Райдзин. Сияние

Глава 10

Сияние, вспыхнувшее в глазах спрятавшейся под личиной Ангелины незнакомки, за краткий миг заполонило все вокруг. Я словно оказался в световом коконе; одновременно с этим ощутил, что пропал контроль над телом — как будто астральную оболочку аккуратно отделили от физической. Душа моя в теле осталась, но духом я словно воспарил в невесомости.

Едва подумал, что сейчас душа снова отправится в полет — в очередную имитацию реальности, в воспоминания или куда подальше, как вдруг ощущения тела вернулись. Очень знакомое чувство, как будто всего обезболивающим обкололи, которое только-только отходить начинает. Так уже было со мной однажды — на поляне ритуала во время появления в этом мире. И, как и тогда, ясность мыслей полная.Очень четко ощущая процесс, я только что сделал первый глубокий вдох. Правда, дышал я как будто несамостоятельно — тело существовало словно отдельно от меня.

Фиолетово-лиловое сияние вокруг утихало, распадаясь на отдельные всполохи, которые тоже постепенно начали меркнуть. Фигура незнакомки под личиной Ангелины напротив вновь обретала контуры. Девушка по-прежнему стояла без движения прямо передо мной. Сияние осталось только в ее глазах, и я смотрел только в них, не в силах отвести взгляд. Даже не понять — или это время остановилось, или…

Нет, время идет как обычно: как раз сейчас скрипнула тяжелая дверь неподалеку, из нее появилось четверо человек. На всех разномастная и неприметная гражданская одежда, но при этом у всех одинаково безликие серые лица. Очень товарищи похожи на тех четверых, кого я встречал в Польше — когда меня вели на допрос в подвал контрразведки. Тогда, правда, на конвоирах были серые мундиры, но вот внешность и повадки заметно похожи.

Четверо безликих мужчин — реально безликих, отведи взгляд и лицо не вспомнишь, уже подошли ко мне ближе. Видел я их теперь на периферии зрения, потому что сам по-прежнему безотрывно смотрел в фиолетово-лиловое сияние глаз «Ангелины». Несамостоятельно — сам я не мог пошевелить даже глазами, полная блокировка собственной воли. Зато мысли по-прежнему вроде свободно текут. И сходились мысли в одном: как я так неожиданно и вдруг глубоко попал в неприятную ситуацию.

Очень, очень неприятно — подумал я так, чтобы грязно не выражаться. И почувствовал, как поднимается внутри волна раздражения. Знаю уже это чувство, которое переходит в злость, а потом в ярость. Вопрос только — сработает ли это сейчас, после того как призрачный волк меня покинул?

«Альбин, как думаешь?»

Молчание, никакого ответа.

«Альбин?»

Скорее всего дело в сиянии, в световом коконе котором я недавно оказался: в это время свет или заглушил, или отсек от меня Альбину. Неприятно. Впрочем, не в первый раз мы «расстаемся», надеюсь с ней все хорошо.

Четверо безликих мужчин между тем встали рядом со мной, беря в коробочку. Одаренные, все четверо — действуя споро и слаженно, они постепенно перехватывали у скрывающейся под маской Ангелины незнакомки контроль. Меня буквально пеленали — так же, как мы недавно прикручивали Гэндзи скотчем ко стулу, только сейчас в роли скотча выступали ментальные путы — которыми оперировал каждый из появившейся четверки.

Им потребовалось некоторое время, после чего у каждого в руке оказалась энергетическая плеть моего поводка. Раздалась короткая команда (на польском), и ощутив импульс чужой воли, я зашагал вперед по коридору. Как робот, передвигаясь словно на деревянных ногах. Впрочем, шел довольно бодро — уровень умения по сравнению с младшей сестрой Лещинской, просто космос. Внешне я даже почти как обычный человек иду.

Спрятавшаяся пол личиной Ангелины незнакомка осталась на месте, пропуская меня вперед. Проходя мимо, в лицо — в ставшие обычными глаза, заглянуть ей я не смог, по-прежнему глазами не пошевелить. Но скорее всего это все же Ядвига — очень уж знакомый свет сияния глаз, очень уж характерные повадки безликих спутников, да и язык польский.

Пленившая меня девушка, оказавшись за спиной, двинулась позади. Я не видел, но дополнительно почувствовал оказавшийся на шее словно поводок удавки. Явно контролирует меня, несмотря на четверых рядом идущих безликих.

Если это не Ядвига, то кто? — попробовал я было построить догадки. При этом неожиданно вдруг понял то, что мне следовало бы понять гораздо раньше: если проанализировать возможности Ангелины, которая собиралась искать ответы как приговоренная к смерти принцесса клана, если посмотреть на происходящее с ее стороны, то — учитывая жизненные обстоятельства, для нее лично обращение к Ядвиге за помощью выглядит вполне логичным. Если Ангелина хочет сохранить будущее, сохранить шанс на власть и влияние, то Ядвига вполне может ей в этом помочь. Да, риск есть — но если дело выгорит, то Ядвига может ей предложить лучшее из имеемых у Ангелины сейчас вариантов будущего.

Вот он и ответ, почему и я, и Альбина ничего не заподозрили: чужую психоматрицу маг-менталист на себя может надеть только после добровольного согласия. Что скорее всего и произошло, когда Ядвига с Ангелиной встретились и договорились.

Вот говорила мне Альбина, что надо решать вопрос, а я тянул. Рано, рано… уже вот поздно стало. Как-то вдруг полностью и бесповоротно я понял, что потерял Ангелину. Нет, она наверняка жива и в полном здравии, но без помощи Ангелины, без ее предательства, спрятавшаяся за ее личиной незнакомка просто не могла здесь оказаться.

