Кавказ подо мною

Глава 10

Событие двадцать шестое

Как известно, каждый коллекционер способен на воровство и даже на убийство, если речь идёт о том, чтобы пополнить коллекцию новым экземпляром.

Карел Чапек, из книги «Война с саламандрами»

Гусар, под командованием майора Эрнста Георга фон Плеве, Брехт одних отправил к Нухе. Только парочку проводников дал и переводчиков. Города брать не надо. Нужно просто обозначить присутствие, чтобы не дай бог братья Селим-хана в тыл союзному войску не ударили.

– Если ворота закрыты, то просто крутитесь рядом, можете в воздух пару раз стрельнуть, только не по людям. Вас восемьдесят человек, убьёте кого, из города выскочит орава обозлённых горцев и шапками вас закидает, – напутствовал он полненького человечка, ни разу на лихого поручика Ржевского не похожего.

Весь же остальной, отягощённый добычей кавкорпус имени Нестора Махно, двинулся к границе Карабахского ханства. Про разведку Брехт помнил, выделил по дороге на версту вперёд полусотню всадников Ширванского ханства, а ещё по лесу пустил с проводниками по десятку егерей с обеих сторон дороги. Сами же ханы и генералы прибыли к границе, чуть отстав от разведки, и поняли, что тут воевать так, как в первом сражении, не получится. Простора не хватает. И что особенно плохо – им от самого перекрёстка дорог большой поляны и не встретилось. Везде узкая дорога, идущая вдоль ручья или небольшой речушки, которая петляет по дну не ущелья в прямом смысле этого слова, но что-то близкое, с обеих сторон покрытые лесом сопки или горы небольшие.

Как тут можно сражаться на конях – не сильно понятно. В ряд больше десятка всадников не поставишь. Или как в плохих китайских фильмах, одни погибнут, потом сражаться на их телах, потом на телах следующих. Что-то такое смотрел Брехт с Джеки Чаном в главной роли. Смешно. Пришлось конницу оставить в тылу. По бокам дороги, где она хоть чуть расширяется, выставить артиллерию, по шесть пушек с каждой стороны, установленные под углом 45 градусов к дороге, чтобы себя не поубивали. А дальше к границе тоже по обе стороны дороги Брехт расположил егерей и чуть не каждому рыкнул в сосредоточенную физиономию.

– Напротив, на другой стороне дороги, наши. Если промахнёшься, то пуля попадёт в своего. Стрелять только, если уверен на сто процентов, что не промахнёшься.

Солдатики кивали. Для их защиты, если карабахцы пойдут в сабельную атаку на егерей, Пётр Христианович выстроил несколько сотен горцев с гладкоствольными ружьями. Им то же самое объясняли их командиры. Всё это Брехту не нравилось, точно часть людей пострадает от дружественного огня. Только не было альтернативы. Нету места для драки.

Выстроились, порепетировали «встречу дорогих гостей». Плохо всё. Эта бандитская лесная засада на километр растянулась почти. Управление войсками полностью отсутствует. Даже не увидишь, что в трёх сотнях метров от тебя происходит. Успокаивало только одно: там, в войске Ибрагим-хана-Карабахского, берсеркеров с кинжалами, готовых броситься в лес под пули, не должно быть. Не те времена, и ополчение это будет не за Родину биться, а по прихоти ненавидимого всеми хана с русскими сражаться, вооружёнными пушками.

Ждать пришлось два дня. От нечего делать Пётр Христианович решил посмотреть, что за серебряные монеты ему «привёз» Селим-хан. И в первой и во второй жизни Брехт был нумизматом, и теперь расставаться с этой пагубной страстью не хотел. Почему бы не собрать монеты Кавказа, Турции, Индии и Ирана. Перебирал и скучнел. Чеканка ужасная, обозначенные буквами и иероглифами всякими номиналы не ясны, страну не определить, не говоря уже о годе выпуска. Нужно специалиста добыть. Послал за пленным казначеем Селима-хана, который этот мешок и транспортировал. А пока ждал, вспомнил, как читал когда-то давно в интернете, почему одни люди становятся коллекционерами всего подряд, а другие живут спокойно и только разве пустые бутылки иногда собирают, да и то чтобы сдать потом.

