Здесь вам не равнина...

Глава 12. Начало долгого пути

Поскольку я думал, что Катя отвергла мое предложение, то решил попробовать еще. Мягко взял ее за руку.

— Так что ты решила, пойдешь со мной? Или домой с девочками?

Катя развернулась и я заметил, что она улыбается.

— Зачем спрашиваешь? Конечно же, я пойду с тобой. Я же сказала уже.

И мы незаметно удалились с вечеринки. Некоторое время мы обнимались перед моим шатром, сидя на уютном бревнышке. Потом тихо удалились в палатку и остались в ней до рассвета.

На следующий день я начал подготовку к траверсу. Для этого я назначил себе максимум неделю.

Вот уже почти месяц я нахожусь на высоте. Каждый день тренируюсь и лазаю по скалам. Надо только подняться на перевал Укю, на высоту 3850 метров для небольшой акклиматизации. А уже оттуда идти дальше.

Основная трудность в другом. Поскольку я пойду один, то придется тащить на себе все снаряжение, припасы и палатку. Сначала придется тащить по два раза на место стоянки, потому что получается много чего.

Как раз с этого я и начал. С раннего утра встал, собрал и потащил на перевал Укю первую партию снаряжения и припасов. То, что кто-нибудь утащит, не боялся. В горах такое редко происходит. Во всяком случае, не в это время.

Катя немного мешалась под ногами. Она сразу заинтересовалась, куда это я навострился.

— Как куда? — ответил я, собирая рюкзак. — На восхождение. Небольшая кругосветка через всю Безенгийскую твердыню. Прогуляюсь, подышу чистым воздухом.

— Я с тобой, — тут же сказала Катя. — Я обязательно пойду с тобой.

Девушка глядела на меня влюбленными преданными глазами. Вот проклятье, она что, всерьез собралась идти? Я покачал головой.

— Так не пойдет, малышка. Это сложное и опасное восхождение. Я пойду один. У тебя еще нет достаточного опыта. Да даже и тогда я бы тебя не взял.

— Эй, хватит называть меня малышка, — нахмурилась Катя. — Я тебе что, совсем зеленый новичок? Мы уже и так скоро пойдем на первое восхождение с группой. Что там такого сложного, что ты не берешь меня?

Я безнадежно вздохнул. Эх, новичков очень трудно переубедить. Почти невозможно. Тем более, что девушка убеждена в том, что я такой же неопытный, как и она, разве что более удачливый в соревнованиях. Ну ладно, попробую другой способ, обычно всегда срабатывающий.

— Я тобой слишком дорожу, чтобы рисковать твоей жизнью, — сказал я убежденно. — Поэтому не хочу брать. Только поэтому.

Катя пока что удовлетворилась этим объяснением. Отправилась завтракать, предоставив мне возможность уйти на перевал.

Через три дня у меня все было готово. Я не стал задерживаться. Попрощался с Катей, взяв с нее слово не рассказывать никому о моем маршруте. Из всех людей в Ошхамахо о нем знали еще лишь Чижов и Вайнов. Правда, последний уже ушел из лагеря.

Кстати, Гущев заметил мои приготовления и тут же спросил, далеко ли я собрался. Он пока что так и оставался формально ответственным за меня и имел право интересоваться. Я объяснил, что иду на Джангитау.

— А разрешение на восхождение кто тебе дал? — спросил начальник лагеря. — Ты с кем идешь?

Я объяснил, что отправлюсь с группой альпинистов из Алтая, я как раз слышал от Кати, что они недавно прошли через лагерь на перевал. Гущев недоверчиво посмотрел на меня.

— А бумаги на участие кто тебе дал? — спросил он. — Неужели нашелся идиот, который их подписал?

Да уж, если бы я сказал ему об истинной цели своего маршрута, он бы тут же приказал арестовать меня и сопроводить вниз, в город. Пустить одного, на стену, Гущев бы такого никогда не позволил.

— Бумаги уже у них, — туманно ответил я. — Можете проверить.

