Ведьмак. Назад в СССР

— Бля! — коротко ругнувшись. Я быстро вернулся в вагон и огляделся. Затем схватился за хромированную перекладину для рук и со всей дури рванул её на себя.

Молодой силушки хватало, но для того чтобы хотя б расшатать крепления мне пришлось повиснуть на соседней перекладине и несколько раз ударить по ней ногами. Выплеснувшийся в кровь адреналин помог и дело потихоньку пошло, так что буквально через полминуты, я смог с трудом выдрать из паза крепления полутораметровую трубу.

— Однако хоть что-то — проговорил я, пробуя хромированную трубу на вес.

А уже в следующий миг я замер, так как увидел в узком дверном проёме пса, застывшего с поднятой холкой, возле заледеневшей колонны.

И его видок мне никакого эстетического удовольствия точно не доставил. Видно в прошлой жизни это действительно была какая-то помесь немецкой овчарки и волка, а теперь в трёх метрах от меня стоял явно давно мёртвый, скалящийся зверюга, которому видимо и дышать больше нет необходимости.

Шерсть клочками, и кое где облезла. Повсюду старые раны, покрытые чёрной коркой. Мышцы на правой ноге порваны, но это не мешает псу стоять ровно. Одного глаза не хватает, но зато второй мутный, без зрачка и буквально источает льдисто-бирюзовый свет.

Сделав шаг вперёд, я попытался сунуть трубу в проём и попробовать достать мёртвого пса, пока он тут один, но как только кончик трубы вошёл в проём, то сразу отскочил назад, будто столкнувшись с чем-то невидимым.

— А это что за нах?! — в сердцах рыкнул я и тут же получил ответ из не совсем моей части глубинной память.

«Практически все физические объекты, насильно вырванные из дублированных аномалий, невозможно оттуда достать, пока по невыясненным наукой причинам»

Но если отсюда ничего нельзя вынести, то может и сам неизвестный стрелок не сможет проникнуть внутрь? Подобный паритет меня бы вполне устроил — прикинул я и в этот момент услышал приближающиеся, тяжёлые шаги.

Первым из-за колонны появился ещё один отвратно выглядевший, мёртвый пёс. У этого ужасающего вида глаза были на месте и так же, как и у первого светились льдисто-бирюзовым. Однако у него напрочь отсутствовал хвост и часть задней лапы, и из-за этого пёс прихрамывал и опирался на торчавший обломок жёлтой кости.

А следом за четвероногой тварью, из-за колонны появился, более чем двухметрового роста, стрелок. Брёл он, не спеша и немного заторможено, но несмотря на это от него веяло такой лютой опасность, что я невольно поёжился и энергично потёр, резко заледеневший затылок.

Выглядел он мягко сказать странно. Шапка ушанка была расстёгнута, и связана колечками с водружённым сверху американским десантным шлемом, времён второй мировой войны. В высокие унты заправлены солдатские ватное штаны, а могучее тело покрывал полушубок, грубо сшитый из нескольких кусков не особо сочетающихся шкур. В свою очередь из-под него виднелся неровный край настоящей кованной кольчуги. И всё это было хорошенько обмотано какими-то грязно-белыми тряпками и перевязано десятками ремней, огрызков портупей и парашютных строп, на которых висели коробчатые подсумки для винтовочных патронов, и брезентовые для дисков к «ППШ-41».

Кроме этого на огромном здоровяке было в избытке навешано всякого разного. Сбоку виднелся отлично узнаваемый, деревянный короб с торчавшей рукоятью маузера. На шее и руках, намотаны бечёвки со свисающими рунными амулетами и пентаграммами.

А ещё имелись фляги, котелки, пузатые перемётные сумки с грубо вышитым орнаментом. За спиной висел рюкзак, а в креплении на широком поясе, настоящий боевой топор чекан и огромный финский тесак в закрытых ножнах.

Из-за многочисленные шрамов и густой бороды, едва не наползающей на чёрные глаза, рассмотреть лицо стрелка я смог с трудом, и определил сразу только одно, он точно не азиат. Ну и самое главное, в отличии от своих псов он был точно живой, ибо из его рта при дыхании обильно шёл морозный выхлоп.

Встав напротив мы долго и оценивающе осматривали друг друга. При этом когда взгляд здоровяка упал на сжимаемою моими руками трубу, он невольно усмехнулся, показав хоть и жёлтые, но явно крепкие зубы. А через пару секунд он перестал скалиться и заговорил:

— Твой, выходить — безапелляционно приказал он хриплым басом. — И я делай из тебя ледяной человек. Твой потом жить и ходить за моя долго-долго.