Мой адрес — Советский Союз! Том третий

Заключительный четвертьфинал в нашей весовой категории должен был состояться через два боя, так что я успел морально поддержать в раздевалке расстроенного Славу Алексеева, принять душ, и спокойно занять место на трибуне рядом с Казаковым. На меня тут же стали коситься, кто-то кому-то что-то говорил негромко, глядя в мою сторону… Понятно, что узнали, но может, не только как двукратного чемпиона страны и чемпиона Европы обсуждают, но и автора звучащих из телевизора песен?

Впрочем, меня в данный момент интересовал только предстоящий бой пары Чернышёв — Нестеров. Здесь может состояться реванш за поражение на зональном турнире. Это если Чернышёв выиграет. А может быть и наоборот. Как там было в моей прежней реальности — убей не помню, если и читал, то совершенно не обратил на данный факт внимания. Помню только, что Бингялис выиграл чемпионат, а поехал Нестеров. Ничего, собственно, в Мюнхене не показав, окажись он хотя бы призёром — я бы запомнил.

Бингялис свой четвертьфинал уже выиграл у Иняткина, они боксировали в дневной части, а следом за ними на ринг выходили Гаджиев и Сидоренко — сильнее оказался Гаджиев.

Юрий Нестеров на 16 кг легче своего 103-килограммового Чернышёва, но ни разница в весе, ни сила удара соперника его не смутили. На протяжении всего боя Нестеров оставался на ринге хозяином положения. Да и психологическое превосходство было на его стороне. Вот он перед Чернышёвым — весь ожидание, весь готовность. Руки опущены. Нестеров предлагает себя в качестве мишени. Чернышёв бьет, но соперник мгновенно реагирует — уклон, уход, нырок... Перчатка Чернышёва проносится мимо, и тут же в ответ на него обрушиваются резкие, хлесткие удары из самых неожиданных положений по корпусу и в голову.

— Хорош, хорош Нестеров, — бормочет Казаков, пока соперники отдыхают каждый в своём углу. — Если Чернышёв не прибавит — победы ему не видать, как своих ушей.

Однако во втором раунде ситуация для Чернышёва складывается ещё хуже. Словно разуверившись в возможности попасть в Нестерова, он попросту перестал атаковать. И тогда в атаку перешёл сам Нестеров, буквально неотступно преследуя соперника по рингу, навязывая ему выгодный для себя ближний бой. Мы с Лукичом ещё больше уверились, что Чернышёв, похоже, сегодня пролетает. Правда, в самом начале третьего раунда Нестеров пропустил несколько сильных ударов. Сам вызывал на них Чернышёва, но, утратив свежесть, не успел среагировать. Но в дальнейшем шёл равный бой, и казалось, что Нестеров победу уже не упустит.Но… Судьи со счетом 3:2 отдали предпочтение Чернышёву. Зрители недовольно загудели и даже засвистели, когда рефери поднял руку Чернышёва, но на решение судей это никак повлиять не могло. Таким образом, в полуфинале я в очередной раз встречаюсь с хорошо изученным соперником, от которого вряд ли можно ждать каких-то сюрпризов, и который к тому же, на мой взгляд, на этом турнире выглядит слабее, нежели на прошлогоднем чемпионате страны.

Но опять же, нельзя ни в коем случае недооценивать соперника. Да и судьи могут внести свою лепту, чему мы все только что стали свидетелями. Надеюсь, до этого всё же не дойдёт.

Полуфиналы через день, 17 июня, в субботу. День отдыха посвятил… отдыху. Сманил Казакова в Серебряный Бор — любимое место летнего отдыха москвичей. Добрались на троллейбусе: от гостиницы через Красную площадь дошли до улицы Горького, где по правой стороне была остановка троллейбуса. Пятница, народу не так много, как будет завтра (с 1967 года суббота в СССР также стала выходным днём) и в воскресенье, но всё же есть. Позагорали (главное — не перегреться), искупались, перекусили… Лукич пивка попил, мне пришлось ограничиться минералкой. Охлаждали бутылки в воде, закопав их до середины в песок, чтобы не унесло волной, пусть и слабенькой, но всё же...

