Козырь Рейха. Дилогия

Глава первая. «Это не наша война»

6 ноября 1914 года

бухта Ломас

Командир эскадренного броненосца «Канопус»

капитан 1-го ранга Грант

– Что я мог сделать?! Что?!

Вот уже третий день командир «Канопуса» Уильям Грант задавал сам себе сакраментальный вопрос, на который так и не смог дать ответа. Он получил назначение на дряхлое корыто, уже давно-давно выведенное из состава Гранд Флита в резерв, с первыми залпами начавшейся войны. Время эскадренных броненосцев, что царили во флотах всех стран мира, неожиданно закончилось с появлением в 1905 года знаменитого «Дредноута», имя которого давно стало нарицательным.

Бортовой залп этого мощного и быстроходного благодаря паровым турбинам корабля, вооруженного сразу десятью двенадцатидюймовыми орудиями, был способен отправить на дно любой броненосец, с его обычными четырьмя точно такими же пушками. И уйти тот не смог бы – скорость хода большинства не превышала 18 против 21 узла «Дредноута». Так что появился новый «властелин моря». Не сразу, конечно, он стал таковым – ведь эскадра броненосцев растрепала бы в клочья любой дредноут, вот только здесь сыграл бы свою роль простой численный перевес. А с появлением во флотах мира большого числа новых линкоров время поставило крест даже на этих призрачных надеждах, и в первую очередь в самой Англии. Броненосцы повсеместно начали выводить в резерв, слишком дорогостоящим делом оказалось даже для «владычицы морей» содержать многочисленные эскадры морально устаревших кораблей, уступающих дредноутам по всем статьям.

С началом войны их участие востребовалось – слишком обширна оказалась Британская империя, и требовалось везде показывать «Юнион Джек». «Канопус» наскоро укомплектовали резервистами, уже основательно подзабывшими с какой стороны пушку заряжать, и отправили в поход через всю Атлантику на Фолкленды. В эскадру контр-адмирала сэра Кристофера Кэрдока, которому Адмиралтейство приказало патрулировать эти южные воды для недопущения прорыва вышедшей из Китая германской эскадры под командованием вице-адмирала Шпее.

В Порт-Стенли собралась, как язвительно шутили острые на язык лейтенанты, целая «антикварная лавочка» крейсеров. Два броненосных, спешно выведенных из резерва и вновь призванных на службу – флагманский «Гуд Хоуп» и меньший по размерам «Монмут». Оба типичные «защитники торговли», которых понастроили несколько десятков. Вот теперь они пригодились – слишком много требовалось перекрыть маршрутов, ведь немцы могли пойти куда угодно, океан велик. А посему для поисков отряд Крэдока был усилен быстроходным турбинным легким крейсером «Глазго» и пассажирским лайнером «Отранто», спешно вооруженным 120 мм пушками и превращенным во вспомогательный крейсер.

Вот только для чего потребовалось гнать сюда его дряхлый «Канопус» Грант так и не понял. Корабль мощный… в прошлом, лет двадцать назад такие были становым хребтом британского флота. Но время неумолимо – сейчас он вышел в поход с совершенно разболтанными паровыми машинами, способными дать не больше 12 узлов вместо «паспортных» 16. И был как та пресловутая «гиря на ногах» у крейсеров, ведь даже бывший лайнер спокойно давал эти самые 16 узлов, а броненосные крейсера, хотя тоже были в солидном для боевых кораблей возрасте, но легко набирали двадцать. Не вошедший в состав Гранд Флита «Глазго» вообще был изрядным «ходоком» на их фоне со своими 25-ю узлами и был способен настигнуть и утопить любой легкий крейсер из германской эскадры Шпее.

«Конопус» не мог ни догнать немцев, ни удрать от них, в случае нужды, случись такая! Никак не мог!

Да и отбиться сразу от двух германских броненосных крейсеров в одиночку было проблематичным делом. Старые пушки, толстые стволы которых торчали из двух массивных башен, имели дальность стрельбы меньше, чем 210 мм орудия «Шарнхорста» и «Гнейзенау» – так что они могли расстрелять броненосец с безопасной для себя дистанции. А такое более чем возможно, ведь японские броненосные крейсера показали в Цусимском бою – насколько они могут быть опасными в подобной ситуации.

Грант рассчитывал, что контр-адмирал Крэдок будет использовать его корабль как некую точку опоры в бою. «Канопус» мог прикрыть старые английские крейсера своей толстою бронею, а также легко добить «подранка» – любой германский крейсер, если тот по каким-либо причинам потеряет или сбавит до 12–14 узлов свой ход. Четыре пушки в 12 дюймов, плюс целая дюжина скорострельных шестидюймовок – вес бортового залпа броненосца больше, чем у пары «германцев» вместе взятых.

Вот только адмирал рассудил иначе – узнав из донесения Адмиралтейства, что германские корабли появились у берегов Чили, Крэдок ушел туда с крейсерами, приказав «Канопусу» догонять отряд с угольщиками. Грант поплелся следом за английской эскадрой – его машины «задыхались», котлы прогорали, а старший механик никак не мог их наладить, да к тому же заболел. Но упрямый шотландец все же смог практически нагнать своего адмирала у Валленар Роудз – броненосец пришел в бухту через час после ухода Крэдока. Грант не рискнул нарушить приказ о радиомолчании – немцы могли перехватить его сигналы и уйти от схватки – все же связываться пусть с дряхлым, но броненосцем, имеющим мощные двенадцатидюймовые пушки, когда рядом могут появиться его «коллеги», более шустрые, слишком рискованное занятие. К тому же он прекрасно понимал, что вряд ли адмирал будет ожидать его прибытия – и полностью оказался прав. Как только Кристофер Крэдок обнаружил германскую эскадру, то крейсера тут же ринулись в бой с превосходящим по силе противником.