И опять не стал упоминать, что оставил пояснительную записку в своем шатре. Там я указал об истинной цели своего маршрута и написал, что в случае своей гибели несу полную ответственность. Ну, и еще попрощался с родителями, сестрой и братишкой, которых так никогда и не видел.

Но Гущев уже потерял ко мне интерес.

— Ну и скатертью дорога, — пробурчал он и пошел дальше.

Ладно, хорошее напутствие. Лучше так, чем пожелания удачи, которую легко спугнуть слишком частыми упоминаниями. Я говорил, что тоже стал суеверным?

Выйдя из лагеря, я отправился знакомым путем на перевал. Только там, на развилке, уже не повернул в сторону, а пошел прямо.

Погода стояла отличная. В небе светило солнце, заливало лучами склоны гор. В небе плыли облака. На тропе повсюду лежали камни, большие и маленькие. Пару раз я сидел, как со склона горы покатились валуны, к счастью, далеко от меня.

Сегодня мне надо добраться до перевала Укю, забрать снаряжение, подняться еще выше и переночевать там. Это и будет моей акклиматизацией.

Вернее, одним из ее заключительных этапов. Тем более, что я уже с месяц бегаю по ущелью, то на 3000 метров, то на 4000 и уже успел приспособиться к высоте. Ни разу не чувствовал симптомов горной болезни.

Постепенно местность вокруг изменилась. Вместо кустов и деревьев — каменистые склоны. Пропали щебет птиц и жужжание насекомых.

Вокруг стояла тишина, но не мертвая, а живая. Как будто горы — это не безжизненные куски камней, а застывшие на высоте великаны. Они лежат и молча наблюдают за мной. И если я поведу себя плохо, то они раздавят меня движением пальца.

Я иду по тропе дальше и под ногами хрустят и покатываются камешки. Нет, в этом восхождении я буду хорошим мальчиком. Буду слушаться зова гор и подчиняться их требованиям.

Вскоре извилистая тропа ведет меня сквозь усыпанное камнями ущелье наверх, на перевал. Я иду размеренно, но быстро, даже несмотря на огромный рюкзак за спиной, наполненный всякой всячиной.

Мимо проплывают склоны гор. Одна картинка сменяет другую. Я чувствую, как по спине под курткой текут струйки пота. Потом я выхожу на перевал и передо мной открываются склоны гор, все также усыпанные валунами, уходящие далеко вниз. Вот там, за камнями, сложены мои припасы.

Я сажусь обедать. Пищи набрал вполне достаточно. Кстати, что я не успел внедрить, так это примус более удобной и совершенной конструкции.

Приходится возиться со знаменитым «Шмелем», довольно новеньким, прошлогоднего года выпуска, который я обменял у Крылова на пару эксцентриков. Я залил керосин в чашечку, прогрел горелку, а потом накачал воздух в резервуар. Зажег и порадовался весело гудящему пламени.

Отлично, теперь я могу подогреть воду и выпить чаю. А еще разогрею обед.

После трапезы я чуток отдыхаю, размышляя над предстоящим путешествием. Но долго валяться нельзя. Я встаю, собираю вещи и тащу их дальше, на запланированную высоту.

Местами тропа пропадает. Вокруг покрытые мелкой зеленой травой склоны гор. А еще дальше, далеко-далеко, в прозрачном воздухе горы становятся синими. На фоне зеленой травы и пестрых камней это фантастическое зрелище.

К вечеру я поднимаюсь еще выше, почти наверняка за 4000 метров над уровнем моря. Сначала я притащил один рюкзак, потом второй.

Отдышался и принялся раскладывать палатку в укромном, прикрытом от ветров, месте между скал. Это была ровная площадка, покрытая редкой травой и булыжниками. Пока не стало совсем темно, я проверил, нет ли сверху камней, которые могут свалиться на меня под порывом сильного ветра.

Когда я управился, в горах совсем стемнело. Я подогрел себе ужин и с удовольствием перекусил. Потом помыл посуду и улегся на спальник, вытянув натруженные за день ноги.

Сейчас еще не так холодно, но постепенно мороз набирает силу. Ночью будет очень прохладно. Я решил пройтись перед сном по округе, чтобы подышать воздухом.

