Гипнотизер в МВД: иллюзия правды

Глава 14. Желтый камень

Когда я вышел наружу, прииск осветили слабые лучи осеннего солнца. Домики и машинки, фигурки людей — весь поселок Новый Гастелло — озарились золотистыми лучами.

Вдали журчала речка Омчак. Воздух пронзительно чистый. Благодать какая.

Сюда бы на отдых приехать. Вместе с Голубевой. Не думая о желтом металле и людях, помышляющих его похитить.

Хотя, надо признать, актриса вряд ли согласилась бы сюда приехать на отдых. Для нее лучший отдых — это море. Поэтому, скорее всего, лучше было бы взять на природу Белокрылову. Согласилась ли она?

Я же вижу, что ей здесь нравится. Аня любит природу. Я уже вычислил, что она когда-то ходила в турпоходы, бегала на лыжах. Спортивная девочка. Понимает, что рулит здоровый образ жизни.

Вот только захочет ли она отказаться от своей работы? Работа для нее сейчас — это смысл жизни. Нет, она тоже не поедет в отпуск. Ей надо ловить убийц и бандитов. Тем более, что я и сам не хочу сейчас новых отношений.

Ладно, это я что-то замечтался. Моя задача сейчас — это пресечь воровство на прииске. И желательно, до приезда следственной группы из Москвы. Мы опережали их буквально на считанные часы. Белокрылова сказала, что там будут «важняки» из генеральной прокуратуры и МВД, со специальными полномочиями.

Скоро они тут все перевернут вверх дном. Выдернут хищения золота из местной почвы с корнями и надолго пресекут преступления. Попутно, как водится, вскроют массу других нарушений и отдуваться за это, конечно же, начальству приисков.

Нам же надо скорей вернуться в Ленинград. Ловить Пикового короля. Жизнь Голубевой в опасности.

Я пошел вдоль улочки по поселку. Одновременно наблюдал за местной жизнью.

По поселку ходили люди. Время уже студеное, все одеты в тулупы и шубки. На ногах штаны. У женщин на головах платки. Мужчины в шапках.

Еще бегали собаки с загнутыми кольцами пушистым хвостами. На подоконниках домов и заборах сидели кошки. В огородах гуляли курочки.

Почувствовав, как задувает ледяной ветер, я застегнул куртку. Поднял воротник. Прохладно, однако. Это даже несмотря на солнце.

Какая же тогда здесь погода зимой, если сейчас так холодно?

Пройдя поселок насквозь, я нашел на окраине мужика, чинившего забор. Я поглядел на номер дома. Двенадцатый.

Кажется, именно здесь и жил Музеев. А это, стало быть, его злополучный напарник, который в тот счастливый день, когда его коллега нашел золото, находился в отлучке.

— Добрый день, — сказал я. — Вы знаете Музеева Тимура?

Мужчина поднялся, положил молоток и гвозди на землю. Посмотрел на меня колючим взглядом. Сразу видно, что я у него не в почете.

Да и вообще обижен на всех окружающих. Видимо, как раз из-за того, что ему не повезло оказаться рядом с Музеевым в тот самый день.

— А вы кто такой? — спросил он и оглядел мой костюм. — С Большой земли пожаловали, значит. Все вынюхиваете здесь и выискиваете. А где вы были, когда золото воровали чуть ли не десятками килограммов? Спали в своих теплых кабинетах? Только сейчас опомнились, когда поздно уже.

Да, мужчина не очень расположен к разговору. Я окинул его быстрым взглядом. Просканировал с головы до ног, так сказать. Итак, что мы имеем?

Одет хорошо, одежда добротная и новая. Коротко пострижен, чистенький, аккуратный. Голова большая и круглая. Глаза тоже немаленькие, чуть навыкате. Рассматривал меня внимательно, сразу видно, что сообразительный мужик.

Но в его дыхании я почувствовал пары алкоголя. Он принял на грудь еще с утра. Видимо, сегодня у него нет смены, поэтому он остался дома и занялся хозяйственными делами.

