда я верну себе то, что принадлежало мне по праву.

Коридоры кончились, и слуга открыл передо мной дверь, выпуская в зал, наполненный гостями. Я поискал взглядом Морозову или Ефремова, но народа собралось слишком много, так что пришлось двигаться вдоль стены, постоянно выглядывая знакомые лица.

— Ах, здесь так душно! — вздохнула девушка передо мной, едва ли не заваливаясь на спину.

— Будьте осторожны, сударыня, — легко подтолкнув ее в обратную сторону, посоветовал я с милой улыбкой и продолжил путь. — Если вам не хватает воздуха, выйдите на улицу, уверен, ваши подруги вам помогут.

Компания девушек, которых я встретил за сегодня уже раз пятый, наверное, недовольно заворчала мне вслед, но негромко. И только благодаря усилению слуха, которое я использовал для поиска Семена, позволил мне это заметить.

— Николаевы будут с Романовыми обсуждать виру? — коснулся слуха чужой разговор. — И что же они такого сделали?