100 лет тому назад. Часть третья

Глава 13

Только уже в поезде взглянул в проездные документы, что мне перед самым отправлением меня в путь Егоров выдал. Черт! Когда-нибудь, когда стану посильнее, я его отыщу и убью! И это обещание убийства, возможно даже, вовсе не фигуральное выражение. В очередной раз подгадил мне комбат. И даже то, что, хотя бы мельком, родные места посещу, не является сколько-нибудь значимым утешением. Просто не стоит оно того, чтобы потом через весь Казахстан и большую часть Узбекистана с обозами плестись.

Сейчас разъясню более подробно. Конечной станцией, на которую мне, согласно Егоровскому предписанию, следовало прибыть, была… там-пам-пам… Алейская. Там я временно поступал под начало комбрига Нечаева. Его бригада осуществляла проводку караванов на юг, через свежепереименованную Казакскую АССР вплоть до города Алма-Аты. Вот с одним из караванов и отправлюсь. Бог знает, сколько это вообще времени занять может, а уж пыли наглотаюсь…. Ну, а от Алма-Аты уже, по местным меркам, практически рукой подать до Ташкента, а оттуда до Бухары. Да-да, конечная точка моего маршрута — Бухара. Именно там служит хороший знакомец моего возможного тестя, Василий Иванович Шорин, мой будущий наставник.

Какой все-таки гад, этот Егоров! И ничего не изменишь, я в армии, приказы командиров, тем более написанные на бумаге должно выполнять без всякой лишней отсебятины. А подписи на той бумаге очень даже выдающиеся: помимо Егоровской, имеется и подпись самого Блюхера. Причем, я не думаю, что Блюхер ради того, чтобы меня пешим маршрутом отправить, внезапно прикатил в Харбин с самого юга Китая, где он отношения с правительством Сунь Ятсена в эти месяцы налаживал. Значит, Егоров — доверенное лицо командарма Блюхера, имеющий на руках уже готовые бланки с его подписью.

Ай, тьфу на Егорова! Не стоит на него больше нервы тратить. Все, вышел я из-под его начала! Хотя, понятное дело, гораздо приятнее и для моих дел пользительнее было бы на поезде спокойно катить в Баку, чтобы оттуда на пароме в Красноводск переправиться. От Красноводска же Среднеазиатская железная дорога начиналась, Бухара — одна из станций на ее протяжении.

Со своего поезда я сошел в Барнауле. Там, если бы я был обыкновенным среднестатистическим командиром Красной Армии (а на моем синем нарукавном шевроне один кубик был прицеплен) пришлось бы ждать отправления поезда до Алейской станции. О! Только сейчас вспомнил, где я название этой станции встречал в прошлой жизни! Так Турксиб же! Книжку про его строительство в детстве читал. Но, к сожалению, Турксиб у советских властей еще только в планах на будущее значится….

Так вот, дожидаться поезда до Алейской станции я не стал. Маг я или не маг? Эльфийской Тропой по знакомой дороге помчался. Едва час прошел, я уже до места добрался: очень замечательная полянка в паре километров от станции. Там остановился, из Карманного мирка дрова для костра выгрузил, кастрюлю с замаринованным мясом, шампура, ну и, разумеется, Зухру, которая это мясо по моему указанию еще накануне замариновала. А что я, дурак что ли, раньше указанного в предписании времени к своему новому, пусть временному командиру прибывать. В армии так не делается. Там всевозможные официальные и незапланированные увольнительные до железки, до самых последних минут, полностью используются.

— Дядя Саша, — обратилась ко мне разрумянившаяся от сидения возле костра Зухра, — а я красивая?

Я внимательно взглянул на свою воспитанницу. Как-то, если постоянно с человеком рядом находишься, глаз на подобные детали замыливается.

— Ты очень красивая, — сказал я уверенно, — а в будущем, года через два-три, станешь такой красавицей, что глаз отвести трудно будет.

— Это хорошо. — Вот бог его знает, что за тараканы бродят в этой очень даже талантливой, в плане артефакторики, голове. Зухра кивнула головой, воспринимая мои слова как что-то само собой разумеющееся, и впилась белоснежными зубками в еще скворчащее мясо.

