Райдзин. Сияние

Моргнув два раза, я попытался ответить. Не получилось — контроль не настолько вернулся, хотя глазами уже смог пошевелить.

— Не волнуйся, сейчас поговорим, — сообщила мне Ядвига, которая почувствовала мое волевое усилие. И едва она это произнесла, как исчезла из поля зрения. Она никуда не ушла, просто из линий пентаграммы выросли стены из фиолетово-лилового сияния — ритуал начался. Как-то вдруг и без предупреждения, вполне себе буднично. Причем мою кровь в этот раз не использовали, происходило все иначе: вокруг, словно живые, зазмеились фиолетово-лиловые плети. Они обвивали меня, словно щупальца осьминога — ноги, руки, тело, голову; несколько сияющих «щупалец» оказались перед глазами, и — в последний момент понял я, буквально погрузились в мои глазные яблоки.

Испугаться происходящему как следует даже не успел — перед взором сверкнула вспышка света, а мою душу словно вытащили из тела и куда-то пульнули. Я почувствовал невероятно реальное ощущение полета и понял, что нечто подобное уже испытывал — во время общения с императрицей Ольгой. Тогда, когда перед портретом Сати Александровой она забрала меня с собой в имитацию, в ловушку сознания.

Совершенно аналогичное чувство. Я сейчас на краткий миг даже допустил было, что императрица Ольга спряталась под личиной Ядвиги, якобы спрятавшейся под личиной Ангелины. Но когда полет закончился, а я материализовался в имитации реальности, сразу засомневался в этой версии. Вряд ли императрица будет рисковать, устраивая вояж в Северный Уэльс. К тому же ощущение свободного полета закончилось мягкой остановкой и осознанием себя в новом месте, и это было совсем не берегом северного моря, куда выдергивала меня Ольга.

Одежда сейчас на мне прежняя — костюм, в котором и пришел вместе с «Ангелиной» в подземную темницу. А вот окружающая картина изменилась кардинально. Стоял я сейчас на круглой, выложенной брусчаткой площади, в центре которой красноватыми камнями создан приметный орнамент: пальма с двумя львами рядом. Прямо передо мной — массивные ворота, со статуей наверху. Судя по крыльям и пламенеющему мечу в руках — архангел Михаил.

«Альбин?» — машинально позвал я.

Опять молчание. Была бы фамильяр рядом, сразу бы сказала мне, где нахожусь — я к этому привык и уже бессознательно жду ее подсказок и комментариев. Но Альбины по-прежнему нет. Ни в голове, ни по сторонам — да, я уже оглянулся вокруг себя, обозревая типичный центр старого европейского города. Пусто, ни единой души — и я вновь повернулся к воротам с архангелом, в которые ситуация по логике происходящего меня приглашала пройти.

В арке прохода видны следующие ворота, а потом еще одни — пешеходная дорога, изгибаясь, ведет к крепости, чьи стены и высокая башня шпиля видны за зеленью парка. На шпиле — крест, а еще… ну да, польский флаг. Так, еще похоже, что это не башня, а колокольня.

— Ясна Гура, — раздался рядом звонкий голос.

Вздрогнув, обернулся и увидел рядом с собой Ядвигу. На ней, как и в прошлый раз — когда она вытаскивала мою душу из тела, белое платье, распущенные волосы спускаются на плечи. Она отреагировала на мой вопросительный взгляд, показывая в сторону приметной крепости и говоря уже на русском:

— Ясная гора. Ясногорский монастырь.

Да. Не башня, а колокольня. Не крепость, а монастырь. Впрочем, судя по возрасту здания, возводили его в те времена, когда принципиального различия монастырей от крепостей особо и не было.

— Прогуляемся? — приглашающим жестом показала мне Ядвига в сторону прохода с воротами. В ответ я отрицательно покачал головой, пытаясь понять, как лучше сформулировать свои опасения.