В горах уже совсем стемнело. На небе высыпали густые звезды. Вокруг стояла дикая тишина. Между камней свистел и крался ветер. Я стоял и наслаждался моментом.

Это просто великолепно. В такие мгновения кажется, что ты чувствуешь биение сердца планеты.

Я вернулся в палатку, допил горячий чай с куском рафинада и лег спать. Уснул почти сразу, едва сомкнул глаза.

Проснулся от едва слышного шороха неподалеку. Сначала я лежал с открытыми глазами почти в полной темноте. Прислушивался. Вроде ничего. Полная тишина.

Потом сквозь щель в пологе палатки у себя в ногах, я заметил тусклый квадратик неба, усеянного звездами. Ладно, черт с ним. Я улегся поудобнее, завернувшись в спальник. Наверное, опять камень покатился с горы.

Шорох раздался снова. И такой характерный стук копыт. Цок-цок. Будто по камням ехал всадник. Снова грохот упавшего камня.

Я оторвал голову от куртки, сложенной в изголовье вместо подушки. Вслушался в шум. Что за чертовщина? Опять повторение мистических штуковин, как и тогда, возле горной хижины?

Стук раздался слева от меня. Помню, там был склон горы. Какое-то существо карабкалось по скалам. И кажется, приближалось ко мне. Я осторожно взял складной нож и вытащил острие.

Снова тишина. Все звуки пропали. Как будто этот кто-то испарился с горы. Я напряженно ждал, когда существо снова проявит себя. Или это действительно просто камни катились по склону под порывами ветра?

Ничего. Я отложил нож, лег обратно и закрыл глаза. В горах иногда происходит что-то непонятное. Как будто это таинственная деятельность горных духов. А может, медведь или рысь шастают по камням, привлеченные запахом пищи.

Шорох и стук раздались снова. Только на этот раз справа. Эта тварь что же, затаилась, а потом перепрыгнула через палатку? Отчетливо слышны копыта, бьющие по камням. Что за дьявольщина?

Я решил проверить, что там творится. Взял нож и фонарик, вылез из спальника с ворчанием. Шум снаружи снова утих, но в этот раз я не собирался ложиться спать. Надо разузнать, что это такое.

Натянул ботинки, выполз наружу. Здесь было холодно, задувал ветер, ерошил волосы. Темно, над головой звездное небо, вокруг темные и мрачные силуэты гор. Ох, какое неприветливое место.

Я прошелся по площадке, сжимая нож и фонарик в руках. Что такое, почему этот шум утихает, как только пытаешься выяснить, что происходит? Так и впрямь можно поверить в потусторонних существ.

А вот теперь шорох раздался сзади, за скалой. Возле которой стояла моя палатка. Я осторожно пошел вокруг камня, обогнул его и врубил фонарик.

Тут же наткнулся на невысокое белесое существо с огненными глазами. Оно жалобно заблеяло и скакнуло от меня прочь, сыпя камни по склону. В пляшущем свете фонарика мелькнули рога, копыта, клочья светлой шерсти.

Тьфу ты, черт подери! Это же горные козлы. Вон метнулся другой, тоже помчался вверх по склону. Я посмотрел, как козлы бегут от меня и погасил фонарик.

Сердце бешено колотилось. Уф, а я-то уже распереживался. Напредставлял себе, что попало.

Сложив нож, я вернулся в палатку. Выпил ледяной воды, разделся и снова забрался в спальник. Теперь я уже уснул и спал так крепко, что едва не проспал время выхода на маршрут.

Тем не менее, проснулся я затемно. Поглядел на часы. Четыре утра с лишним. Тело просится не вылезать из спальника в холод и стужу. Но ничего не поделаешь, надо вставать.

Быстро подогрел остатки воды, выпил чай с печеньками и карамельками. Между прочим, на одной из оберток я заметил рисунок лося, улыбающегося на весь лес. Называются «Веселый лось».

Что за конфеты такие? Не помню, чтобы раньше видел, в прошлой жизни. Выпускали такие в СССР или нет? Помнится, их мне сунула Катя, накануне перед походом. Ладно, будем считать это хорошим знаком.