Ведьмак. Назад в СССР

Глава 13 Аномалия

Протиснувшись наружу я ступил на перрон, и тут же почувствовал непонятно откуда взявшийся лютый холод. Затылок вмиг словно покрылся инеем и начал настоятельно рекомендовать вернуться в вагон.

Солдатская чуйка тут же подтвердила, что происходит нечто совсем хреновое. Причём мой былой опыт в данной ситуации был полностью бесполезен, ибо это совсем чуждая территория.

С левой стороны перрона донёсся вой ветра и странный треск. Следом налетел ледяной ветер, после чего температура начала так сильно понижаться что я был вынужден заскочит назад в остающийся тёплым вагон. Затем я засёк, как на плитах платформы стремительно формируются кристаллы льда, а ближайшая колонна на глазах покрываться белым инеем. Но самое странное было то, что на температурный режим внутри вагона, это никак не отразилось.

Пройдя вагон насквозь, я открыл переходную дверцу крохотного тамбура и перешёл в следующий вагон, находящийся ближе к голове поезда. Тут тоже одна из пар створок, ведущих наружу, была наполовину приоткрыта. Стремительно добравшись до неё, я выглянул наружу и увидел ту самую колонну.

— Не понял — буркнул я и пошарив взглядом по сторонам, увидел дедову клюку, лежавшую на том же самом месте. Затем почти сразу нашёл за стеклом буквы …Л У Ж… на стене туннеля.

Получалось что я каким-то непостижимым образом попал в тот же самый вагон из которого только что вышел. Начав экспериментировать, я ещё несколько раз быстро переходил из вагона в вагон, но каждый раз возвращался назад, по сути дела путешествуя от тамбурного перехода, находящегося в одном конце вагона до тамбурного перехода, расположенного напротив в другом конце.

Путешествие в обратном направлении закончилось с тем же результатом. А тем временем снаружи окончательно потухли электрические огни, и если бы не источник тусклого света, кидающий блики откуда-то слева, то кроме поблёскивающего инея на колоннах, и мраморных плитах перрона, там ни видно было ни зги.

Умные мысли в голову не приходили так что я решил кое-что проверить. Взяв из кармана горсть монет, я бросил их на пол, затем протянул руку и попытался заставить подняться самую крупную. Дармовой силы вокруг хватало, так что медный пятак послушно зашевелился и подёргиваясь как паралитик, начал левитировать. Отступая назад, я потянул его за собой и снова открыв дверцу перехода, прошёл в условно соседний вагон.

Вернувшись к раскиданной горсти мелочи, я убедился, что теперь зажатого в руках пяточка на полу не хватает. Получалось что я физически оказывался в одном и том же вагоне, причём по какой-то причине, не наблюдая появления своего двойника, который по идее, в тот момент, когда я захожу с этой стороны, должен выходить с противоположной.

— Очень интересно, но ни хера не понятно — пропыхтел я и принялся лихорадочно разбирать каждый аспект, кажущейся безвыходной ситуации. Для этого пришлось поднапрячься и заставить себя вспоминать чему учили моего молодого двойника, на спец занятиях, проводимых инструкторами из научного центра Капицы.

О том, что я попал в некую странную аномалию я допёр сам. Вагоны бесконечно дублировались в какую бы я сторону не направлялся, причём не в зеркальном порядке, а повторяя всё в точности. Судя по информации всплывшей в голове, учёные называли это мгновенным переносом рабочей массы. Причём перенос массы сопровождался хроно-сдвигом, не позволяющим увидеть себя в момент самого переноса.

Оказалось, что подобная аномалия была подробно описана, и она кардинально отличалась от той что я наблюдал ранее в одной злополучной квартире. В вагоне размеры предметов и габариты стен не изменялись, оставаясь такими как в реальности.

Поначалу наиболее вероятным вариантом определения данной аномалии стал всплывший в сознании секторальный морок, вполне возможно каким-то образом материализованный болтливым старикашкой. Правда этот вариант был сразу отметён, ибо как утверждали учёные в момент действия секторного морока, рецепторы на коже человека не фиксировали резких повышений или понижений температуры, не происходящих физически в реальности.

Как я выяснил в дальнейшем, для большего понимания сути разных аномалий, ещё двадцать лет назад академики Курчатов и Капица, собрали описания всех обнаруженных проявлений непонятного в единую трёхмерную таблицу. Правда попытка разбить их по группам и классифицировать сотни, зачастую сверхъестественных аномалий, быстро провалилась, ибо никакой стройной стабильности и закономерности, при их появлениях выявлено так и не было.

В результате всеми была принята вольная классификация аномалий, созданная ликвидаторами и лишь частично повторяющая первичную таблицу учёных мужей.

Именно эта, плавающая классификация ликвидаторов, заученная моим двойником наизусть и появилась у меня перед глазами. Позволив оценить спектр и даже перечислить вслух, все названия, чаше всего встречающихся аномалий.

— Зеркальные, Псевдо-зеркальные, Фантомные, Секторный морок, Зверинец, Оранжерея, Водяной, Болото, Пески, Бездна, Дутыш, Лабиринт, Дубляж, Лава, Артефакт, Торнадо, Липучка, Экстремально-горячие, Экстремально-холодные — а вот тут стоп.

Перестав перечислять, зачастую названные для удобства, и чаще всего встречающиеся подвиды аномалий, вбиравшие в себя ещё по несколько десятков немного отличающихся проявлений силы, я сопоставил информацию, которую имел, с той что всплыла в голове, и неожиданно пришёл к странному выводу. То место куда я попал, не может быть какой-то определённой, ранее описанной аномалией, и скорее всего является своеобразным конструктом из двух или даже трёх разных проявлений сверхъестественного, каким-то образом сросшихся в нечто единое.

