Спасти род Романовых: Первокурсник

* * *

-— Говоришь, просто ринулся на звук? — голос, где-то передо мной, повторял один и тот же вопрос на протяжении часа.

Сколько длился мой допрос с мешком на голове — я не знал. Казалось, что прошла уже целая вечность.

-— Да.

Не знаю, что произошло, но вопрос, который он повторял из раза в раз, несмотря на то, что я отвечал, резко изменился.

-— Это может кто-нибудь подтвердить?

-— Да, сука, может, -— я яростно кричал через плотную ткань на моей голове, искренне желая открутить голову человеку, который меня допрашивал.

Несколько раз я попытался призвать фамильяра, но, казалось, что херня на моей шее — как-то ограничивала мои магические способности, и президент, который только что включился в разговор это подтвердил.

-— Алексей, сколько ни выставляй метку, призвать питомца не сможешь, -— увидев, что я замер, продолжил, -— Обруч Ожигова не дает это сделать. Скажи мне, что ты видел.

-— Сними этот пакет с моей башки, и я расскажу.

-— Зачем тебе это?

-— Я хочу постареть на лицо урода, который мне несколько часов задает один и тот же вопрос.

Раздался короткий смешок, и, тщательно зажмурившись, я пытался привыкнуть к свету помещения в котором сидел.

На это ушло много времени.

Каменная комната, без каких-либо излишеств, своей серостью напоминающая именно тюремную камеру, была мои временным пристанищем. Свет солнца — проскальзывал через два решетчатых окна, намекая на то, что за окном — уже утро.

В помещении было трое людей, и двое из них — мне не знакомы.

-— Что ты видел, Леш? — повторил президент, -— Говори правду. Пожалуйста.

Женщина и мужчина, которые, как мне показалось были очевидными родственником, уж больно похожими были у них черты лица, благословенно скрестили руки.

-— Я пытался уснуть, после того, как Елизавета Петровна перестала ворчать на меня.

-— Он спит в одной комнате с принцессой? — женщина, казалось, удивилась, вскинув руки к щекам.

И тут я смог понять, кого она и мужик — мне напомнили. Не кто иные — как священники. Толька, более дорого одетые. Какой бы мир ни был — везде один и тот же стиль. Длинная ряса, большая побрякушка на груди, лицо мученика и характер — тварины. Я этих священников в свое время… Голыми руками давил, когда Сестры Битвы позарились на базу Артиста, в системе Арха08.

-— Да. Для ее же защиты. — сухо ответил Лаврентий.

-— Это прикрытие, чтобы он истязал других учеников? Типа — алиби? — мужчина, оказался, с весьма мелодичным голосом, а-ля артист-певец, а его большущие брови, казалось, закрывали глаза.

-— Нет, Иннокентий, это не так. Как вам уже доложили, Алексей — мой воин. Студент на контракте.

-— А, почему, так? — «брови» не устроил его ответ, -— На основании чего, он, -— он ткнул в меня обгрызенным ногтем указательного пальца, -— Является вашим контрактником? С каких пор вы, боевые маги, берете себе под опеку подростков? Какая в нем сила? Он перевертыш? Жрет других? Почему инквизиция ничего о нем не знает?

Тут я немного подахерел.

«Не… Этот мужик еще хуже обычного святоши… Нигде, ни на какой планете инквизиторы ничего хорошего не принесли. Нигде!»

-— Контракт с Алексеем заключен с согласием императора. Вашего одобрения против его слова — не требуется. Сами знаете.

-— Тогда, -— женщина явно обозлилась, и скинула с себя капюшон, -— Пускай рассказывает, а мы проверим его слова.

Это была статная женщина, пятидесяти лет, с ярко выраженным желанием получить по морде. Ее мелкие бусинки-глазки напоминали больше крысиные, чем человеческие, а ровная линия пушка под носом, раздражала еще больше.

Она порылась в свое мантии и достала кристально чистый бокал, который наполнила прозрачной жидкостью из фляжки, доблестно протянутой мужиком.

-— Вы же не против, если мы используем Око?

-— Использование подобных артефактов — запрещено на территории моей академии, -— злобно пробормотал Лаврентий.

-— Тогда мы забираем Алексея с собой. — коротко ответила женщина, состряпав на лице самую мерзопакостную улыбку.

-— Ладно, -— президент довольно быстро сдался, и протянул, -— В связи с последними событиями, сделаю исключение. Но при одном условии.

«О чем это он?»

-— Слушаю вас.

-— Моему ученику вы будете задавать вопросы только по этому событию и не по чему больше.

Парочка странно переглянулась и самодовольно, синхронно кивнули.

