Тревожная командировка 2

Глава 15

Дед спросил меня что я тут делаю. А что я мог ответить? Что я из другого мира и из другого времени. Зачем ему это знать? И так я иногда замечал его странные взгляды. Словно оценивал, гожусь я для чего-то или нет.

Между тем дед развил бурную деятельность. От нездоровья не осталось и следа. Бодрый старик, мне временами казалось, что он даже выпрямился, сам делал свои отвары, настои. Даже сходил в деревню. Не было его два дня. Оттуда он принес небольшой тюк. И когда развернул его, то я увидел несколько коровьих шкур. Зачем они ему?

Я все так же ходил в лес, проверял силки. Редко снимал зверя, разделывал его и тогда у нас была мясная похлебка. Старик не отказывался от мяса, он говорил, что лес дает то, что у него попросишь, а если брать нахалом, то он возьмет у тебя последнее. Поэтому не надо городским ходить в лес. Там в городе волны другие и духи другие.

Я иногда чувствовал лес. Он все время был разный. То он мрачный, неразговорчивый, то веселый и шаловливый. Дед объяснял это так.

— Лес сам по себе очень могучий. А вот духи, что в нем водятся, разные. Здесь тебе и лешие, и кикиморы и даже русалки есть.

Я заулыбался. Дед тоже засмеялся. Он стал более позитивным что ли. Неужели гора так его изменила? Сейчас он и шутил беззлобно и поддразнивал меня не обидно.

Однажды меня не было целый день. Я ушел в дальний лес. Там надо проверить давно поставленные силки на птицу. Попался косач. Я привязал его к поясу и пошел проверять дальше. За день ничего особенного не случилось. День как день, но, когда я подходил к избушке, до нее оставалось метров пятьсот, появился поползень. Он начал летать вокруг меня и что-то рассказывать. Я внимательно слушал его и конечно ничего не понимал. Я же не дед.

Крутился, крутился он возле меня, да потом по-своему по-птичьи послал меня, вот это я понял, и улетел. Я задумался, а что животные могут тоже друг друга посылать подальше? Стал вспоминать, пожалуй, да. И кошки, да и собаки могут это делать, да и другие животные тоже. Только вот человек не понимает этого.

Я вошел в избушку и хотел попить чаю. Деда не было. На стене висело кольцо из веток и на него была натянута кожа. Мне хотелось потрогать, но что-то остановило меня. Я попил чаю, вышел на улицу и начал ощипывать птицу. Через минут двадцать появился дед. Он сел рядом и тяжело вздохнул. Я ждал что он начнет разговор, но он молчал.

Дед отдохнул и отправился в избушку. Когда я ощипал птицу, вытащил из нее кишки бросил их туда куда обычно кидал, дед вышел и посмотрел на небо.

— Пурга будет. А я хотел тебя отправить подальше отсюда. Не знаю, что с тобой делать. И оставлять тебя здесь нельзя. Не выдержишь ты.

Я смотрел на деда и ничего не понимал.

— Знаешь, что, давай так, ты уйди-ка в свою пещерку и сутки там побудь. Мне кое-какое дело нужно сделать.

Я сделал удивленные глаза.

— Да знаю я про твою пещерку. Был там. Ты хорошо ее обустроил. Только вот переживаю за тебя, как бы не замерз там, если долго пурга будет.

Дед помог мне собраться. Я взял с собой запас еды на три дня, дров и отправился в пещерку. Меня сопровождал поползень.

В пещерке развел костер, а прежде сделал себе кровать из жердей, сверху постелил еловых веток, получилось вполне сносно.

Сидел у костра и думал, вернее вспоминал и мне было грустно. Так далеко от цивилизации. Ни телевидения, ни книг, ни интернета, ничего. Как там мои родители? Наверно беспокоятся обо мне. Потом мои мысли перешли на Милу, Шуру и Глеба. Где они сейчас? Шура наверно на задании, Мила осталась в нашем времени, а Глеб возможно тоже где-то в командировке.