И судя по тому, что он выпил еще с самого утра, это значит, что уже пристрастился к выпивке. Хотя, судя по всему, сейчас он уже вполне протрезвел.

А еще ладони у него с тыльной стороны были испещрены мелкими порезами.

— Как тебя зовут, дружище? — спросил я максимально тепло. — Давай сделаем так. Я сейчас напою тебя самым лучшим горячительным напитком, какой ты только принимал в своей жизни. А ты со мной поговоришь, хорошо? Как тебя зовут, кстати?

И протянул мужику руку.

— Олег, — пробормотал мужчина и пожал мне ладонь. — Олег Каменев.

Я продолжал удерживать его руку.

— Отлично, а меня зовут Ян Климов, — сказал я, затем отпустил его ладонь, выставил свою перед ним на уровне груди, ладонью вверх и сказал: — А теперь медленно положи свою руку сверху.

Каменев удивленно уставился на меня. Захлопал глазами, не понимая, что такое происходит с ним. Да, просьба прозвучала достаточно странно. Мне надо было заранее предупредить его о том, что для получения волшебного напитка придется совершить кое-какой ритуал.

— Олег, если ты хочешь попробовать тот напиток, о котором я тебе говорил, — сказал я, продолжая держать ладонь перед собеседником. — Тебе лучше делать, что я говорю. Это кажется странным, но это работает. Итак, положи свою ладонь сверху. Только не дави сильно, так, легонько.

Каменев послушался, сглотнул слюну и положил свою руку на мою ладонь. Я сразу почувствовал тяжесть. Потом продолжил:

— Теперь закрой глаза на некоторое время. Только не открывай их, пока я тебе не скажу.

У меня были опасения, что Каменев начнет возражать и ругаться, но его желание отведать горячительного напитка оказалось сильнее всего. Поэтому мужчина послушно закрыл глаза.

Как только он сделал это, я тут же убрал свою руку и скомандовал низким и в то же время звучным голосом:

— А теперь спать!

Рука Каменева провалилась вниз и он сам тут же обмяк, хотя и не упал. Просто остался стоять на месте, чуть покачиваясь.

Я тут же продолжил углублять состояние транса:

— Глубже, засыпай глубже. Еще глубже. Теперь я буду считать от ста до нуля и с каждым счетом ты будешь засыпать все крепче. Считай и засыпай все крепче. Если же ты собьешься со счета, то продолжай с того места, откуда помнишь, этот неважно. Ну, а когда ты дойдешь до нуля, просто подними указательный палец на правой руке, чтобы показать, что ты досчитал до нужной цифры и погрузился в еще более глубокий сон.

Я подождал, пока Каменев поднимет указательный палец. Он оказался очень внушаемым субъектом, хорошо, что он попался мне. Дождавшись, когда он очутился на более глубоком уровне транса, я продолжил внушать:

— Отлично, теперь я хочу, чтобы ты представил, будто прогуливаешься по лесу прекрасным летним днем. Ты чувствуешь себя спокойным и расслабленным. Вот ты видишь два больших дерева, между которыми висит гамак. Подойди к ним, опустись в гамак, расслабься еще сильнее. На тебя светит солнце, тебе тепло и приятно. Гамак раскачивается взад-вперед, взад-вперед, ты засыпаешь еще крепче. Ты лежишь, расслабляешься еще больше, уходишь в себя все глубже и глубже.

Я подождал, проверяя, насколько глубоко Каменев ушел в транс. Да, отлично, у него уже глубокая стадия погружения. Чтобы проверить это, я ущипнул его, но мужчина ничуть не отреагировал на боль.

Движения его были затруднены, дыхание медленное и глубокое. Я поднял ему руку и она медленно опустилась вниз.

Так, для моих целей этого недостаточно, надо работать еще. Погрузить его еще глубже. Мне ведь надо, чтобы он забыл то, что я ему сейчас скажу.

