Председатель 5

* * *

Я не особенно переживал о том, что Лиза может снова захотеть как-то отомстить мне или моим колхозникам. К её несчастью, во всей округе не найдётся ни одного свидетеля готового встать на её защиту. Даже Фролов уехал очень далеко.

Если же она решит снова написать какие-то доносы, то мне трудно представить, чем ещё она бы могла навредить.

В том письме, что мы забрали у неё на рынке, она просила обратить внимание на то, как активно у нас в колхозе строятся новые здания. Но любая проверка не нашла бы к чему придраться. У нас с Кольцовым все договорённости официальные и по планам. Да и вообще у нас везде всё чисто, стоит отметить.

Конечно, это не помешало Стародубцеву и сотоварищам нас ограбить. Но, с тех пор прошло уже достаточно времени, чтобы возмущение успело схлынуть, а я успел лучше проанализировать ситуацию и придумать что с этим делать.

Конечно, первым делом, я попытался добиться встречи с Косыгиным, как мне и рекомендовал Кандренков. Но, увы, с этим придётся повременить, так как Алексей Николаевич прямо сейчас находится в ГДР и когда вернётся — неизвестно.

Была мысль посоветоваться с Глушковым, но к нему ехать без особого повода всё-таки далековато, а разговор всё же не телефонный.

В общем, я сосредоточился на делах колхозных, тут мы как раз готовились собирать очередную партию урожая в нашей первой теплице и готовили к посадкам ещё две.

Да, после того как со скважинами всё было готово, а упор на их бурение мы сделали в начале лета. Ближе к его концу же, наоборот, возобновились работы по постройке новых теплиц. Одну разбили прямо рядом со старой, другую же в бывшем Свете Коммунизма, как по привычке все продолжали называть ту область, несмотря на то, что оба наших колхоза теперь официально значились под одним названием.

К слову, появление там первой теплицы очень взбодрило местных колхозников. Теперь они видели, что мои обещания начинают сбываться.

А ещё, теперь, когда у нас появилось два новых объекта, я даже порадовался, что в своё время увёл молодых специалистов у трудовика, сейчас они очень пригодились, тем более, что успели многому научиться у Астафьевой, точнее теперь Ягодецкой. Было бы жаль, если бы такие толковые ребята там сидели и тухли, ожидая у моря погоды, ведь Глушков мне намекнул в одном из телефонных разговоров, когда мы обсуждали поставки ЭВМ в новые теплицы, что Трудовик свой компьютер ещё не скоро увидит. И понимал почему, ведь, по каким-то причинам, никаких проверок там ещё не было.

Когда мы обсуждали это с Любовью Алексеевной, она грустно пошутила, что, видимо, это потому что все инспектора и проверяющие заняты поездками к нам.

Но, к счастью, и последняя делегация уже убралась восвояси, правда, после того как выкупила у моих колхозников почти всю скотину.

Но теперь, когда моё тепличное хозяйство существенно расширилось, я смотрел в будущее с гораздо большим оптимизмом.

Даже первая теплица на самом деле давала нам большое преимущество, ведь ей по сути было всё равно, что на улице засуха. Вода у нас была, благодаря моим приготовлениям, а значит урожай никак не пострадал. Именно это, во многом, и помогло нам выполнить план.

Но теперь, я также рассчитывал восстановить подсобные хозяйства своим колхозникам с их помощью.

Главное, дождаться нового урожая, на этот раз, в целых трёх теплицах.

Я был твёрдо намерен вернуть доверие своих людей, потому что именно от этого зависит с какой готовностью и энтузиазмом они будут и дальше работать на благо своего колхоза.

К счастью, угроза принудительного превращения в совхоз пока отступила, хотя я и узнал, что угроза Стародубцева имела под собой определённые основания. Слухи о введении такой поправки действительно ходили и среди моих знакомых чиновников.