Тома! Как я мог не вспомнить о Томе. Необычная молодая женщина, она поразила меня своей и детскостью и взрослостью. С ней можно было и подурачиться, и серьезно поговорить. Мне даже казалось временами, что она меня понимает с полуслова, да и я ее тоже.

Под эти мысли я задремал. Пошли странные картины, в которых я был то участником, то зрителем. Это были необычные сны. Мне казалось, что я нахожусь в другом мире. Я был в своем городе, ходил по его улицам и не узнавал его. Вроде бы и все тоже, но одновременно все чужое и непонятно в чем же разница. Словно воздух другой, другие люди мне встречались во сне.

Ночью несколько раз просыпался подкидывал дрова в костер. Даже поел немного. Зря говорят доктора, что нельзя есть ночью. Если организм просит, зачем отказывать ему, другое дело, что не надо его часто баловать.

Один раз ночью послышался шум снаружи, но похоже показалось. Утром я проснулся, сел на своей кровати, потянулся, подкинул в костер дров и начал завтракать. Я не спешил в избушку.

Разгреб вход от снега и понял, что сильной пурги не было. Однако, когда я направился к избушке, то с удивлением увидел, что пурга все-таки ночью была. Но она прошла как-то странно — полосами.

Я пробирался на лыжах по сугробам, перемело сильно. А вот когда приблизился к избушке, то метров за сорок никаких снежных наносов не было.

Меня снова встретил поползень. Он летал вокруг меня и жаловался, вот только я не понимал на что. На погоду? На меня? Неужели на деда?

Я подошел к избушке, начал открывать дверь. Она подавалась с трудом. Тогда дернул сильнее и на меня хлынул из открытой двери аромат лесных сушеных и запаренных трав и еще чего-то такого непонятного похожего на лимонный запах. Хотя откуда здесь лимон?

Из избушки слышался некий гул. Я ничего не понял, то ли это у меня в ушах, то ли …

Дед повернулся к стене и тронул бубен. Гул исчез. На стене висел бубен! Дед его сделал. Так вот для чего ему нужна была кожа. Когда я присмотрелся, то понял, что он еще не доделан.

Дед сидел за столом и весь светился. По крайней мере так казалось. Он показал мне на лавку, налил чай. Я смотрел на него, пил чай и ждал.

— И чего ты ждешь, — ответил мне на невысказанный вопрос дед.

Я пожал плечами, отвел взгляд в сторону.

— Ты думаешь я тебе рассказывать буду. Нет не буду. Не твое это дело. Скажу только, что все получилось, что я задумал.

Я пил чай и думал в кого же превратился дед. То, что он становился шаманом, я понял. Но кто такой шаман представлял смутно. Знал, что это старик, одетый в шкуры, в руках у него бубен. Он бьет в него и прыгает вокруг костра. Так мне все это представлялось. По крайнее мере в интернете я так видел.

Несколько дней ничего не происходило. Дед начал даже иногда готовить. Но еда его отдавала странным привкусом. Чем-то металлическим и кислым.

Я занимался обычными делами. Ходил в лес, занимался на своей спортплощадке. Прибирался в избушке, колол дрова, хотя их было уже вполне достаточно. Темнело рано и мы с дедом жили в необычном ритме. Рано ложились спать и рано вставали.

Заметил еще одну странность. Поползень реже стал общаться с дедом, а вот со мной больше. Он подлетал ко мне, когда я выходил из избушки и сопровождал меня почти всюду. Он садился мне на плечо и что-то щебетал. Как мне хотелось понять его. Но увы. Не понимал я птичий язык.

Однажды дед заметил попытки поползня мне что-то сказать и вечером, когда после ужина ложились спать, он спросил меня, — хотел бы его понимать или даже говорить с ним?

Я не понял деда. О ком он говорит? Тут же пришла мысль, — неужели о поползне?

— О нем, о нем, — подтвердил дед.

— Хотел бы … конечно хотел бы, — быстро отозвался я.

