Непредвиденные изменения. Книга первая. Часть вторая

Глава 11

Наше путешествие закончилось на берегу речки впадающей в море, где-то между Ростовом-на-Дону и Таганрогом. Тут расположились два хутора и длинная деревянная пристань, уходящая в залив. К ней привязано пару небольших лодок. Как только я увидел пристань, так всё сразу до конца и понял. Тут явно живут контрабандисты, выдающие себя за рыбаков. Полей обработанных вокруг нет, скотины почти тоже, лишь пару баранов. Небольшой огород, сад и по-моему несколько кустов винограда. Ещё есть сети, развешанные сушится. Да и место «рыбаки» явно выбрали уединённое. До таких слишком хитрых операций, наша разведка ещё не дошла, не англичане. Не было у нас своего Даниэля Дефо, знаменитого писателя написавшего «Робинзона Крузо», который на протяжении многих лет возглавлял английскую разведку и контрразведку. Он уже в семнадцатом веке создал прообраз сегодняшних спецслужб. Кстати, а почему у нас такого не было? Может кто-то и был, но вот я такого и не припомню.

А помню я, что турецкие или под турецким флагом, суда тут резвились, как у себя дома, вплоть до самой русско-турецкой войны 1877–1878 года. Не зря, что одним из пунктов мирного договора после Крымской войны, запрет России иметь военный флот в Чёрном море.

Качуков со слугами и девушками, расположился в довольно большом доме. Который, ну никак не соответствовал, обычным рыбакам. Сам дом тоже какой-то не обычный, а как будто состоящий из нескольких зданий. Такое впечатление, что по мере увеличения благосостояния и жителей, пристраивали ещё и ещё комнаты.

Подобравшись поближе, чуть ли не ползком с Фатеем, ещё раз внимательнее пытаюсь рассмотреть всё в подзорную трубу. Вдруг тут всё же живёт какой-то помещик? Спешить не будем, время пока ещё есть. Корабля на горизонте не видно.

— Лишь бы только лодками не переправились — вздыхаю я, рассматривая окрестности.

Сейчас тут температура воздуха градусов десять тепла, а на солнце все двадцать. Все кто приехал, кроме девушек, находятся на улице, наслаждаясь теплом, сняв верхнюю одежду. Слуги в основном ходят туда-сюда, разминаясь после долгой дороги. Некоторые обхаживают лошадей, которых загнали и мы и они. Своим я подливал по не многу водки в воду, от безвыходности. Свои дилижансы наши визави загнали в большой сарай. Двое слуг с оружием постоянно на страже.

А это что за молодой хлыщ? Вообще не понятно. Кто он и откуда тут взялся? На нём какая-то форма синего цвета, очень похожа как у Шварца. Сам довольно высокий, с вытянутым лицом и «бульдожьими» щеками и небольшими, щегольскими усами. Из-под шапки «пилотки» с белым султаном, виднелись тёмные волнистые волосы. Шествовал он рядом с Кучковым, о чём-то с ним беседуя.

После довольно долгого наблюдения я выяснил, что в доме проживает ещё четверо мужчин, разного возраста. Три женщины и десяток детей, разного пола. На русских явно не похожи, но и не татары. Одеты довольно прилично. Плохо конечно, но и делать нечего. Отступать я тоже не намерен.

— Фатей, видишь того в синем мундире? Что скажешь? — обращаюсь к нашему штатному разведчику.

— Не уж-то жандарм в высоких чинах? — внимательно всё рассмотрев в подзорную трубу, отвечает он.

— И у нас Максим тут… — машу неопределённо пальцами.

— А Пётр? — добавляет он.

— А вот Пётр, как раз и не причём. Его я сам пригласил — после немного помолчал, обдумывая варианты. Неужели меня сюда специально заманили? Если так, то нам только и остаётся, что напасть первыми. — Отходим к нашей стоянке в лесу и вяжем Максима. Ночью нападём — даю команду.

— А Савельев? — не очень-то и удивился Фатей.