Это не могло не беспокоить, но также я слышал, что мнения на этот счёт у тех кто наверху разделились, так что какое-то время у нас должно быть, а там может и вовсе пронесёт. Во всяком случае, я планировал сделать всё от себя зависящее, чтобы этого не допустить. И с Косыгиным хотел поговорить в том числе и об этом.

Жаль, что, судя по всему, возвращаться в Москву он собирался ещё не скоро. Время шло, а я так и не получал никаких новостей на эту тему, хотя исправно интересовался.

Зато всё ближе были дни сбора первого урожая из новых теплиц. На фоне засухи свежие овощи были ценны, как никогда. Да и цветах я не забывал.

В общем, хотел я того или нет, но наше сотрудничество с Соколовым и Елисеевским гастрономом становилось всё плотнее и крепче.

Да, овощи были в цене. А вот цены на скот наоборот упали практически до минимума. Всё потому, что большинству регионов попросту нечем было кормить животных, так что большинство колхозов старались от них избавляться.

И как бы мне ни было жаль, что животноводство в союзе сейчас в таком бедственном положении, но я планировал этим воспользоваться, чтобы расширить как наше хозяйство, так и восстановить популяцию скотины у колхозников.

С последним, правда, придётся немного схитрить, если я не хочу, чтобы массовый выкуп нашей скотины повторился.

Самое простое было бы продать излишки продуктов и выписать колхозникам премии. Но, такое вряд ли останется незамеченным, ведь все денежные операции проходят через центральный банк. Я же собирался выдать премию менее очевидным способом, в виде собственно самой продукции, которую работники смогут сами сбыть, к примеру, на колхозных рынках.

Таким образом, у меня и бухгалтерия останется в полном порядке, и внимания к себе это сразу не привлечет. Тем более, что план мы сдадим, а с излишками, по всем правилам, всё ещё можем распоряжаться по собственному усмотрению.

Так что примерно в конце октября я приступил к воплощению своего плана в жизнь. Благо, мы заранее озаботились задокументировать какие убытки понёс каждый колхозник, и теперь я мог это компенсировать.

Надо ли говорить, что, когда я объявил об этом на собрании, то не все в это даже сначала поверили, но потом, когда осознали, что всё это правда, даже Фаддей не смог найти иных слов, кроме «спасибо».

И, глядя на этого расстроганного старика, который явно уже давно не ждал ничего хорошего от власть имущих, я понял, что сделал совершенно правильный выбор, вернув веру в справедливость многим людям.

Но, конечно, меня очень расстраивало, что я не могу решить подобные проблемы повсеместно. Страна в этом году получила тяжёлый удар.

Да и мне пришлось потратить целый год не на развитие и улучшение, а лишь на то, чтобы удержать старый уровень.

Но уж от следующего года я был намерен выжать всё возможное. Начиная от новой попытки добиться увеличения использования удобрений не только в своём колхозе, но и по всему союзу, а также активной пропаганды тепличного хозяйства (уж после засухи, это точно не должно остаться незамеченным и заканчивая активной войной против борщевика и его сторонников.

Тем более, что за это лето в исследованиях Васнецова наметился некоторых прогресс, хотя его ещё предстояло развивать в то время, как Вавилов и сотоварищи активно этому сопротивлялся.

И почему только некоторые люди не могут признавать свои ошибки? Тем более в текущей ситуации, когда сложно не заметить, что растение, при всех его возможных плюсах, явно ядовитое.

Заставить бы всех этих учёных мужей, в чью светлую голову пришла идея массово высаживать борщевик, активно собирать его на полях, лично столкнувшись с опасностью получить сильнейший ожог или отёк.

Посмотрел бы я на то, как они оправдывают свою биологическую катастрофу после подобного.

Но это потом, а сейчас я снова вплотную занялся попытками достучаться до Косыгина. Он, наконец, вернулся из ГДР, но, судя по всему, теперь был нарасхват. Так что добиться встречи всё ещё было очень трудно.

Однако, ближе к декабрю у меня это всё-таки получилось, и я поехал в Москву.