Дневник леди Евы

По слухам, сэр Роджер пытался решить проблему с наследником и по-другому. Но дети, которые рождались в замке, были либо не похожи на него, либо не того пола. Поэтому появление здорового крепкого мальчика, да ещё обладающего несомненным портретным сходством с ним стало просто подарком судьбы.

Между тем в замке явно готовилось торжество. Сновали слуги, откуда-то доносились вкусные ароматы. К Глэдис забегали какие-то женщины и постоянно заставляли что-то примерять. Приходил замковый капеллан, отец Квентин, толстенький и низенький, даже для этого времени, предлагал исповедаться. Однако он выглядел таким самодовольным, что Глэдис предпочла вежливо отказаться. Зашел сам сэр Роджер, принес что-то блестящее на бархатной подушечке, рассыпался в цветистых словах, но Глэдис слушала его подчеркнуто рассеянно, и в конце его речи только и сказала, что предпочла бы, чтобы ей вернули медицинскую сумку с остатками лекарств и инструментами. Он как-то сразу запнулся, постоял немного молча и ушел, оставив подарок — красивое серебряное колье с сапфирами. Правда, после этого визита сумку Глэдис все-таки вернули.

Однако самый главный сюрприз ждал молодую женщину вечером, накануне свадьбы. Несмотря на свое отношение к этому событию, Глэдис ощущала некоторое волнение. Только что ушли швеи, приносившие платье на примерку. К их стараниям невеста была большей частью, равнодушна. В металлическое зеркало она, конечно, себя рассматривала, но никак не могла понять, нравится ей то, что она видела, или нет. Никаких особых эмоций по поводу платья у нее не было. Было только ощущение чего-то нереального, происходящего не с ней, или не по-настоящему. Как только служанки удалились, в дверь постучали. Она даже подумала, что кто-то из мастериц что-то забыл. Но вошел сэр Роджер. Она встала и подошла к окну, повернувшись к нему спиной.

— Приветствую Вас, миледи, — начал он, она не ответила.

— Я пришел сообщить Вам приятное известие, — продолжал рыцарь.

— Что, свадьба отменяется? — равнодушно спросила Глэдис.

— Нет, моя новость касается другого, — спокойно произнес сэр Роджер, — Я открыл тайну Вашего рождения.

Это было настолько неожиданно, что Глэдис круто развернулась, глядя с удивлением. Он, казалось, наслаждался произведенным эффектом.

— Да, да! Я много размышлял, и, наконец, пришел к выводу. Замок Торнстон — говорит Вам что-нибудь это название?

— Я слышу его впервые в жизни, — холодно и спокойно произнесла она.

— Это неудивительно. Вы были слишком малы тогда. Этот замок разрушил сэр Галахад, кузен владельца замка, сэра Освальда. Ну что, Вы снова скажете, что не узнаете этих имен? — она только покачала головой, но это не смутило его, — Что ж, я продолжу. Как известно, захватчик и сам погиб под развалинами замка. Торнстон и земли вокруг него так и остались спорными на много лет. Ведь точно неизвестно было, остался ли в живых кто-то из законных владельцев. Погиб сэр Освальд и его жена, леди Летисия. Но погибла не вся семья. У сэра Освальда и леди Летисии была дочь. Леди Ева. Я видел ее в детстве. И я утверждаю, что эта леди сейчас стоит передо мной.

Глэдис потеряла дар речи от неожиданности. Некоторое время она просто стояла, беззвучно шевеля губами. Наконец, ее прорвало:

— Но это же полный бред! Я — леди Ева? Я же говорила уже, что не имею никакого отношения ни к одной знатной фамилии, и не имею никакого желания присваивать себе ни чужое имя, ни чужой титул! Я знаю закон! Это преступление, которое карается смертью! Я не собираюсь никого обманывать, и на плаху тоже не тороплюсь!

Сэр Роджер спокойно переждал ее вспышку.

— Это все, что Вы можете сказать? — осведомился он. Она только молчала, тяжело дыша.

— Тогда скажите мне, Вы можете назвать имена своих родителей?