— Почему? — заинтересованно посмотрела на меня Ядвига, чуть наклонив голову.

— Это может быть опасно.

— Не волнуйся, в этот раз я хорошо подготовилась.

В ответ я вздохнул, на миг прикрыв глаза. Потом поймал взгляд Ядвиги и заговорил, не скрывая нотки усталости от непонимания собеседницей ситуации:

— Я это уже не первый раз слышу. Но заканчивается все как обычно — мертвый, или полумертвый маг-менталист на полу, а рядом я, с необходимостью разгребать возникшие проблемы. Прошу вас, ваше высочество, давайте не будет рисковать вашей жизнью и разумом, вернемся в реальность и поговорим там нормально. Я же не отказываюсь от беседы.

Вот на самом деле — вдруг мелькнула у меня мысль: какой-то профессиональный перекос у менталистов. По сути, что Ядвига, что Ольга, после попыток влезть в мое сознание чувствовали себя… тяжелое недомогание чувствовали, например. Но что одна, что вторая тут же готовы проводить следующую попытку. Как будто без всех этих симулякров и ловушек сознания поговорить откровенно — невыполнимая задача.

Ядвига в ответ на мой взгляд молчала долго, около минуты. А потом неожиданно начала вполне благожелательно объяснять:

— В прошлый мы с тобой двигались в воспоминаниях душа в душу, далеко и глубоко, и для меня это оказалось небезопасно. Тогда я, так скажем, была в тебе, в твоем разуме. Сейчас происходит все наоборот — уже ты находишься в созданной мною ловушке сознания, в моем разуме, в моих границах и здесь все происходит по моим правилам. Так что не волнуйся, у меня все под контролем. Пойдем? — протянула она мне руку.

Я еще раз вздохнул. Очень уж мне не хочется разбираться с ситуаций там, в подземной тюрьме, если Ядвиге вновь станет не очень хорошо. С другой стороны — призрачного волка, который был причиной несчастного случая с императрицей, со мной больше нет. Альбины рядом не видно. Надеюсь, пока не видно. В глубины моей памяти Ядвига — если не лишена чувства самосохранения, снова не полезет. Так что, в принципе, можно и попробовать поговорить здесь, в ловушке сознания. В ее разуме, в ее границах и по ее правилам — так вроде она сказала?

— Пойдем, — взялся я за протянутую руку Ядвиги, которую она уже несколько секунд держала на весу. В тот самый момент, когда я коснулся принцессы, меня буквально вышвырнуло из тела.

Вылетел я как пробка из бутылки, иначе не сказать, причем вылетел бесплотным духом — мгновенно потерял материальную форму и смотрел теперь на происходящее сверху-сбоку, как в изометрической проекции. А на том месте, где я только что стоял, в точь-в-точь такой же позе в которой я находился только что, стояла и держала руку Ядвиги Альбина. Фамильяр была в своем привычном деловом костюме, с кокетливо расстегнутой и углубляющей декольте блузкой, в массивных роговых очках и с полуулыбкой на ярких губах.

— Привет, — услышал я, как игриво произнесла мой фамильяр.

Едва раздался голос Альбины, последовала очередная пульсация пространства. Меня снова швырнуло прочь, унося с площади как будто камень-снаряд с ложа требушета, как будто шар для гольфа после удара клюшкой. Причем меня не просто вышвырнуло от места действия, а выкинуло из имитации, созданной Ядвигой — мгновение, и я вновь осознал себя, причем в реальности.

Причем осознал себя не в очень хорошем продолжении ситуации — очнувшись в центре погасшей пентаграммы я сначала эхом услышал удивленный возглас одного из безликих незнакомцев, а после понял, что меня уже и здесь сорвало с места и я лечу прочь. Пролетев несколько метров, на лету отметив, что все остальные участники ритуала стоят в лучах звезды как стояли, я ударился в стену камеры и отключился.

