Председатель 5

Глава 23

Москва. Совмин СССР. Кабинет Алексея Николаевича Косыгина, председателя совета министров СССР.

— Значит, Владимир Владимирович, ты твёрдо решил сделать Филатова своим заместителем. Настолько твёрдо, что готов пойти против мнения ЦК? — спросил хозяин кабинета у министра сельского хозяйства Мацкевича.

— Да, Алексей Николаевич, всё верно. Решил. И мнения своего менять не собираюсь. Даже несмотря на то, что многие против.

— Ну, насчёт многих это ты погорячился. По большому счёту против только Брежнев. Да и то лишь потому, что твой Филатов Патоличеву поперек горла стоит.

То что министр внешней торговли Николай Семенович Патоличев был противником того интенсивного пути развития советского сельского хозяйства, который благодаря какому-то там председателю калужского колхоза стал магистральным, в принципе знали все заинтересованные лица.

И если для простого советского человека, который вдруг узнал бы об этом, позиция Патоличева, что мол «ерунда все эти теплицы и повышенные нормы внесения удобрений. Ерунда ненужная и даже вредная. Вон в Канаде или в Штатах такой ерундой не маятся и промышленность свою не нагружают ростом производства удобрений», была бы удивительна, то для тех кто в теме всё как раз очевидно.

Слишком уж привыкли внешторговцы к своему привелигерованному положению среди советской номенклатуры. Слишком жирными были благодарности от заграничных партнеров, чтобы разом от них отказываться.

А денег эта каста, высокопоставленные работники внешторга, получали очень много. Итальянцы со своим Фиатом, Немцы, с которыми заключили сделку века по трубам, канадские производители пшеницы. Да и по линии стран совета экономической взаимопомощи валютный ручеек лился очень хороший. Товарищи из братской Болгарии давно стали серьезными поставщиками овощей и овощных консервов на столы советских людей.

Тем более, что гордость советских геологов, Самотлорское месторождение еще даже не вышло на свой пик, и миллионы тонн легкодоступной нефти буквально застили глаза очень и очень многим. Мнение, что у нас есть нефть, а значит проще купить на Западе, чем развивать своё, появилось задолго до младореформаторов разваливших великую страну.

— Да, конечно знаю, — ответил Мацкевич, — и то, что Патоличев в своё время практически спас Брежнева, которого в сорок седьмом обвиняли в развале работы Днепропетровского обкома, я тоже знаю.

— Да, Леонид Ильич умеет дружить и хорошо помнит всех, кому он был хоть в чём-то обязан. Поэтому-то Николаю Семеновичу такая вольница. Он друг Брежнева.

— Верно. Хорошо хоть Филатов сумел как-то Суслова обезоружить, и тот теперь держит нейтралитет. Если еще и человек в калошах был бы противником твоего протеже, то ничего бы не получилось.

— Это верно, Алексей Николаевич.

— Кстати, не только Патоличев против. Еще и Дима Полянский мне высказал мнение, что Филатову не место в министерстве.

— Вот как? — удивился Мацкевич, — не может простить, что год назад ничего не получилось?

— Да, вопрос о том, чтобы ты уехал послом в Чехословакию стоял достаточно остро, а Полянский должен был занять твоё место. Тогда именно твой протеже, вернее его результаты, тебя, Владимир Владимирович спасли. Без Филатова ты бы сейчас пил чешское пиво с кнедликами. И, сам понимаешь, это была бы фактически ссылка. А так ты по прежнему в обойме.

— И всё-таки, я считаю, да и давайте будем называть вещи своими именами, вы тоже, что Филатов засиделся в своём Новом Пути, пусть даже это и крупнейший колхоз в центральной нечерноземной области, к тому же еще и показывающий лучшие в стране результаты по отдаче с каждого вложенного рубля.

— На Ставрополье его кстати тоже очень не любят. Но это понятно. У Горбачёва с Новым Путем связаны очень плохие воспоминания. А Михаил Сергеевич в секретари ЦК метит. И очень нравится, как Юрию Владимировичу, так и самому Брежневу.

— Вы так говорите, что куда не кинь, всюду клин. Но я всё равно мнения своего не изменю.

— Да это и не нужно. На наше с тобой счастье у Филатова и помимо нас, тоже не последних людей в стране, есть заступники. И Гречко, и Устинов который должен стать его преемником на посту министра обороны — большие поклонники Филатова. Я даже больше тебе хочу сказать. Нашего с тобой председателя хотели выдернуть из его колхоза и направить на научную работу в интересах министерства обороны. Очень уж его работа по диетологии в жилу нашим воякам пришлась. Да и товарищи с братской Кубы и Сирийской Арабской республики очень благожелательно к Филатову относятся. И если для Фиделя работы Филатова по теплицам являются дополнением к продовольственной программе, то для Амина тепличные комплексы, которые сейчас возводятся вокруг Дамаска, Латакии и Алеппо — просто спасение. Тамошние феллахи таких урожаев сроду не видели. Амин хочет завалить своими овощами и фруктами не только Лигу Арабских Государств но и по слухам договорился с Ираном, Пакистаном и даже с европейцами. Помимо нефти у Сирии появится еще один мощный источник валюты.

— Ага, которую они потратят на оружие и попробуют вернуть Голаны.

— Да, и это еще одна причина по которой военные за Филатова. Сирийцы за филатовские теплицы даже согласны на расширение нашей базы в Тартусе. А, сам понимаешь, как сильно флотские товарищи дорожат средиземноморской эскадрой. Так что, Владимир Владимирович, не переживай. Будет Филатов и твоим заместителем, и кандидатом, а потом и членом и ЦК. Может быть, и до члена Политбюро дорастет. Вот только ты не боишься, что растишь того, кто твоё место займёт?

— А чего мне бояться? Я за своё место драться с тем, кто лучше подходит, не стану. Придёт время, пооботрется Филатов в наших подковерных делах, и сменит меня. А потом может и тебя. Алексей Николаевич.

— Почему нет. Все мы когда-то уйдем. И Филатов — далеко не худший кандидат на моё место. По нему это видно.