В снежном плену

Глава 6

«Ну что, товарищи, мы в жопе!» — именно так хотелось сказать товарищу Пономаренко при прочтении новостных сводок о происходящем в стране. Но нет, на официальном совещании он скажет иначе…

— Особо следует обратить внимание на рост националистических настроений в отдельных областях страны, — произнес ПредСовМина и генсек в одном лице. — Мне вот уже докладывают об активизации бандеровщины на западе Украины, про появление нового басмачества, столкновениях на Кавказе… Если мы хотим сохранить целостность страны и пережить Долгую зиму, то должны максимально жестко задавить эту гниду!

Кто впервые сказал выражение «Долгая зима» — сейчас вспомнить не мог уже никто, но после этого оно начало стремительно распространяться среди советского руководства, успев уже стать практически официальным названием наступившей эпохи. Вот и товарищ Пономаренко уже привычно употребил его…

— Если эти уроды считают, что Советская власть скоро кончится, то они сильно ошибаются! — продолжил генсек.

«И как хорошо, что основная масса фашистских прихвостней до сих пор сидит в лагерях!» — подумал присутствовавший на совещании товарищ министр Василевский. Впрочем, про борьбу с бандеровщиной и «лесными братьями» помнили все присутствующие на совещании… последних тварей чуть ли не до конца 50-х вылавливали и в лагеря отправляли! Так что много их там сейчас сидит… Бандеровцев, власовцев и прочей сволочи.

— На мой взгляд, самая худшая ситуация сейчас складывается в Средней Азии, — вступил в разговор глава МГБ товарищ Шелепин. — Мы собираемся эвакуировать в те места не меньше пяти миллионов человек, что составит примерно половину от имеющегося в среднеазиатских республиках населения. И это уже вызывает недовольство как у весьма заметной части местного населения, так и среди немалого количества партийных и советских работников. Кто-то боится, что пришлые «подвнут» их, лишат должностей и влияния. Уже есть подозрения, что некоторые поручения из центра саботируются под благовидными предлогами… Кто-то боится «русификации» республики. А некоторые и вовсе успели почувствовать себя «новыми баями», создав мафиозно-клановую структуру, которую мы до сих пор не можем до конца искоренить из-за того, что на местах буквально все повязаны между собой. Нам сюда шлют отчеты о том, что у них все прекрасно, планы выполняются, идет борьба с недобитками и все в таком стиле… А в каждый аул комиссию из Москвы не отправишь и всех подряд не допросишь. Так что рост численности «пришлого» населения создает для них серьезную угрозу…

— Знаю, — поморщился, словно сожрав лимон, министр внутренних дел. — Сколько уж боремся с пережитками феодального строя в Средней Азии, а конца и края этому не видно… Значительная часть населения поддерживает их и скорее препятствует, чем помогает нам, в этой борьбе. Но теперь-то уж мы, если понадобится, безжалостно уничтожим всю эту сволочь!

— Уничтожите, — ехидно усмехнулся товарищ Василевский. — Что-то у нас даже в РСФСР не больно-то спокойно зимой было… Даже с учетом того, что армия вам помогает. То бандитов уничтожают, то какой-нибудь налет на склад или еще что…

— И что вы предлагаете? — буквально огрызнулся министр внутренних дел, которому откровенно не понравился такой намек относительно работы его ведомства.

— Вооружить населения, — произнес министр обороны. — У нас на складах огромное количество короткоствольного оружия, как нашего производства, так и трофейного. Выдать его населению — для начала хотя бы наиболее сознательной части, коммунистам и комсомольцам. И разрешить свободно применять его для самозащиты, защиты других людей от бандитов или предотвращения совершения преступлений…

Предложение товарища Василевского прозвучало столь неожиданно, что на некоторое время в помещении воцарилась тишина, которую лишь спустя минуту нарушил министр внутренних дел.

— Но ведь это же может привести к росту бандитизма! Кроме того, оружие может попасть в руки контрреволюционным элементам…

— А разве у нас мало оружия по тайникам еще с Гражданской попрятано? Уж для преступника достать пистолет или даже что помощнее — не велика проблема! И законность владения им бандитов или контрреволюционеров заботит в последнюю очередь, — усмехнулся министр обороны. — Так что ограничения эти — они, прежде всего, против честных людей. Или вы так не доверяете нашим товарищам по партии?

— Нет, но…

— Так в чем тогда речь? — пожал плечами товарищ Василевский. — Более того — вменить это в обязанность! Что, видя совершающееся преступление, коммунист или комсомолец должен при наличии возможности предотвратить его… И без всякого снисхождения выгонять из партии и комсомола тех, кто мог помочь, но предпочел пройти мимо и сделать вид, что ничего не видел и ничего не знает.

— Это очень серьезный вопрос, который следует рассмотреть со всех сторон, — заметил товарищ Шелепин. — Последствия могут оказаться непредсказуемыми…

— Ну так рассматривайте, — пожал плечами министр обороны.

Обсуждение нового предложения и впрямь затянулось надолго… А ведь это был отнюдь не единственный вопрос на повестки дня! Планировалось еще обсудить ситуацию, складывающуюся в странах социалистического лагеря, международную обстановку в свете недавних событий. И это еще без учета вопросов народного хозяйства, эвакуации населения и подготовки всего необходимого к этому и много чего еще. Так что заседание Совета Министров продлилось до поздней ночи… И все же было принято решение — выдать оружие коммунистам и комсомольцам. Для начала хотя бы на время действия Особого положения, а там уж видно будет! Хоть и с ограничением — разрешение на получение оружия будет выдавать госбезопасность после проверки. Чтобы оно случайно не досталось «примазавшимся», коммунистам на словах и контре по духу. Заодно, глядишь, и уменьшится количество имеющихся на руках нелегальных «стволов», путем их легализации… Несогласных с таким решением хватало, но с минимальным перевесом предложение прошло. Впрочем, это вовсе не отрицало необходимости усилить борьбу с бандитизмом! Впрочем, даже не это было самым главным вопросом сегодняшнего совещания…

— Что известно на счет американского ядерного оружия? — задал мучавший всех вопрос товарищ Пономаренко.

