Адъютант палача

* * *

-Идиоты, — громко ругаюсь, не сдерживая эмоций, услышав пальбу, раздавшуюся со стороны деревни.

Стоило красться к дому, если казачки начали атаку раньше оговорённого времени? Мы бы лучше попытались напасть молниеносно и попробовали захватить мятежников врасплох. Но, судя по просвистевшей над моей головой пуле, нас заметили и готовы к встрече.

-Чернов, — обращаюсь к главному гранатомётчику, — Готовь свои пукалки. Сначала познакомим наших друзей со световыми, а затем добавим вонючек.

Алексей улыбнулся щербатым ртом и начал рыться в ящике, который таскал вместе с помощником. Тоже, свалился на мою голову, любитель чего-нибудь взорвать. Сначала солдат просто показывал лучшие результаты в бросании гранат. Затем начал приставать ко мне с расспросами. Далее я познакомил его с химиком, у которого тот зависал в свободное от службы время. Изготовить несколько изделий с серой в качестве начинки, была его идея. Я думал, что хватит ослепляющего эффекта. Но Чернов был тем ещё затейником.

Между тем, крики в доме усилились, на втором этаже распахнулось окно, откуда высунулся ствол ружья. Дружный залп моих парней сразу успокоил излишне ретивого инсургента. Пока часть перезаряжала карабины, я приказал приблизиться к строению, выбирая мёртвые зоны. Защитники же создавали больше суеты, чем оказывали сопротивление. Чего не скажешь о деревне, где не смолкала интенсивная перестрелка.

Быстро подбегаю к дому и прижимаюсь спиной к стене. Думаю, что дверь мятежники заблокировали. Они, конечно, разгильдяи, но не идиоты. Даже наблюдателя выставили, только тот не сразу нас заметил.

Мы же к штурму подготовились заранее. Дело касалось не только более грамотного управления людьми и наличием гранат, но и двумя лестницами, сколоченными на скорую руку. Делаю знак помощнику Чернова и тот, положив в мешок несколько взрывоопасных подарков, подбегает ко второй части отряда. Те уже пристроили лестницу к окну. Смотрю, что и у нас всё готово. Сначала в окна полетели камни, чтобы разбить стёкла. А затем, по моей команде, предварительно поджёгшие фитили, солдаты метают в комнаты гранаты. Видать, что-то не сработало, так как я услышал всего один взрыв. Но вопль ослеплённых и оглушённых мятежников успокоил рвущееся наружу раздражение. Вторую гранату отправили быстро вслед за первой, и я уже взбираюсь по лестнице с револьвером в руке.

Какое-то тело корчится на полу, издавая громкие вопли. Наверное, товарищу хорошо досталось от гранаты. Удар ногой в голову, дабы прекратить его мучения. Краем глаза замечаю движение сквозь не до конца рассеявшийся дым, и сразу стреляю, делая шаг в сторону. Очередной крик свидетельствует, что Акелла не промахнулся. Подбегаю к мятежнику и опять использую ногу. Такими темпами сапог не напасёшься, мелькает глупая мысль. Второй товарищ, получивший пулю в плечо, тоже обездвижен.

-Связать и перебинтовать раны, — приказываю нашему унтеру и быстро перемещаюсь в следующую комнату.

Поместье выстроено примерно по шаблону, и я оказываюсь в большой зале. Мне сейчас не до изучения интерьера — не пропустить бы затаившегося преступника. В спину дышат мои люди, но народ дисциплинированный и выполняет установку. Слышу топот слева, прячусь за косяком и беру на прицел противоположную часть зала. Но тревога оказалась ложной. В просторное помещение влетает Денисов, за которым вплотную следуют солдаты второго отряда. Сейчас не до обсуждения ошибок, поговорю с поручиком и парнями позже.

-Варлам, — привлекаю внимание казака, — Перекройте лестницу на второй этаж со своей стороны. И отправляй две тройки на осмотр нижней части дома. Только прикажи не бегать толпой как стадо баранов, а делать всё осторожно.