Открыв глаза, понял что лежу так, как упал — кулем, на полу у стены. Голова жутко болит, на затылке чувствую горячую кровь, ручейки которой стекают по шее. Приземлился я в крайне неудобной позе, и похоже, никто ко мне еще не подходил. Пошевелился, с трудом принимая более удобное положение.

Так, вроде ничего не сломано, болит только голова. В глазах размытая алая муть — в тон освещения в камере, но постепенно зрение фокусируется. Потрогал затылок — да, мокрый от крови, но вроде не смертельно.

Замерев на несколько секунд, попробовал сфокусировать взгляд. Муть перед глазами ушла, изображение постепенно приобретало четкость. В беспамятстве я, похоже, пробыл не очень долго — всего пару секунд, пока летел от стены до приземления на пол.

Так, наблюдаю картину маслом: «Не ожидали». В центре комнаты, в погасшей звезде, по-прежнему все пятеро — безликие и Ядвига. И ее помощники явно не понимают, что только что произошло. Они ведь, вроде как, меня контролировали — как держащий удочку рыбак, и в моменте оказалось, что удочка из рук вдруг исчезла сильным рывком.

При этом на меня никто из них не смотрел. Смотрели они на Ядвигу — которая стояла на месте с закрытыми глазами, запрокинув голову и широко разведя руки в стороны. Как раз в тот момент она пришла в себя, опустила голову и открыла глаза. Обычные, без сияния.

Надо же — жива, здорова. Более того, в порядке и при памяти — как раз сейчас Ядвига заговорила. Что-то на польском, я не разобрал. По старой (не своей) памяти я польский понимаю. Но сейчас просто не слышу, что она говорит — в ушах после удара в стену звон, говорит Ядвига не очень громко, так что слов не разбираю. Но судя по тону говорит она что-то вполне миролюбивое и успокаивающее.

Еще, определенно, речь шла обо мне — только что все четверо безликих повернули головы в мою сторону, потом снова синхронно посмотрели на Ядвигу, потом снова на меня, после снова на нее. Вместе со звоном в ушах для меня все это забавно выглядит. Еще б голова так дико не болела, вообще бы наслаждался зрелищем, смеялся и улыбался.

Далее последовал короткий диалог Ядвиги конкретно с одним из безликих, потом со вторым. Да, точно, указания дает. Когда Ядвига получила от второго собеседника подтверждение и повернулась к третьему, продолжая — судя по мимике, раздавать указания, она вдруг оборвалась на полуслове. Ядвига замерла, потом обхватила себя руками, снова попыталась заговорить. Не получилось — захрипев, она присела на одно колено, сжимаясь словно в попытке избежать боли и вдруг рухнула на пол.

Упала обмякнув — как мешок. Но едва упала, как жизнь в ее тело вернулась — выгнувшись, как гимнастка, Ядвига оттолкнулась от пола спиной и плечами, взвившись в воздух. При этом не вставая полностью на ноги, она развернулась и попыталась удариться головой об пол. Учитывая, что пол бетонный, очень похоже, что хочет череп себе размозжить. Но когда голова девушки только начала движение вниз — опускающимся маятником, тело принцессы снова выгнуло, и она вдруг прямо в воздухе извернулась невероятным образом, ударившись не головой, а спиной — в момент касания пола прислонив подбородок к груди.

Выглядело так, словно Ядвига борется сама с собой. Как будто одной куклой на веревочках управляют сразу два ссорящихся кукловода. Безликие ошалели от происходящего настолько, что замерли на месте, а вот для меня происходящее оказалось более-менее понятно: Ядвига сопротивляется Альбине, которая осталась в созданной ей ловушке сознания и, похоже, перехватила власть над ее волей и телом.

Я, кстати, за кажущимся приступом безумия Ядвиги наблюдал вполне спокойно. Не то, чтобы не волновался, но, когда пролетаешь пять метров, чтобы врезаться затылком и спиной в стену, эмоции заметно притупляются. Затормаживаются, я бы сказал.