Кстати, не мы одни оказались такими умными. Это я насчёт бутылок. А покинуть пляж пришлось досрочно, когда меня узнала девушка в одной из компаний, подошла за автографом, и понеслась… Вскоре я понял, что избавиться от всеобщего внимания не получится, и мы решили делать ноги. Правда, напоследок я всё же окунулся, чтобы смыть хотя бы песок, переодел плавки на обычные трусы в кабинке для переодевания, и направили свои стопы в сторону автобусной остановки.

Полуфинал… Волновался ли я? Не без этого, но это было здоровое, не паническое волнение. Думаю, Володька Чернышёв волновался куда больше, учитывая статистику наших с ним боёв. Да по нему и было это заметно, хоть он и старался изо всех сил держать «покерфейс».

Впрочем, первыми на ринг поднялись Бингялис и Гаджиев. Бой длился все три раунда, но для меня ожидаемо побели литовец. Теперь ему остаётся ждать своего соперника по финалу.

На этот раз красный угол за мной. Пока судья-информатор озвучивает мои регалии, Лукич вставляет мне в рот капу, потом, минуту спустя отправляя в центр ринга, по традиции хлопает по плечу, напутствуя. Потрёпанный четвертьфиналом Чернышёв начинает бой осторожно, не форсируя события. Из меня же энергия так и плещет, хочется сразу же обрушить на соперника град ударов, вбить его в канвас, будто гвоздь… Нет, у нас немного другой план на бой. Лукич не одобрит, даже если я отправлю Володьку в нокаут на первой же минуте поединка. То есть я буду молодец, но получится, плевать хотел на указания тренера. А для него это принципиальный момент. Иначе получится, зачем мне наставник, коль я сам себе тренер… Вот и приходится частично наступать на горло собственной песне, выдерживая заранее разработанный план.

— Давай, ещё прибавляй, — советует мне Казаков в перерыве. — Что-то Чернышёв совсем какой-то вялый. Если в этом раунде с ним закончишь — я против не буду.

Ага, «лицензия на убийство» всё же получена, хе-хе… И я с первых же секунд раунда с готовностью принялся воплощать в жизнь немного изменившийся план. Выкидывал джебы и тут же сокращал дистанцию, обрушивая на соперника град тяжёлых ударов. Володя пытался иногда огрызаться, а однажды я пропустил шальной удар в висок, достаточно увесистый, меня даже немного повело. Но в целом рисунок боя оставался прежним, и я уверенно вёл по очкам.

В одном из моментов прижатый к канатам Чернышёв неожиданно опустился на одно колено. Нокдаун! По команде рефери я отправился в нейтральный угол, откуда наблюдал, как соперник тяжело поднимается на ноги. Даже немного жалко стало Володьку. Но тут же себя одёрнул. В полуфинал должен был проходить Нестеров, и присутствие на этой стадии Чернышёва — форменный нонсенс. Эту судейскую ошибку приходится исправлять мне.

— Бокс!

Снова сходимся в центре ринга. В глазах соперника вижу какую-то обречённость и одновременно злость. Злость — понятно почему; кому охота так безвольно проигрывать, когда ты ничего с этим сделать не можешь, твоё тело тебя просто не слушается. Но, наверное, эта самая злость на какое-то время придаёт сопернику сил, и он неожиданно переходит в атаку. А я как назло в это момент расслабился, раздумывая, как лучше самому атаковать, в такой полупозиции он меня и застал.

Два удара, один за другим, пробили мою защиту, которой ввиду опущенных на уровень груди перчаток считай, что и не было. На мгновение я поплыл, и следующий удар мог оказаться роковым, но скорее на инстинктах, чем соображая, что делаю, я быстро попятился от рванувшего следом за мной Чернышёва. Сиды-то у него ещё есть, только второй раунд к своему экватору близится.