— Связанный пока полежит. Потом разберёмся. Сейчас просто не до этого — вздыхаю я. Вот же, чёрт возьми, этих «штарлицев». Кто враг, кто друг не разберёшь.

Обговариваем ситуацию. Что меня сейчас смущает, то-то, что тут власть казаков. А законы империи они соблюдали очень своеобразно, то есть как им выгодно. Это в городах ещё можно покомандовать. А в этой глухомани можно только договориться или заставить, если имеешь силу.

Но и сама служба на Дону у казаков была нелегкою. Казаки-донцы неохотно принимали в свою среду лиц, по происхождению не из казаков. Относились к ним враждебно, называли их «иногородними». В их лице видели своих недоброжелателей, попиравших права казачества и казакоманства.

А именно, главным образом, с упразднением закона о наделении казачьих офицеров по чинам земельными наделами и с отменой закона по предмету недоступности права приобретения «иногородними» казачьих земель и городских угодий, домов и прочих городских имуществ. Словом, Донской край делался общедоступным во всем. Главным образом, по приобретению земель и городских домов, угодий и имуществ, для всех русских и иностранных граждан. Казакам было, естественно, и не по характеру и по внедрившемуся в казачью плоть и кровь убеждению, что все войсковое имущество и земли составляют достояние одних только казаков. К войсковой собственности казаки относились так, что они всё считали своим достоянием. Даже войсковую казну, на которую простирали свое право самым незатейливым образом и приемами. Но всему этому был положен конец во время управления военным министерством генерал-адъютантом графом Милютиным, но это будет ещё не скоро и не сейчас.

А сейчас мне надо решаться на какие-то последовательные действия. Мы что зря столько времени гнали лошадей? Что готовится что-то очень противозаконное, я уже почти не сомневался, но вот последствия меня откровенно пугали.

Чёрт. Да ещё женщины и дети, без них было бы намного проще. Если не дай бог их зацепим, живыми нас отсюда не выпустят. До Воронежа по любому догонят. Да и стрелять в казаков нежелательно, они же будут делать тоже, что и я сам сейчас.

— Но, а кто сказал, что будет легко — произношу сакральное вслух.

Подходим к стоянке.

— Гриша, иди, понаблюдай — отдаю команду и протягиваю трубу. Потом заглядываю в дилижанс и беру веревку. Кулик, Пётр, Савельев и Савва, расположились около печки. Фатей спокойно обошёл по кругу и оказался у Максима за спиной. Я тоже, как ни в чём небывало подхожу, резко выхватываю мариэтту и наставляю на Савельева. Фатей повторяет за мной только сзади. Все замерли.

— Это что, Дмитрий Иванович? — удивился Пётр.

— А вот пусть нам Максим это и расскажет? Что тут делает другой жандарм в больших чинах? — отвечаю всем.

Все резко намного отодвинулись от Савельева.

— Максим на колени, ногу за ногу. Садись. Савва с Куликом вяжите его и крепко — кидаю веревку.

После того как связали, мы с Фатеем спрятали пистолеты.

— Так что Максим. Повторяю, что тут делает жандарм? — задаю крайне интересующий меня вопрос.

— Дмитрий Иванович, богом клянусь, я не знаю — оправдывается Савельев.

— Откуда он тут взялся? — продолжаю вопрос.

— Не знаю — хмуриться помощник Шварца.

— Ничего-то ты и не знаешь. А вот что мне и моим людям сейчас делать, не подскажешь? — беру от досады палочку и черчу на земле непонятные фигуры.

Всё же хороши эти жандармы из третьего отделения. В его глазах и мимике я так ничего уловить и не сумел, что меня ещё больше убедило в моих подозрениях.

— Ночью штурм. Стараемся не убивать женщин и детей, раз. И надо постараться захватить Качукова и жандарма живым, это два — втолковываю свой план.

— Дмитрий Иванович, это…не слишком — Пётр Окунев.

— Что Пётр служба взыграла — и смотрю на смутившегося полицейского. — Боюсь и этого мало… чтобы сохранить наши никчемные жизни…причём всех. Нам надо как-то ещё будет и корабль, захватить который придёт.