— Тогда слушай меня. Тебя мне не жалко. Ты человек, и ты проживешь без него, а вот он уже не может без человека. И осталось ему не так много. Он мне сильно помогал. Мне жалко его, привык я к нему. А сейчас недосуг с ним общаться. Вот давай тогда ты с ним начинай.

Я приготовился слушать тайны, которые мне казалось сейчас откроет дед. Но в этот вечер он замолчал и быстро уснул.

На следующий день дед начал возиться с бубном. Он разжег с моей помощью большой костер неподалеку от избушки. Меня удалил подальше, но разрешил смотреть. Он стал кидать туда порошки. Они вспыхивали разноцветными облаками и шипели. Дед начал ходить вокруг костра, и слегка постукивать в бубен.

Я сел на бревно и навалился на сзади стоящее дерево. На плечо примостился поползень. Я сказал ему, — сейчас посмотрим, как дед будет шаманить. Поползень прочирикал в самое ухо какую-то фразу. Я автоматически кивнул. И тут же оглянулся на птицу. А он повернулся боком и хитро смотрел на меня.

Дед между тем начал ходить быстрее. Вокруг костра натаптывалась дорожка. Дед ничего не замечал вокруг. В движении он иногда выкрикивал странные слова. Я даже шепнул поползню, — смотри, какой странный язык. Тот кивнул. Я просто обалдел. Этого не может быть. Чтобы птица общалась со мной как человек.

Вспомнился пес, с которым я когда-то провел несколько дней. Он тоже понимал меня. Только что не говорил. Но пес больше был деревенским животным, а вот поползень — это лесное существо. Что у него в голове? Может быть такие тайны, какие человек никогда не узнает. Он наверняка видел снежного человека и других существ, скрывающихся в глубине тайги. А что они существуют дед говорил со знанием дела.

Дед так же двигался вокруг костра. Я понемногу входил в странное состояние. Все вокруг подернулось пеленой, деревья стали расплываться и костер с дедом тоже. Поползень сделал одно движение, он подвинулся к моему лицу и прижался к щеке. На одно короткое мгновение я почувствовал себя птицей. Это я прижимаюсь к бороде молодого мужчины, и ощущаю непривычные чувства. Потом все вернулось обратно.

Дед между тем начал кружиться. При этом он иногда взвизгивал, вскрикивал, иногда из его горла раздавался утробный рев. Звуки бубна теперь раздавались со всех сторон. Его звуки были то мелкие, дробные, как у детского барабана, то долгие низкие на грани слышимости. Тогда мое тело начинало корежить и даже я начал тяжело дышать от неприятных ощущений.

Поползень взлетел с моего плеча и обеспокоено начал звать меня к костру. Я не решался следовать за ним. Я понимал, что происходит что-то неправильное, но не мог двинуться с места.

Вдруг наступила ясность во всем. Обострилось зрение, слух, даже обоняние. Поползень продолжал меня звать к деду. Я попытался, но не мог.

Все что увидел дальше я приписал своим галлюцинациям. Не мог человек совершить такого.

Дед, покрутившись у костра, оставил бубен и неожиданно устремился к большой сосне. Ее ствол в несколько обхватов показывал, что ей не меньше двухсот лет. Дед подошел к сосне, потрогал кору, что-то сказал и у меня начали округляться глаза. Дед полез по сосне вверх. Он походил на медведя. Такой же с виду неуклюжий, а на самом деле ловкий, он быстро двигался по стволу. Несколько секунд и он исчез в кроне. Я стоял, разинув рот и смотрел наверх. Неожиданно меня потянуло назад я упал на спину и первое что увидел, это поползня, который обеспокоенно летал надо мной. Потом я увидел старика, вернее его лицо. Оно было искажено таким образом, что я понимал — это не он.

Старик смотрел на меня и глаза его затягивали меня. Еще немного и меня здесь не будет. Огромная сила, которой я не мог сопротивляться забирала мое сознание.

Поползень упал на меня и мне пришлось моргнуть. Наваждение исчезло. Старик все также прыгал у костра, я лежал метрах в пяти от него. Я поднялся и пошатываясь двинулся в избушку.