— К чему повторять то, что уже было сказано?

— Так можете, или нет? — настаивал рыцарь.

— Я знаю, как они звучали, — нехотя сказала Глэдис.

— Вот как? И мы сможем найти их в церковных книгах? — она молчала, он тоже держал паузу.

— Вряд ли, — наконец сдалась молодая женщина. Он удовлетворенно кивнул.

— Значит, пока неоспоримо только одно: эти люди существовали и были благородного происхождения, но доподлинно неизвестно, кто они. Я заявляю, что вижу в Вас черты людей, которых знал когда-то. Это факт. Оспорить его Вы не можете. Вы также не можете доказать, что они не Ваши родители. А то, что не доказано, истиной не считается.

Она не ожидала от него таких логических выкладок. Этот феодал не так прост, как кажется. Возразить было нечего, однако она сделала последнюю отчаянную попытку:

— Но я не леди Ева!

— Но никто не может этого знать наверняка, не так ли? Впрочем, Вы можете объявить меня лжецом завтра, когда я повторю это при свидетелях. Тогда Вас сразу можно будет обвинить в присвоении титула, и отправить к палачу, поскольку Вы уже объявлены леди Евой, вернувшейся на родную землю. Кстати, на плахе окажется и наш сын, поскольку титул, который Вы считаете присвоенным, распространяется и на него.

С этими словами сэр Роджер повернулся и вышел. Глэдис долго ещё смотрела в окно на багровый закат. На миг мелькнуло страшное воспоминание: изуродованное человеческое тело, прикрученное к деревянной раме.

Следующий день начался рано. За Глэдис пришли утром. Мэри и другие служанки принесли платье, украшения и свадебное покрывало. Ей почти ничего не пришлось делать, только поднимать руки и поворачиваться, когда ее об этом просили.

— Ах, миледи, — шептала Мэри, — Вы просто прелестны! Ну почему Вы так бледны? Неужели Вам нисколечко не радостно?

— Мэри, у меня давно не было такого тяжелого дня, — вполголоса ответила Глэдис. Девушка сочувственно притихла.

Наконец, сборы были закончены. В сопровождении служанок молодая женщина спустилась вниз, впервые за все время пребывания в замке. Возле часовни собралось все население замка Блэкстон. Ближе к дверям стояли рыцари в парадных доспехах с гербами. Она искала глазами Джейсона, но его пока не было видно. Навстречу ей шел сэр Роджер. На нем был белоснежный кот, красный бархатный сюркот, отделанный золотой тесьмой и схваченный широким поясом, расшитым серебром и драгоценными камнями, короткий лазурный плащ. Лазурного же цвета шоссы и черные башмаки дополняли наряд.

— Как Вы прекрасны, дорогая, — произнес он с поклоном. Она ответила только яростным взглядом. Он усмехнулся, взял ее холодную руку и положил поверх своей, вытянув ее вперед. Музыканты грянули что-то торжественное, и молодые пошли к часовне, сопровождаемые приветственными криками и пожеланиями счастья и долгих лет.

Рассеянно скользя взглядом по лицам, Глэдис остановилась на одном из них. Её внимание привлекло выражение этого лица, и она невольно выделила эту фигуру из толпы. Это была женщина, довольно молодая, пожалуй, чуть старше Глэдис, но возраст определить было сложно из-за следов явного пристрастия к алкоголю. Собой она была недурна — статная, пожалуй, чуть полноватая, но женственная, белокурые волосы, круглое лицо, которое можно было бы назвать приятным, если бы не колючий пристальный взгляд серых глаз, в котором причудливо смешивались ненависть и странное высокомерие. Она стояла, скрестив руки на полной груди, и, пожалуй, единственная не выражала никаких чувств по отношению к новобрачным. Видимо, это была Ведерная Салли, о которой ей как-то рассказывала Мэри — горничная, претендовавшая на особое место в сердце сэра Роджера. Но Глэдис не стала задерживать внимание на этой личности.