В статье говорилось, что, вообще, коллекционирование – это феномен психики, связанный с поражением правого срединного предлобного участка коры головного мозга. Тюкнули тебя в детстве лаптой или клюшкой по голове и всё, был ты пацан – пацаном, а стал филателистом. Проверяли очкастые учёные эту теорию на крысах. Стоило крысе повредить в лабораторных условиях этот участок мозга, как она тотчас начинала «коллекционировать» в углу норки всякую ерунду, ни на что ей не пригодную: щепочки, бусинки, клочки бумаги.

Брехт пытался вспомнить, когда его «тюкнули». Вроде целая голова. Хотя, раз играл в футбол пацаном во дворе, и мокрым мячом по голове получил прилично. Вот! И ведь где-то в это время и начал марки собирать. Может и не врут профессора кислых щей?

Казначея тоже звали Селим, и родственником даже хану шекинскому приходился. Приходится? Не долго осталось, пусть будет «приходился». Брат его любимой жены. Объяснять начал, что вот это иранские монетки, это турецкие, а это они чеканят в Нухе. Интересно, Брехт помнил, что даже для Грузии чеканили монету русские, а тут сами освоили. Молодцы. Зря обрадовался, оказалось, что не совсем сами. Персы помогли. Классную историю узнал про «сотрудничество» отца хана Селима с персами. Прямо классную-классную.

Монетный двор построили те же мастера, что и дворец ханский в Нухе возвели. Дворец был построен четыре года назад при Мамед-Гасан-хане. Обошёлся он товарищу в огромную по местным меркам сумму, если на наши по весу переводить, то свыше 32 тысяч червонцев и совершенно истощил не безразмерную казну ханства. Но это ладно, дворец был скопирован мастером с одного из летних дворцов персидского шаха. Шах, узнав об этом, прислал в Нуху сотню своих отборных воинов, и те взяли и ослепили Мамед-Гасан-хана. Командовал персами клеврет персидского шаха Мустафа-ага. Он и сейчас находится в Нухе. Проклятый евнух приехал с двумя десятками воинов за данью.

– Вона чё? – Брехт задумался. У майора восемь десятков гусар, должны справиться с двадцатью персами, если те высунут нос из крепости. Или послать кого на подмогу? Не дай бог этот «ага» удерёт с данью. Серебро самому нужно.

– Алексей Петрович, что думаешь? – объяснил он ситуацию Ермолову.

– Да кого пошлёшь, горцев неуправляемых? Или егерей? Так нам нужнее. Нет, пусть уж сами лучше. Не высунут персы носа из города, узнав о полном истреблении войска и пленении хана Селима. Будут ждать помощь из Карабаха, – резонно заметил подполковник.

– Быстрее бы уж.

Событие двадцать седьмое

Исход сражения в целом состоит из суммы результатов всех частных боев.

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц

Время было, а потому Брехт решил чуть увеличить шанс на бескровную победу, а главное, на то чтобы от дружеского огня егеря не пострадали. Вызвал Пётр Христианович командира егерей майора Гаврилова и вдумчиво, с анимацией на бумажке, разъяснил новую диспозицию.

– Еремей Иванович, смотрите, пока не поздно, пусть все егеря себе небольшой окопчик или даже просто бруствер организуют. На деревяшки не надейтесь пуля Суворова трухлявую корягу, что вы подберёте, легко пробьёт. Нужен бруствер из земли и камней, – Брехт свёл брови на майора.

– Будет сделано, Ваше Превосходительство.

– Хорошо. Идём дальше. Как появятся басурмане, все егеря и офицеры должны лечь в эти окопчики и в землю вжаться. Первыми выстрелят пушки, угол к дороге у них небольшой, но часть картечи может до егерей долететь, потому лежите и не рыпайтесь. Ермолов сначала произведёт залп шестью правыми орудиями, потом через половинку минуты левыми, за это время правые снова зарядят и они бабахнут, потом второй залп левыми. Всё, пушки пока умолкают. Дальше ваша работа. Те егеря, что слева от дороги продолжают лежать. Встают те две сотни, что справа, и делают залп по неприятелю.