— Корабль? — удивляется Кулик.

— Да Степан. Они не так просто сюда заявились. Будет корабль, обязательно будет. Лодки на воду не спускали и не готовят — даю пояснение.

Такая перспектива всех не очень и обрадовала. Все поняли, что без наших потерь тут вряд ли обойдётся.

— Что головы повесили? Штурмовать его мы не будем, мы не самоубийцы. Если ночью удачно произведём захват, то ружей у нас будет много. Будем отстреливать команду на палубе с дальнего расстояния — объясняю бойцам свой план. Как там по Суворову: каждый солдат должен знать свой маневр. Так и у меня.

Оттащили связанного Максима подальше и оставили Савву его охранять. Савельеву пообещал справедливо разобраться, если дурить не будет. Причём перевернули его на живот по моей команде. Савву я тут же хорошо проинструктировал, а из оружия ему дали большую и крючковатую палку и топор.

Дальше мы сели планировать ночной штурм, всё же у меня были крепкие профессионалы особенно Фатей и Кулик с Ремезом. Плюс мой «киношный» опыт. Будь другие, я бы думать не стал.

— Точно сумеете снять? — переспросил Степана и получаю кивок.

— Значит так. Не спешим, всё делаем аккуратно. Пётр ты чуть дальше, вот тут с ружьями — дорисовываю схему на песке. Не потому что я против него, а потому что он слишком большой.

— А не окажемся мы все потом на каторге за это? — Ремез. Ну что же я его понимаю, он ещё и за сына переживает.

— Только вместе со мной. Скажите, что я вам это приказал. Вы люди подневольные, а Пётр это подтвердит — подвожу итог…

На «дело» пошли после полуночи. Снять двоих сторожей у Кулика, старшего Ремеза и Фатея получилось…нормально. Как не странно, очень помогло моё копьё и то, что остальные находились в доме. Иначе бы остальные точно услышали.

Провозились они, правда, очень долго. Из этого я сделал вывод, что подобраться абсолютно бесшумно к нормальному сторожу, практически не возможно. Ну не знаю, может и есть такие мастера, но мы к ним точно не относимся. Вот тут я и пожалел об арбалетах, которые не стал брать.

Первого сняли без особых проблем, только дождались, когда он стал, «клевать» носом, прислонившись к краю дома. Думаю, что он ещё не отошёл от дороги, ведь не только она нас всех вымотала. А вот второй…с ним возникла проблема. Он по лестнице, прислонённой к сараю, забрался на выступ бревна и там сел, спрятавшись в тень. На колени положил ружьё, а за поясом два пистолета. Если бы мы не наблюдали за ними в подзорную трубу, подкрадываясь поближе по мере наступления ночи, и не увидели бы его. Сторожу открывался отличный вид большей части местности. Подвёл его, его же напарник полудремавший на посту. Когда первого зарезали, второго обошли справа, прикрываясь домом.

Ремез метнул моё копьё, а Кулик как ни странно для меня, камень величиной с кулак. Закончил всё Фатей своим коротким клинком.

Общей картины я не видел, лишь приблизительно краем глаза. Сам лежал, направив капсульный трофейный пистолет на дверь дома. Рядом со мной ещё четырех ствольный баварский карабин, это на случай, если попрут толпой из дома. Зато хорошо услышал громкий стон, удар и падение тела.

Очень хорошо, что нет собак. Но тут играет больше экономическая составляющая часть, чем практическая. Кормить собак, когда сами жители питаются «очень скромно» и это ещё мягко сказано, никто сейчас не будет. Вот их и держат в основном помещики.

Все замерли. Ждём. Прождав полчаса выступаем. Первым Кулик, в кирасе со щитом и валлонской шпагой. Ей удобно колоть вперед. За спиной у него пистолет. Потом я с мариэттой, дагой за поясом и лампой в руке, пистолет засунул сзади, а карабин оставил. Дальше Фатей с мариэттой. Леонид со шитом, трофейной иранской саблей и пистолетом на другой стороне дома, на улице.