Не в традициях Ройял Нэви отступать перед численно большим неприятелем, если имеются весомые шансы на успех. К тому же Грант чувствовал, что Крэдок ни за что не захочет, чтобы на его репутацию старого моряка была брошена хоть малейшая тень сомнения в храбрости. Ведь совсем недавно в Средиземном море отряд из четырех британских крейсеров под командованием Трубриджа, прямого потомка одного из славных капитанов великого Нельсона, уклонился от боя с германским линейным крейсером «Гебен», который сумел прорваться в Дарданеллы. Это было воспринято в Британии как несмываемый позор и флагмана отдали под суд. Оказаться на постыдной скамье подсудимых, когда возраст давно перевалил за полвека, и не то, чтобы оправдаться, а быть заподозренным в трусости, не хочется ни одному моряку прославленного Королевского Флота.

И бой вскоре состоялся. Команда совершила невозможное, сумев разогнать броненосец до немыслимых шестнадцати с половиной узлов. Но не успели, никак не могли бы поспеть к сражению – все же их отделяло больше двухсот миль. Весь экипаж «Канопуса» рвался в бой, он хотел помочь сражавшимся товарищам, вот только невероятные усилия пропали втуне.

Радиограмма капитана «Глазго» Джона Люса содержала ошеломляющее известие!

Английские крейсера ушли на дно вместе со старым адмиралом, а лайнеру «Отранто» удалось бежать, как и легкому «городу». Разгром эскадры остановил поход «Канопуса», Грант решил уходить на Фолклендские острова вместе с транспортами, и сейчас в бухте Ломас команда перегрузила с них уголь. А он сам ждал прихода «Глазго», о котором его предупредил радиограммой Люс – крейсеру тоже требовалось погрузить в опустевшие бункера многие тонны кардиффа. От него Грант и хотел узнать подробности столь несчастливого сражения, а потом вместе идти в Порт-Стенли…

Командир броненосца «Адмирал граф Шпее»

контр-адмирал Лангсдорф

– Герр адмирал, разрешите войти?!

– Конечно, господа! Что вас привело ко мне в столь неурочный час? Да еще вместе с Майером.

Лангсдорф не скрывал удивления – два капитана цур зее и между ними как нашкодивший щенок маленький «гестаповец» Курт Майер, к которому, несмотря на его флотский мундир лейтенанта, отношение настоящих моряков на броненосце было самое пренебрежительное, если не сказать брезгливое. И оно отнюдь не скрывалось! Несмотря на то, что взгляды нацистов были весьма популярны, особенно среди молодежи.

– Только что получена радиограмма из Берлина, экселенц, – доложил Кранке, на щеках горел нездоровый румянец. – С приказом мне лично арестовать вас, герр адмирал, за измену рейху!

Лангсдорф опешил – такого фортеля от судьбы он никак не ожидал, да и не мог предвидеть. Радиограммой адмирал доложил о своих шагах заранее, получил «добро» с самых «верхов» рейха на передачу островов и тяжелого крейсера «Эксетер» в придачу аргентинцам, хотя с восстановлением и ремонтом последнего они здорово помучаются. И вот те на – его приказали взять под стражу. За что спрашивается?!

Грехов у него ровно два. Первый заключается в деньгах – одном миллионе трехстах тысяч долларов США, что выбил с аргентинцев. Но ведь об этом сразу доложил Редеру, и попросил его ходатайствовать перед фюрером о выделении десятой части означенной суммы экипажу в случае неприятностей, которые более чем возможны. Если не уйти со здешних вод, то новая стычка с британцами или австралийцами на переходе в Японию может стать для броненосца фатальной, или в лучшем случае закончится интернированием. Морякам в этом случае лучше иметь хоть какие-то деньги на руках, пусть и небольшие, но они помогут на первое время.

Или гросс-адмирал Эрих Редер ничего не доложил Гитлеру о его просьбах? Но ведь в журнале шифровальщика есть данные о ней, и легко оправдаться перед любым судом!

Второй грех – желание вернуться в Германию исключительно долгим и окружным путем. Трусость ему «пришить» невозможно, это уже не воспримут после победного боя в Ла-Плате и взятия исключительным по дерзости набегом Фолклендских островов. Тут уже чисто объективные факторы, связанные с боеспособностью корабля. Да и в таком случае, если командир стал проявлять «чрезвычайную осторожность поверх той, что рекомендуется уставом в боевом столкновении с неприятельским кораблем» – могут снять с должности, но никак не арестовывать. Не за что его сейчас в узилище ввергать, нет такой вины на нем!

– Так берите меня под стражу, герр капитан, раз приказ вами получен. Мне только странно одно – когда это я изменить рейху успел, если все время сражался с неприятелем?!

– А вот о том мы у этого поганца и спросим!

Кранке со свирепым лицом тряхнул гестаповца как тряпичную куклу, наложив ладонь за горло и сцепив пальцы – тот только всхлипнул от страха, выпучив глаза. Ашер насел с другой стороны – несчастный «особист» у них напоминал полузадушенного куренка.

– Отставить, господа!

Лангсдорф пресек безобразие, хотя сцена была многозначительной. Это же неповиновение приказу главнокомандования ОКМ в боевой обстановке. И ради него они пошли на это?!

– Живи пока, мерзавец!

Подзатыльник от Кранке все же последовал – а еще говорят, что немцы хладнокровны. И тут же последовал тычок в живот от Ашера. Лангсдорф не мог поверить собственным глазам – два флотских офицера на его глазах бьют сотрудника СД. Да еще оружием ему угрожают – это Ашер явно не для красоты вооружился вальтером, ткнув стволом в живот.