– Ясно.

– Пасмурно. Не всё ещё. Правые выстрелили и сразу снова в свой окопчик. Тут с задержкой в четверть минуты, чтобы самые замешкавшиеся угнездились, встают левые двести бойцов и тоже залп делают. И не падают. А производят перезарядку ружей. Правые тоже вскакивают и тоже перезаряжаются. И не стреляют ни те, ни другие, если неприятель побежал. Если же не побежал, то левые опять ложатся, а правые стреляют, ну и дальше всё то же самое. Вот теперь ясно?

– Так точно, Ваше Превосходительство.

– Еремей Иванович, если хоть один боец будет ранен, с тебя спрошу. Объясни хлопцам, что геройствовать не надо, два выстрела вместо одного, как бы быстро он не заряжал, делать не надо. Мордочку из-за бруствера высовывать, шобы узреть викторию, не надо. Жизнь одна. И отдавать её за Родину сегодня не надо. Представится ещё случай. Это всё шалости пока. Вот шах сорокатысячное войско приведёт и будет на одного егеря сто абреков. Вот тогда все успеют погеройствовать. Не подведи майор.

Командир отряда егерей убежал объяснять новую вводную, а Брехт задумался, что ещё можно сделать. А ведь можно.

– Алексей Петрович, давай чуть изменим план, – Брехт нашёл у орудия Ермолова.

– Слушаю, Пётр Христианович, – мокрый весь. Тут вымокнешь. Жара и духота в лесу, ни ветерка.

– Пропустите сначала мимо себя человек пятьдесят.

– Хорошо. А зачем?

– Ну, те двенадцать егерей, что в странную форму одеты и что я уже полгода тренирую, перегородят дорогу метрах в ста позади вас, вы пять десятков всадников пропустите и потом отсечёте их. Пусть мужики покажут, чему научились, а то на тренировке за минуту три выстрела успевают сделать. Посмотрим, насколько хороши они в бою, а если что, то их черкесов десяток подстрахует.

– Понял. Не беспокойтесь, Пётр Христианович, всё будет в лучше виде исполнено.

Брехт тех егерей, что выкупил из тюрьмы пересыльной, и Емельяна, и правда, уже долгонько тренирует и на меткость, и на скорость заряжания – самое время им экзамен или зачёт устроить.

Последнее изменение к плану было таким.

– Марат, – Брехт подошёл к, лежащему под деревом и покусывающему травинку, пщышхуэ черкесов.

– Говори, князь.

– Бери с собой всех бойцов своих, и, кроме того, я вайнахов с князем Мударом тебе в помощь дам. Вы зайдите в лес на пару километров. Тьфу, на половину этого фарсанга, и затаитесь там, а как выстрелы прекратятся, то выходите на дорогу, вам навстречу будут драпать карабахцы, встречаете их ружейным огнём. Если начнут сдаваться, то всё, берите их в плен, ну, а нет, тогда рубите, лошадей старайтесь не угробить, вам же достанутся.

– Хороший план, Петер-хан. Мы поехали. Не опоздайте к дележу добычи.

Ну, вот. Сразу на душе полегчало, теперь можно и чашечку кофею выпить, с ликёрчиком из миндаля. Не Амаретто, чуть недоработали, миндаля возможно мало, но тоже не плохо.

Событие двадцать восьмое

Мы честно сражались. Он мог победить, но победил, конечно же, я.

Цитата из сериала «Кольцо»

Войсковой старшина Говоров Андрей Андреевич, прибывший в Дербент во главе полусотни астраханских казаков, со своими людьми ещё и не участвовал в деле. Войсковой атаман Попов говорил, что генерал Витгенштейн лихой рубака и дело при нём казакам всегда найдётся. И где это дело? По жаре и духоте этой неделю уже по лесам скитаются, и даже бой один прошёл, только неправильный какой-то. Просто как баранов на бойне перестреляли из пушек и ружей. Ни штыкового удара, ни рубки на саблях. И второй бой такой же будет, судя по всему. Как тут можно удаль показать, как отличиться в деле?