— Можно сказать, нам повезло, что у них сейчас не Лемей командует, — поморщился товарищ Василевский. — Этот фанатичный придурок уже устроил бы ядерную войну. К счастью, сейчас там командование поблагоразумнее… Руководство Стратегического авиационного командования ВВС США уверяет нас, что контролирует арсеналы стратегического ядерного оружия и воевать не собирается. Я взял на себя ответственность дать им обещание того, что в случае чего Советский Союз готов оказать помощь, в том числе приняв беженцев на своей территории.

— Это правильно, — согласился генсек. — Конечно, ситуация у нас хреновая, но лучше пустить некоторое количество американских военных и их семей к нам, чем получить вдобавок ко всему еще и ядерную войну. Только каковы гарантии того, что нам говорят всю правду, и американские военные действительно контролируют свои арсеналы?

— Увы, никакой, — согласился министр обороны. — Единственное, что нам известно точно — что их подводные лодки в настоящий момент находятся в портах. Кроме того, известно, что значительная часть ядерных хранилищ, авиабаз и пусковых установок межконтинентальных ракет уничтожена или серьезно повреждена в результате извержения и его последствий.

— Что известно по ядерным центрам США?

— Основные ядерные объекты США уничтожены, — ответил на вопрос глава ГРУ товарищ Ивашутин. — Ливерморская национальная лаборатория уничтожена до основания извержением. Лос-Аламосская получила значительные разрушения в результате землетрясений. В атмосферу попали десятки тонн радиоактивных материалов, которые разнесло по Среднему Западу и югу бывших США. Кроме того, в зону разрушения попал и еще целый ряд американских ядерных объектов, точное количество выброшенных радиоактивных материалов учету не поддается. Не уверен, что даже сами американцы имеют точные цифры. Однако известно, что во многих городах бывшего юга США радиационный фон в десятки раз превышает норму.

— То есть запада США не осталось, центр и юг разорены и местами заражены радиацией. Осталось лишь восточное побережье и юго-восток, — подвел итог ПредСовМина. — Что можете сказать на счет людских потерь США?

— Извержение и зиму не пережило примерно две третьих населения, — ответил все тот же Ивашутин. — А сколько погибнет в ближайшее время — наши специалисты называют разные цифры в зависимости от того, пойдут ли события по оптимистическому или пессимистическому сценарию. Но по самому оптимистическому прогнозу выживет не больше четверти американцев…

***

Их посадили в сецпоезд и отправили в Среднюю Азию буквально в первый же день июня. Вот вчера они еще учились, а сегодня в составе стройотряда едут в командировку. Сначала маршрут пролегал по давно построенным железным дорогам — и тут двигались с достаточно большой скоростью, а все студенты во все глаза глядели на происходящее. Вдоль железной дороги почти на всем ее протяжении, кроме мест на высоких насыпях и станций, высился настоящий снежный вал, начинавшийся метрах в пяти от путей, из-за чего казалось, что сама дорога проходит в каком-то снежном тоннеле. Правда, чем дальше на юг — тем меньше и меньше оставалось снега. Нередко из окна вагона открывался вид на широко разлившиеся, затапливая деревни и даже города, от обилья талой воды реки. А в какой-то момент снега и вовсе почти исчезли — где-то южнее Сталинграда… Хотя нет, не совсем. Вон там в оврагах да на северных склонах холмов он оставался до сих пор. Как не растаял и снежный вал вдоль железной дороги. И везде словно какое-то запустенье… Ни вспаханных, поскольку трактора пока просто не могли залезть в грязь, полей. Ни всходов озимых, которые осенью не засеяли из-за дождей. Ничего! Даже автомобилей по дороге почти не встречалось — многие деревни оказались практически отрезаны от цивилизации непроходимой грязью. А где-то и вовсе всех эвакуировали перед половодьем… Лишь постоянное движение по железной дороге говорило о том, что жизнь не ушла из этих краев.

А потом они вдруг съехали на какое-то новое ответвление — и вот теперь поезд медленно, со скоростью километров двадцать в час, тащился по уложенной прямо посреди бескрайних степей дороге-времянке. То тут, то там попадались небольшие спешно построенные полустанки со станционными домиками-вагончиками и небольшие разъезды, где их поджидали встречные поезда. То тут, то там виднелись небольшие поселки из сборно-щитовых «финских домиков» и даже каких-то контейнеров, снятых с платформ вагончиков. И, к какому-то удивлению всех присутствующих, во всех этих местах никакого намека на электричество! Ни столбов ЛЭП, ни изоляторов на домах. Только печные трубы повсюду… Кое-где, впрочем, попадались и более крупные строения — то ли ангары, то ли зернохранилища или какие еще постройки сельскохозяйственного назначения. И, в отличие от более северных мест, тут вовсю работали в полях трактора… Хотя и оставалось лишь догадываться, что там сеют. Картошку? Но даже с ней Михаил сомневался, что из посадок конца мая-июня многое вырастет… Наверняка какие-нибудь скороспелые сорта, которые и особой урожайностью не отличаются, и хранятся плохо.