-Понял, — ответил Денисов, но я уже был у лестницы, ведущей на второй этаж.

Сверху раздался какой-то шум и выстрел. Я даже не понял, куда и зачем стреляли инсургенты. Чернову даже приказывать не надо, он свой манёвр знает.

-Свет, — кричит солдат и бросает гранату на лестничный пролёт.

Вернее, бомба была направлена в стену, чтобы отскочить в сторону невидимого противника. Я закрываю глаза, а на нос натягиваю специальную тряпицу, как и весь отряд. Через пару секунд раздаётся взрыв и новые крики боли.

-Давай вторую, — командую бойцу, но он уже поджёг фитиль.

Гранатомётчик пролетает несколько ступенек, разворачивается и метает подарок на второй этаж. Далее стандартный взрыв, крики и дым, который может стать главной проблемой. Через несколько секунд бегу наверх по ступенькам, хотя видимость практически нулевая. Вижу движение и стреляю в пытающегося подняться врага на ходу. Ещё мгновение, и я на втором этаже. Из комнаты раздаётся несколько выстрелов. Две пули попали в косяк, отколупнув несколько щепок. Другие ушли непонятно куда.

Не дав возможности неприятелю перезарядить ружья, Чернов бросает в дверной проём ещё две гранаты. Теперь надо подождать, так как одна из них со специфической начинкой. Взрыв, затем второй, но без привычных воплей. Вдруг снизу раздалось несколько выстрелов, которые сразу прекратились. Ну, с богом, мысленно говорю сам себе. Меняю револьвер на запасной и, присев на колено, заглядываю в комнату. Дым и смрад мешают охватить картину целиком, но вроде никого нет. Машу рукой Чернову, который через несколько секунд забежал в небольшое помещение и бросил гранату в смежную комнату. Оттуда сразу раздалось несколько выстрелов, крики и топот убегающих людей. Опять взрыв, который снова шибанул по барабанным перепонкам, и новая атака.

В длинной комнате двое пытаются перезарядить ружья, и за ними видны спины убегающих подельников. Товарищи быстро учатся и поняли, что граната безосколочная и просто спрятались за мебелью, закрыв глаза. Опять прыжок и очередной удар ногой, но теперь в пах. Второй мятежник получает револьвером по голове. С другой стороны дома опять раздалось несколько выстрелов — скорее всего, это вторая группа встретила сбежавших мятежников.

-Павлов, — приказываю унтеру, — Прикрой дверь и займи оборону. А то не хватало поймать дружественную пулю. И сам смотри, чтобы никто не пальнул в своих с перепугу.

Бегать сквозь длинный пролёт опасно. Сколько всего обороняющихся, мы не знали. Ребята с той стороны знают план штурма. Их задача — встретить сбежавших, коли они будут, а далее подняться и дать о себе знать. Я же пока решил устроить экспресс-допрос. Подхожу к начавшему двигаться поляку, получившему удар пистолетом, хватаю его за горло и ору.

-Сколько вас?

Из-за пороховых газов и остатков нашей дымовухи не могу нормально рассмотреть вражину. Глаза щиплет, ещё и в ушах звон от взрывов с выстрелами. Вижу только, что пленный начал мотать головой. Сжимаю его сильнее, достаю нож и подношу к его лицу.

-Отвечай, курва? Я тебе сейчас глаз вырежу! Сколько всего было людей в доме? Сераковский с вами? Где он?

-Нас двенадцать, — закричал в ответ мятежник, когда почувствовал холод стали у глаза, — Пана воеводы здесь нет.

Чего-то мне голос говорившего показался до боли знакомым. Как раз дым немного рассеялся и увидел эти голубые глаза, в которых испуг начал сменяться ненавистью.

-Сука! — только и смог я произнести.

-Юзек? Но как? Я слышал, что ты переметнулся к москалям, но не верил! Этого не может быть! А ты — здесь! Иуда! — буквально выплюнул последние слова мой здешний брат Зенон.