Мне развязали руки, оставив лишь обруч на шее, посадили на стол, который принесла охрана, и парочка, поставила странный бокал на стол, зажгли черную свечу и уселись на против. За их спиной томно стоял президент.

-— Это называет — Око правды, -— начал мужик, -— Если ты говоришь правду, не лукавишь, -— жидкость в хрустале богов — окрашивается в зеленый цвет. Если ты обманываешь, придумываешь — окрашивается в желтый. Все понятно?

В ответ я лишь кивнул.

-— Тогда приступаем, -— женщина прокашлялась, и начала, -— При каких обстоятельства вы оказались около жертвы?

«Сука, а она знает, как правильно задавать вопросы.»

-— После того, как увидел подобие человека в кустарнике под окном принцессы.

-— С какой целью вы наблюдали за ним?

-— Я не наблюдал за ним, -— покосился на «око», и оно начало желтеть, -— Не совсем так. Я любовался природой, а хруст веток в кустах привлек мое внимание.

Жидкость вновь окрасилась в зеленый.

-— С какой целью вы покинули охраняемый объект?

-— Мне показалось, что существо под окнами было в одежде.

Мой ответ был правильным, но это смутило инквизиторов.

-— В чем смысл, -— женщина сменилась в лице, -— Не понимаю…

-— Кто может покинуть общежитие в позднюю ночь? Пройти через охрану? Никто. Все верно? — я вопросительно покосился на Лаврентия.

-— Верно. Кроме тебя. У тебя разрешение.

-— Это я понял. И кстати, охрана, которая и открыла мне двери — свидетели того, что во время нападения, я был в общаге. То есть, во время того, что бедную девчонку покусывал монстр, я был еще в комнате.

-— Я проверю, -— мужчина встал из-за стола и покинул «клетку».

-— Что ты увидел там? — женщина не стала дожидаться своего коллегу, и накинулась с новыми вопросами.

-— Сначала, увидел девчонку из «земляных».

-— Вы, о чем? — на ее лице появилось неприкрытое любопытство.

-— Я о стихии. Потом, когда оценил шрам на ее теле, и почувствовал запах мертвечины, увидел, что в ветках сразу за ней, стояло существо.

Цвет жидкости в сосуде — не изменилось, и все также и было зеленым.

Президент, которому, казалось, допрос был неинтересен, сел на пустой стул.

-— Это был… — я внимательно посмотрел на Лаврентия Лаврентьевича, пытаясь подгадать, знает он что-то или нет, но все же, выпалил.

-— Это был Александр Барятинский. Только, немного другой.

Наступила гробовая тишина, которую разрядил запыхавшийся инквизитор.

Все внимание было приковано к нему, и он, отдышавшись, затараторил:

-— Охрана подтвердила, что лично выпускала студента из общежития, а также, я подловил Павла Альбертовича.

Его перебила женщина.

-— Алхимика?

-— Ага…

-— Какого… — она мотнула головой, и посмотрела на президента, -— С этим потом разберемся, что он сказал?

-— Рана, на момент обнаружения, уже начала затягиваться.

-— Стихийный маг земли?

-— Да. Так что, если все прикинуть по времени, наш гость, -— он ткнул в меня пальцем, -— Не мог этого сделать. Если только, он не прыгает в высоту больше шести метров.

-— Не прыгаю. — подтверждением моих слов, была зеленая жидкость.

-— Какие изменения были в студенте, которого вы увидели?

Но договорить нам не дали. Президент схватил бокал и вылил содержимое на пол, приговаривая:

-— Допрос окончен. Мой студент не виноват. Теперь, прошу, -— он указал рукой на выход, -— Вон, дверь. До свиданья. Надеюсь, больше вас, здесь, никогда не увижу.

Лица недовольных инквизиторов исказила злобная гримаса, но перечить слову Лаврентия — они не стали. Молча встали, оставил какую-то бумажку, адресованную мне, а точнее — конверт, и молча удалились.

Женщина, конечно же, что-то прошипела, но я уже не слышал.

Мы остались вдвоем.

-— Леш, я, -— президент замялся, и начал снимать с шеи обруч, -— Я не сомневался в тебе. Знал, что ты не виноват.

Я не стал ничего отвечать. Если бы он был уверен во мне, значит, не позволил бы меня допрашивать и трепать мне нервы.

Труп был прав, он мне не друг. Нужно быть с ним осторожнее.

-— Заметно, -— сухо ответил я, встал, размял затекшие руки и двинулся в сторону выхода.

-— Кто там был? — послышался вопрос за спиной, и голос, явно изменился, -— Каким изменениям было подвергнуто тело Барятинского? Я был красив? Силен?

Я встал как вкопанный, через плечо глянул на горящие от любопытства глаза президента, и спросил:

-— А я, разве говорил, что его тело было изменено?