Внутри между тем все сильнее тлело глухое раздражение — на себя, на ситуацию. И постепенно раздражение переходило в злость. Знакомое чувство, знаю к чему ведет. И если я сейчас разорву путы, и начну метать молнии (если получится и если начну — мелькнуло опасение), к чему это приведет? Допустим, вот развалил я всех пятерых, дальше что? Только бежать. А куда? Еще раз убить принцессу Ядвигу — не очень хорошая идея. С другой стороны, я недавно и так слишком долго медлил, откладывая решение вопроса с Ангелиной, и к чему это привело? По мере размышлений делал уже привычные паузы в мыслях — неосознанно, ожидая услышать комментарий Альбины. Но ответа так и нет — звенящая пустота.

Фамильяр или заглушена, или уничтожена недавней вспышкой сияния, которая лишила меня свободы воли. Впрочем, в то что Альбина уничтожена — я практически не верил. Она — часть моей души, и сколько раз уже сохраняла себя при памяти, в гораздо более сложных ситуациях — взять хоть недавний вояж в загробный мир. Поэтому надеюсь, Альбина жива — из многих передряг она уже выходила, к тому же она связана с моей душой. И, как она говорила, убить ее может только сильный маг менталист…

«А Ядвига кто?» — спросил я сам себя.

Не продолжая, дурные мысли я отогнал. Совсем безнадеги в ситуации я все же не чувствовал — воля странного незнакомца, частично закрывшего мой разум, силу Ядвиги — если это именно она сейчас позади, намного превышает. Это дает надежду последнего шанса. Да и накрутить себя так, чтобы потерять контроль над эмоциями и вызвать вспышку ярости, сопровождаемую молниями я всегда успею. Тем более что сорваться могу прямо сейчас — потому что злости становилось все больше, а коридор все не кончался, я шагал и шагал вперед волей кукловодов.

Стараясь абстрагироваться от накатывающей волнами глухой злости, начал акцентировать внимание на окружающем. Коридор длинный, широкий и прямой. Через каждые несколько метров в стене светильники — сейчас горящие сдержанным алым светом. Прямо коридор красных фонарей. И куда ведет — пока непонятно.

По сторонам мне не осмотреться, глаз не повернуть, но даже глядя вперед на периферии зрения вижу немало. Вижу, что коридор не ровесник лечебнице, явный новодел — под ногами гладкий бетонный пол, на котором широкими белыми линиями нарисована дорожка. Как на некоторых заводах, где таким образом размечают пути безопасного передвижения персонала по территории цехов. Кроме того, коридор разделен на две части вдоль — посередине его перегораживает массивная решетка, в которой периодически и неравномерно встречаются проемы дверей. Некоторые из них открытые. Видно мне столько, что могу понять — правая сторона коридора, закрытая от нас сейчас решеткой, местами разделена еще и поперек. На секции разной длины, образующие перед некоторыми камерами — иногда перед одной, иногда перед несколькими, словно шлюзы безопасности.

Ведущие в камеры двери глухие, кто там содержится, неясно. Но, если принять на веру, что именно здесь можно найти причину тяжелой ауры бывшей лечебницы, ничего хорошего увидеть за дверьми камеры надеяться не следует. Направление движения в этот момент вдруг изменилось, меня мягко подтолкнуло в сторону. Я, вместе со всей ведущей меня процессией повернул — миновав открытый проем в разделяющей коридор решетке, мы прошли в одну из камер.

Невольно отметил, что развернули меня довольно мягко и аккуратно. В прошлый раз, когда меня допрашивала Ядвига в Познани, ее подручные действовали со мной довольно грубо. Сейчас же эта мелочь аккуратного обращения помогла мне сдерживать кипящую в груди злость. Здраво рассуждая — устроить бойню я всегда успею, а если есть возможность поговорить и получить информацию, лучше попробовать это сделать.

Несмотря на эти мысли, держать себя на краю неконтролируемой вспышки становилось все труднее. При этом было страшно — что, если накатывающей яростью планку у меня сорвет, но при этом молнии вокруг бушевать не начнут? Печально будет, это точно.

По воле кукловодов между тем я уже прошагал в центр камеры. Надо же, к нашему прибытию здесь все подготовлено — на полу пентаграмма, линии которой умеренно мерцают фиолетовым свечением. Так же, как было в подвалах Дефензивы.

Когда я чужой волей остановился в центре пентаграммы, меня по-прежнему крепко держали. И физически, и ментально; чуть погодя ощутил, как меня аккуратно опускают на колени. Снова очень бережно — не в пример тому, как было в прошлый раз, когда даже Ядвига высказала подручным про то что я им не мешок с картошкой.

Вдруг почувствовал малую толику возвращения воли — неожиданно получилось самостоятельно моргнуть. Ощущения поводка сзади исчезло — похоже, контролирующая меня незнакомка (хотя уже уверен, кто скрывается за личиной), меня отпустила.

Я так и стоял на коленях в центре пентаграммы и ничего не происходило. Прошла минута, началась другая. Ничего — никаких действий. Ожидая продолжения обратил внимание, что приземлили меня в пентаграмме в этот раз по-другому — отлично от первого эксперимента с допросом. Тогда вершина звезды была за моей спиной, Ядвига стояла в ней, сзади от меня и положив мне руки на затылок. И четверо подручных Ядвиги тогда были в пределах моей видимости. Сейчас же я сидел так, что вершина звезды прямо передо мной, а помощников — разошедшихся по остальным лучам, я вижу только двоих.

Наконец сбоку мелькнуло движение и прямо передо мной вышла… ну да, Ядвига. Как и предполагал. Одежда на ней осталась прежней, а вот маска с лица исчезла. Похоже, именно поэтому задержка — время ушло на снятие ее маскировки.

— Давно не виделись. Здравствуй, — улыбнулась Ядвига.