Сквозь звон в голове услышал, как кричат зрители, но это шло как бы фоном. Может, кто-то и подбадривает моего соперника, наверняка и у него есть поклонники. Хотя моих, думаю, куда больше. И они ждут от меня только победы!

Собрав всю силу воли в кулак — практически в буквальном смысле этого слова — я с одновременным уклоном делаю шаг вперёд и выбрасываю навстречу Чернышёву правый полукрюк… Соперник словно натыкается на невидимую стену. Руки его виснут вдоль тела, на лице появляется какое-то недоумённо-обиженное выражение. Извини, хоть парень ты и неплохой, но сопереживать тебе у меня сейчас нет возможности, слишком высоки ставки. И пока не ты не пришёл в себя, я должен решить вопрос с выходом в финал.

Все эти мысли, спрессовавшись, пронеслись в моей голове за доли секунды, а в это время мои перчатки поочерёдно летели в сторону соперника. Корпус, голова, голова, голова… Молочу не переставая, стиснув зубы с такой силой, что того и гляди прокушу капу. Хотя, по идее, при таком ритме ударов должен был раззявить рот, как выброшенная на берег рыба, судорожно втягивая в лёгкие воздух, но с моей выносливостью как-то получалось пока обходиться дыханием через нос.

Есть второй нокдаун! На этот раз Чернышёв, снова опустившийся на колено, поднимается куда дольше, встаёт на ноги на последних секундах отсчёта. Рефери заглядывает ему в глаза, тот бормочет что-то вроде: «Да в порядке я, в порядке». И в этот момент звучит гонг.

М-да, без третьего акта не обойтись. И я его начинаю так, что и сам Чернышёв, и его тренер, и все три тысячи зрителей понимают — у моего соперника шансов выстоять нет. Чернышёв не упал, он упирался спиной в угловую подушку, которая не давала ему опрокинуться на спину, ноги хоть и подгибались, но держали его, однако было ясно, что идёт настоящее избиение, которое грозит вылиться в проблемы со здоровьем у одного из боксёров. Одновременно с командой рефери: «Стоп!» на ринг полетело полотенце, выброшенное тренером Чернышёва. С начала третьего раунда не прошло и минуты.

В преддверии финалов, как и перед полуфиналами, день отдыха. Решили на этот раз обойтись без пляжа, тем более погода к подобному времяпрепровождению не располагала. Дождя не было, но заметно похолодало, и над Москвой образовалась сплошная облачность.

Впрочем, сидеть в номере гостиницы тоже не было никакого желания, молодой организм требовал движения, тем более что вчерашний бой получился для меня не таким уж и изматывающим. Решил прогуляться в центр, побродить по музеям, по Москве. Зонтика не было, но я понадеялся, что обойдётся без дождя. В конце концов не сахарный, не растаю. Если только есть риск простыть… Ладно, спрячусь куда-нибудь.

Казаков — тот предпочёл как раз удобную кровать, чтение газет и просмотр телепередач. Ну и разговоры с коллегами-тренерами — всё никак не наговорятся. Хотя ведь раз в год, по большому счёту, встречаются, есть людям что обсудить. К финалу, правда, этих самых тренеров осталось два десятка и ещё двое — по числу финалистов в 11 весовых категориях.

Я же после завтрака спустился в метро и через полчаса с пересадкой добрался до станции «Новокузнецкая». Свой воскресный экскурс решил начать с посещения Третьяковской галереи. Бывал тут не раз и в прошлой, и уже в этой жизни, но нравилось мне бродить по залам картинной галереи, в которой были собраны настоящие шедевры. «Троица» Рублёва, «Явление Христа народу» кисти Иванова, «Грачи прилетели» Саврасова, «Княжна Тараканова» Флавицкого, «Утро в сосновом лесу»… А меня почему-то в этой новой своей жизни притягивал врубелевский «Демон». «Демон сидящий», что замер на краю высокой скалы, глядя вдаль чёрными, печальными глазами. Вечная борьба мятежного духа… Чувствовал я в себе что-то такое с этим Демоном родственное, испытывая при этом чувство непонятной, щемящей тоски. Такой, что хотелось волком выть.