Вагон метро — это явно нечто псевдо-зеркальное, легко и бесконечно жонглирующее переносом массы. Перрон с колоннами, грубо продублированы и вырваны из нашего мира в некий меж пространственный карман, видимо для сцепки двух никак не состыковывающихся аномалий. А третьей аномалией является та, что пока находится не в пределах моей видимости. Однако, судя по оглашённой классификации ликвидаторов, она точно является Экстремально-холодной.

Оставались неразрешимыми ещё несколько наболевших вопросиков. Что собственно мать его так раз этак тут происходит, и какая падла меня в это втянула? Но больше всего меня интересовало, что с этим всем дерьмом делать и каким образом можно попасть назад?

Все эти эксперименты и бешеный умственный процесс заняли всего несколько минут. Сидеть на жопе ровно и ждать помощь я не собирался, так что вместо этого снова полез в щель, желая увидеть всё что находится за пределами доступного сектора обзора.

Выбравшись наружу я съёжился от пронизывающего холода и потопал дальше. Ледяной ветерок перестал задувать, но несмотря на это температура на перроне понизилась где-то до -40 -45 градусов. Ко всему прочему затылок сразу принялся бить в колокола, настойчиво сообщая что тут намного опаснее чем внутри тёплого вагона.

Мигом поняв, что надо ускориться, я зашёл за колонну и быстро огляделся. Увиденное поразило. С правой стороны побелевший от кристалликов льда перрон уходил метров на пятьдесят дальше и резко обрывался, словно отрезанный кромешной тьмой. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что туда ходить точно не надо.

А вот картина что открывалась слева была более интересной и выглядела совсем уж фантастически-нереальной.

Метрах в 25–30 перрон обрывался, выходя на настоящую заснеженную равнину. Снаружи было условно светло словно пасмурным днём. Из-за совокупности характерных факторов, с этой точки перрон выглядел словно выход из туннеля, над верхней кромкой которого нависают сосульки. Дополняли картинку, самые близкие к выходу наружу, гранитные плиты пола, покрытые настоящими снежными наносами.

Снаружи всё выглядело ещё чуднее. Снежная равнина была неоднородной. В километре впереди виднелась полоска настоящего, скорее всего елового леса, а над деревьями вздымались настоящие горы, сплошь покрытые сплошными снежными шапками.

Кроме этого метрах в трёхстах, от выхода из своеобразного туннеля из белого наста торчало какое-то полуразрушенное строение, имеющее несколько ярусов в высоту. Издалека оно походило на каменный или даже возможно железобетонный форт.

Расстояние до строения невелико и в принципе туда можно было добраться, даже в моём лёгком, спортивном костюме. Хотя если подумать, непонятной глубины снег и гуляющая снаружи пурга, могут сильно замедлить процесс перехода.

— Надо думать головой, а не жопой — проговорил я, при этом выпустив огромный клуб пара из лёгких, и в этот момент рядом с ухом просвистела пуля, звонко ударившая в колонну за спиной. А следом, с запозданием, по туннелю пронёсся раскатистый звук выстрела.

Осколок мрамора рассёк кончик уха, и я рванул назад в вагон, тут же окунувшись в спасительное тепло. Лихорадочно соображая, что делать дальше, я на автомате ещё раз зачем-то прошёл через тамбурный переход и тут же вернулся к наполовину раскрытым створкам.

Так. Гена стоп! Без паники, выдохни и начинай думать тупой башкой — приказал я себе.

Что мы имеем? Аномальный вагон — тут тепло. Замороженный перрон — справа тёмный тупик, один вид который заставляет стыть кров в жилах. Слева, обрубок туннеля выходящий на оперативны простор, откуда и распространяется лютая стужа.

Что я видел? — Очень далеко, горы в снегу. Чуть ближе покрытый снегом еловый лес. Ещё ближе, непонятные развалины, засыпанные всё тем же гребанным снегом. А ещё молодые глазки помогли засечь вспышку выстрела, в одной из широких бойниц третьего яруса развалин.

Снайпер. Расстояние — 300–350 метров, не больше. Судя по характерному раскатистому звуку выстрела, стрелял из Мосинки — это я определил сразу и безошибочно.

Причём стрелял из удобного положения, но почему-то не попал. А это значит, что неизвестный враг, как снайпер, полное фуфло. Я бы с такого расстояния, даже со стандартного прицела, себя, стоящего на месте, точно снял.

Получается, что он либо ни хрена не профессионал, либо у него большие проблемы со зрением. Сделав поспешные выводы, я достал из кармана Наташино зеркальце и снова выскочил из вагона.

Снаружи прижался спиной к ледяной колонне и вытянув руку перед собой, посмотрел через зеркальце на выход из туннеля. И то что я увидел, мне снова не понравилось.

Прямо сейчас ко входу приближался лыжник. Из-за его широкого плеча торчал длинный ствол винтовки, а рядом бежали две не то извалявшиеся в снегу овчарки, не то пара настоящих, но очень драных, волков. Человеческий силуэт казался непропорционально огромным, скорее всего из-за шапки ушанки и тяжёлого полушубка, будто сшитого из нескольких плохо выделанных шкур.

Но самое хреновое. Даже с такого расстояния, в трясущемся от холода зеркальце я разглядел, что на груди стрелка висит автомат, судя по деревянному прикладу и кожух с характерными прорезями, скорее всего «ППШ-41». Лавине пуль из него мне противопоставить сейчас точно нечего, так что мои мизерные шансы остаться живым, начали стремительного улетучиваться.