В часовне ее ждал приятный сюрприз. Возле входа, стоял Джейсон, одетый как паж — в красной парадной тунике, лазурном берете с пером, лазурных шоссах и черных башмаках. Рядом с ним расположился рыцарь, который теперь, как рассказывала Мэри, будет его наставником до момента, когда мальчика произведут в оруженосцы. Глэдис старалась не выпускать его из виду как можно дольше.

Отец Квентин ждал их в алтаре.

— Дети мои… — начал было он, но сэр Роджер поднял руку, призывая к молчанию. Приветственные крики стихли.

— Прежде, чем Вы, святой отец, объявите брак свершившимся, я хотел бы обратиться к вам, друзья мои! — он поклонился гостям.

— Я хотел бы прояснить кое-что относительно дамы, которую я намерен взять в жены, — поклон в сторону Глэдис.

— До этого мы знали о ней очень мало, но в некое время Господь открыл мне глаза. Я посмотрел внимательнее, и увидел, что мое видение было верным. Господа и друзья мои! Я узнал эту женщину, и теперь, в присутствии многих достойных рыцарей я хочу открыть вам ее истинное имя: это леди Ева из Торнстона! Я свидетельствую это!

По толпе гостей пробежал удивленный ропот, перешедший в громкие возгласы. Глэдис глянула на священника, и увидела на его лице растерянность, смешанную со страхом.

— Я знаю, как невероятно это звучит, ведь прошло столько лет, и мы были детьми, — продолжал сэр Роджер, — Но, друзья, если кто-то может оспорить мои слова, то пусть этот человек сделает это сейчас! В свою очередь, я готов отстаивать свою правоту пешим, или конным, с копьем, или мечом, пока не умру, или не докажу, что я прав! Итак! Готов ли кто-то принять мой вызов?

Воцарилась тишина. Казалось, слышно было, как скользят по цветным стеклам солнечные лучи. Молчание длилось так долго, что у Глэдис вспотели ладони. Она ждала, что вот-вот кто-то выйдет и скажет, как в кино: "Я заявляю, что это ложь!"

— Что ж, — нарушил тишину сэр Роджер, — Ваше молчание подтверждает, что на мои слова нечего возразить! Но если кто-то захочет это сделать, я всегда готов защитить истинность того, что только что сказал! И я объявляю эту женщину Евой из Торнстона!

Гости приветственно взревели в ответ.

— И я беру ее в жены! — новый взрыв приветствий.

— И в присутствии достойных свидетелей я признаю ее ребенка, мальчика по имени Джейсон, своим сыном! — новые приветственные крики.

— И я готов взять замок Торнстон и принадлежащие ему земли в качестве приданого!

"Ай да сэр Роджер!" — подумала ошарашенная Глэдис, — "Вот значит, как делаются дела в этом Средневековье! И поправил Джею родословную родовитой мамой, и прибрал к рукам спорную землю!"

Между тем, одобрительные крики постепенно смолкли.

— Э-э… Ну что ж, — произнес наконец отец Квентин, — Сэр Роджер, леди Ева. Властью, данной мне Богом, объявляю вас мужем и женой! Поцелуйте же супругу.

Сэр Роджер повернулся к Глэдис. Она тоже повернулась к нему, но подумала: "Если ты это сделаешь, ты покойник!" Наверное, эта мысль очень ясно отпечаталась на её лице. Но он, как ни в чем ни бывало, поднял свадебное покрывало, едва коснулся губами ее лба, и тут же опустил легкую ткань. К ним бросились гости с поздравлениями и пожеланиями. Джей добрался до матери, и, вцепившись в ее руку, прижался к боку. Откуда-то изнутри поднялась теплая волна нежности. Строгий наставник старательно смотрел в другую сторону. Глэдис вдруг почувствовала невероятное облегчение. Ощущение нереальности происходящего как будто получило свое подтверждение. Прежняя жизнь закончилась. Глэдис нет места в этом мире. Отныне все, что будет происходить, произойдет не с Глэдис Джонсон, а с леди Евой из Торнстона. И, наверное, это правильно.

Часть вторая Леди Ева