С поляны нас прогнал начавшийся дождик. Он все утро собирался, благо, что шашлыки мы с Зухрой отведать все же успели. Ушли в мой Карманный мирок, дел там для нас всегда много. Уже усевшись в очередной раз за заготовку портала, внезапно сообразил: а ведь это время в Барнауле, до прихода поезда, я мог бы потратить на разграбление очередной воровской малины. Способ их отыскания, начиная с действия базарных щипачей, я уже отработал. Золота и валюты же у меня совсем мало осталось. Впрочем, не думаю, что в заштатном городишке в этом плане великие богатства бы отыскал. Бедная провинция, воры тут тоже бедные, не сравнить с Москвой. Кстати о Москве… портальный артефакт же там у нас имеется. Надо побыстрее свой собственный завершать, можно будет и пограбить богатеньких столичных урок.

День прошел, и вышел я снова на свет божий. Раз предписано в выданных мне документах предстать перед здешним командиром до восьми ноль-ноль августа, седьмого числа, так без полчаса до этого срока и прибуду. Полчаса исключительно на всякие форсмажоры и непонятки с караульными отвел. Ну, помните, как меня часовой задерживал, когда я в первый раз прибыл в отряд магов Егорова наниматься.

Часовой в этот раз препятствий к проходу чинить не стал, даже обозначил этакое слабое движение. Вроде как выпрямился при прохождении мимо человека в командирской форме. Ага, и даже документа не спросил. Типа, приходи, делай, что хошь, если ты в форме командира Красной Армии. Ну, и ладно, скандалить не стану, я тут человек временный, у часового свои командиры имеются.

Полчаса мне потребовалось, чтобы в местном штабе, под который оборудовали здание железнодорожной станции, до местного главного командира добраться, чтобы отдать ему свое предписание. И нет, это вовсе не комбриг Нечаев был, того в расположении гарнизона вообще не оказалось. Бумаги предъявил его заместителю, пожилому уже дядьке с легко угадывающейся офицерской выправкой. Военспец с двумя шпалами на красном шевроне мельком просмотрел то, что я ему предъявил, включая послание военного наркомата за подписью самого Фрунзе, и проговорил:

— Не буду допытываться, в какие такие игры вы играете, что на ваших документах такие подписи стоят, но раз вас отправили этим нашим гиблым путем, завтра отправитесь с очередной нашей охранной ротой в сопровождение каравана до города Верного. Ну, или, как его принято сейчас называть, Алма-Аты.

Не стал переспрашивать, почему путь через казахские степи вдруг гиблым стал. И так понятно, что не все кочевники и недобитые троцкисты приняли приходСоветской власти в их степи. Угу, и если в прошлом мире разрозненные недовольные, не имеющие, к тому же, серьезного вооружения, с организованными красноармейскими отрядами ничего поделать не могли, то у нынешних магов с шаманами-погонщиками духов вполне могли быть варианты.

Долго размышлять над обстановкой в степи мне не позволила обстановка. Майор, или точнее начальник штаба бригады решил не оставлять мою судьбу на полпути, потому скомандовав мне следовать за ним, быстро отвел в один из кабинетов неподалеку и познакомил с одним из трех командиров, заполнявших в том кабинете какие-то бумаги.

— Вот, ротный, погляди, какое знатное усиление тебе внезапно перед самым выходом перепало, маг из личного отряда самого Блюхера, — и тут же, обращая уже ко мне, сообщил: — командир роты, Степанов Илья Иванович, он будет командовать охраной завтрашнего каравана, соответственно, до города Верного передаю вас под его начало.

Со Степановым мы побеседовали. Не так, чтобы долго и подробно, но основные моменты касательно друг друга и наших взаимоотношений во время похода прояснили. Очень толковый командир. Не пытался качать права, тем более что сам магом практически не являлся, моих возможностей тоже не ведал. Потому просто предложил мне следовать с ними, не обращая внимания на красноармейскую суету вокруг. Ну, и оказывать магическую поддержку при необходимости.