— Представь перед собой школьную доску, — продолжил я. — Мысленно возьми кусок мела и нарисуй на доске большой квадрат. Обведи его по часовой стрелке три раза и опускайся на еще более глубокий уровень сна. Теперь обведи в другом направлении и уйди еще глубже.

Каменев неподвижно стоял передо мной. В его мозгу, как я понимаю, вспыхивали конструируемые мной образы. Это хорошо, очень хорошо. Мне надо было вывести этого человека на более глубокий уровень транса.

— А теперь сотри квадрат с доски, — продолжил я. — Начинай писать и стирать буквы всего алфавита от А до Я. Каждая буква, которую ты пишешь и стираешь, погружает тебя все глубже и глубже.

Я дал ему команду снова поднять указательный палец, когда он дойдет до конца алфавита. На этот раз все прошло гораздо дольше.

Неподалеку из двора другого дома выбежала и залаяла небольшая желтая собачонка. Люди ходили в конце улицы.

Мы с Каменевым стояли рядом с зелеными воротами его домика. Мужчина стоял неподвижно целых пять минут. Я думал, что он уже забыл про задание.

Изредка я повторял внушения, погружая его все глубже. Дул холодный ветер. На поселок опускался вечер. Небо стремительно потемнело.

Наконец, Каменев поднял указательный палец. Правда, сделал это гораздо медленнее, чем в первый раз. И немерено, ведь он уже погрузился гораздо сильнее, на более глубокий уровень транса.

Я закончил погружение счетом от пяти до нуля и убедился, что Каменев достиг почти сомнамбулической степени транса. Как ни парадоксально, но в этой, третьей, самой глубокой стадии транса, человек может походить на совершенно бодрого человека.

Вот только на самом деле он глубоко в трансе. Слышит только гипнотизера. После пробуждения ничего не помнит. Его можно сделать ребенком или древним стариком. Можно внушить очень многое, почти все, что угодно. Открытые глаза мутные и влажные.

Вот именно такими Каменев сейчас и смотрел на окружающий мир. Он походил на мертвецки пьяного человека, который, между прочим, под воздействием алкоголя тоже попадает в своего рода транс. И при этом продолжает двигаться.

— Представь, что ты рассказываешь о происходящем здесь на прииске своему близкому другу, — теперь я приступил к внушениям. Мы подошли к самой главной части. — Он никогда и никому не проболтается. Так что можешь рассказывать без утайки.

Каменев среагировал тут же.

— Послушай, Левчик, — сразу сказал он. — Ты знаешь, что там, на прииске золото гребут горстями? Там есть такой хитрый шоферюга. Так это вообще зверь. Все поставки через него проходят. И это все помимо усиленного оклада! Так что давай, Левчик, приезжай, будем здесь работать.

Он убеждал неведомого Левчика в преимуществах работы на прииске. Потом я спросил у него:

— А скажи теперь лучшему другу, кто здесь, на прииске, организует сбор краденого золота и доставку на Большую землю? Кто этим занимается постоянно?

Я опасался, что Каменев не захочет называть имен. Но нет, он нисколько не медлил.

— Шофера зовут Шуйский Дима, — сказал он. — Надо обращаться к нему, если хочешь переправить золото. Он все организует. Только его трудно найти. Он постоянно мотается в Магадан по делам.

Мимо нас прошли двое жителей поселка. Мужчины лет тридцати. Один поздоровался с Каменевым, но тот не обратил на прохожих никакого внимания. Он двигался как-то заторможенно, но достаточно быстро.

— Отлично, — сказал я и протянул Каменеву камень. — Представь, что это золото. Это самородок весом в два килограмма. Ты нашел его во время последней смены. Теперь хочешь переправить на Большую землю. Через Шуйского.

Каменев взял камень и лицо его озарилось в улыбке. Я только теперь понял, как же сильно он завидовал Музееву. Жалел, наверное, что в тот день он ушел по делам и самородок достался коллеге.

— Мы встретимся с ним сегодня ночью у речки, — сказал он, прижимая камень к груди, как родное дитя. — Я сейчас же договорюсь с ним насчет встречи и продажи золота.