На следующее утро выяснилось, что магическая поддержка у каравана была и до моего включения в ряды его охраны: аж целых два мага! Правда, ни один из них не имел чисто боевой специализации, но один, Гавряев Юрий Петрович, был магом света, а это, скажу я вам, очень страшный противник даже для очень опытного боевого мага. Ослепляющие вспышки и Световой Луч, являющийся по факту боевым лазером, — это поистине серьезно.

С Юрием Петровичем я и был помещен в один из фургонов. Ну, да, караван на две трети состоял из точно таких же фургонов, какой когда-то приезжал в нашу деревню. Кстати, довольно просторное транспортное средство. Даже, несмотря на то, что большая часть его объема была занята съестными припасами, как нашими, так и лошадиными, на нас четверых (у фургона имелось еще двое возниц, управлявшим им по очередности) для сна было вполне достаточно места.

Очень хотелось вернуться обратно, в свой Карманный мирок, но это было бы явно неуместно. Мы — основная ударная мощь всей охраны каравана, должны быть всегда в готовности отразить внезапную атаку.

Сидеть и глотать пыль от впередиидущих мне очень быстро надоело, потому, выскочив из него, побежал в середину колонны, там Степанов, командир роты охраны ехал.

— Товарищ комроты, — обратился я к нему, заскочив в этот штабной фургон, — разрешите вокруг нашего каравана с разведкой пробежаться?

— Вообще-то рано еще, места вокруг пока спокойные, — проговорил Степанов в некотором размышлении, — впрочем, можешь ноги размять.

Ну, мне того и нужно было, мигом выскочил обратно, на дорогу, и, забежав чуть дальше передовых телег, применил Эльфийскую тропу. Нет, разведкой по пути я тоже не пренебрегал, но основная цель моей отлучки все же не в разведке состояла. А, просто, тут же Захарово скоро по пути будет, вот у дяди Сидора и погощу, пока наш караван дотуда неспешно докатит. И, кстати, про то, что во время степного нашествия дядя Сидор и его семья не пострадали, я уже давно знал. Почта же именно для того и работает, чтобы новостями обмениваться. Родители от него письма время от времени получали, так что всю историю, как он вместе со своими односельчанами где-то в глухом местечке схоронился, узнали и мне о ней поведали.

— О! Сашка! Красавец! — Восторженно выдохнул дядя Сидор, когда я предстал перед ним в форме командира Красной Армии. — Проходи, племяш, рассказывай, как вы там, в Москве поживаете.

Пообщался я с родственниками очень плодотворно. Под плодотворно я подразумеваю то, что в голову им мысль о переезде в Москву заронил. Ну, да, расписал в красках, насколько там легка и прекрасна жизнь по сравнению с деревенской. Согласен, приукрасил малость, а может даже, вовсе и не малость. Только родственник же мой ближайший, и я ему очень симпатизировал, поэтому сделал все от меня зависящее, чтобы попытаться закинуть ему в голову семя желания в столицу как можно скорее перебраться. До двадцать седьмого года, с его сворачиванием НЭПа, ведь уже всего ничего осталось, а там и голодные годы, и создание колхозов не за горами. А дядька мой, хоть и не богатей какой, но хозяйство справное имеет, запросто может и под раскулачивание угодить.

Поболтал о том, о сем, сам за реакцией собеседников на мои слова следил. Очень похоже, что даже не на дядю Сидора мои рассказы главным образом подействовали, а на тетю Раю, та даже рот приоткрыла чуток, настолько внимала моим рассказам про прелести городского житья-бытья с его восьмичасовым рабочим днем, покупкой одежды и готовых продуктов в магазинах, водопроводе прямо в своем жилище и прочих прелестях. Чувствую, дядя Сидор еще проклянет тот момент, когда меня на порог своего дома впустил, супруга ему теперь постоянно будет на мозги капать, пока на переезд не согласится. Ну, и при расставании на следующее утро я дополнительную фиксацию сказанного про возможный переезд произвел. Да просто пообещал помощь со стороны родителей с обустройством, если семья дяди Сидора вдруг в Москву затеет перебираться.