Брат

Глава 16

2 марта 1994 года

Снять квартиру в Мытищах оказалось еще проще, чем в Москве. Не избалованные высокими доходами местные жители хватались за любую возможность подзаработать, и оказалось, что пустить к себе троих друзей, которые приехали сюда, спасаясь от беспорядков во Владикавказе — едва ли не мечта всей их жизни. В результате этим друзьям удалось снять именно такую квартиру, которая и требовалась: скромная однушка с минимумом комфорта, зато с шикарным видом из окна, охватывающим весь рынок и ближайшую территорию вокруг него.

Хозяйка, пожилая женщина, недавно похоронившая мужа, рассказала, что на лечение, а потом и на похороны супруга ушли все ее средства — даже пришлось занять у знакомых. И вот теперь Надежда Ивановна рассчитывала путем сдачи жилья внайм поправить свое финансовое положение — тем более, что в наследство от супруга ей досталась еще одна квартира, куда она и переехала с немногими своими вещами. Обговорив порядок расчетов и время, в которое она будет приходить за деньгами и корреспонденцией, пенсионерка отбыла, выразив надежду, что в квартире все будет в порядке и никаких неприятностей, особенно с участием экстренных служб, у нее не возникнет. При этом никаких документов она не поросила у нас даже посмотреть. Не умела еще сдавать квартиры. Взяла только оплату за месяц вперед.

Втроем на рынок мы ходили редко, чтобы не выглядеть бригадой, присматривающей у конкурентов новые сферы влияния. В основном гуляли поодиночке — покупали еду и разные недорогие мелочи для дома, а заодно присматривались к фактическим хозяевам базарчика, которые особенно и не скрывались. В Мытищи мы, следуя своей легенде, приехали в неприметной одежде — каждый купил по паре комплектов самых дешевых и невзрачных свитеров, футболок, джинсов и курток. Теперь ничего в нашем облике не выдавало нашего истинного денежного статуса. Впрочем, мы не выпячивали его и в Москве, так что сильно перестраиваться нам не пришлось.

С соседями у нас также сложились доброжелательные отношения. Одной из соседок, Маше, мы периодически помогали донести тяжелые сумки все с того же рынка: она была разведена, воспитывала маленького сына, муж сгинул где-то в бесконечных пьяных компаниях, и ей приходилось нелегко. Поэтому мы, завидев ее на улице, спешили проявить галантное отношение, а пару раз и она сама стучалась к нам в дверь и просила того, кто был в этот момент дома, сходить с ней в магазин и помочь принести для дома что-то из техники. Ее бывший муж еще до развода успел пропить большую часть совместно нажитого имущества, и она была вынуждена обставлять квартиру заново.

Другой сосед, Виталий Дмитриевич, любил остановиться с кем-нибудь из нас у подъезда или на лестничной клетке, выкурить сигаретку-другую и повспоминать былые времена. Он всю жизнь проработал на каком-то заводе, и вышел на пенсию как раз перед тем, как начались массовые сокращения, поэтому ему не пришлось искать способы выжить. Хотя на его мизерную пенсию можно было разве что заплатить за квартиру и запастись теми самыми сигаретами, он все равно умудрялся не брать в долг. Подрабатывал столярными и слесарными работами, благо руки у него были золотые.

В общем, мы пришлись ко двору — нас жаловали даже вездесущие дворовые бабки, которые ежедневно несли свою вахту на лавочке у подъезда, и никакие погодные условия их не смущали: если было холодно сидеть, они прогуливались взад и вперед перед подъездом. Конечно, я тут же списал радушие жильцов на свое природное обаяние. Но если серьезно, мы и вправду выглядели скромно и при этом не чурались ни бесед «за жизнь», ни просьб о помощи. Короче, сошли за своих в доску. и подозрений ни у коо не вызывали.

Как выяснилось, мы все делали правильно. Именно такой подход и принес нам весьма ценную информацию.

Однажды воскресным утром к нам постучался сосед снизу. С Вадимом Анатольевичем, бывшим милиционером в отставке, мы уже были знакомы. Будучи сильно в годах, он в разговорах то предрекал нам жизнь, полную трудностей «в это сучье время», то уверял, что уж такие ребята, как мы, обязательно в этой жизни устроимся достойно. Но в этот раз он пришел к нам по делу.

— О, ребята, хорошо, что вы дома, — обрадовался Вадим Анатольевич. — Тут нам для внучки пианино привезли, мы просили грузчиков прислать, а они одного водителя и пианино прислали, и все. Раздолбаи! — старик в сердцах сплюнул на пол. — А мои-то все уехали на выходные, внучку повезли к другим бабке с дедом, теперь только вечером будут. Ну ищи, говорят, по соседям, кто поднимет. Поможете? Вас же трое, вы молодые…

— Да о чем разговор, Вадим Анатольевич, — ответил я. — Сейчас выйдем да поднимем. Делов-то! Эй, Петя! Илья! Пойдемте-ка высокому искусству послужим!

Поднимать вручную пианино по лестнице российского подъезда не столько тяжело, сколько неудобно: инструмент — не доска, на перила на поворотах его не положишь. Но мы и не с такими подъемами справлялись. Когда мы занесли пианино в квартиру и поставили его в детской комнате, довольный старик сказал:

— А теперь мойте руки и пойдемте на кухню! Я вас кое-чем вкусненьким угощу, — хитро добавил он.

Оказалось, пока мы возились с пианино на лестнице, сосед уже успел накрыть стол. Домашние салаты и селедочка с лучком и черным хлебом прекрасно дополняли запотевшую бутылку, стоявшую в центре стола. Еще две бутылки Вадим Анатольевич предусмотрительно убрал в морозильник.

— Прошу к столу, — торжественно провозгласил он.

— Ну вот, Вадим Анатольевич, — сказал я, закусив первую рюмку. — Теперь у вас дома будут свои бесплатные концерты. Домашние Моцарт и Бетховен.

— Ага, концерты, — шутливо отмахнулся старик. — Какие там Моцарт с Бетховеном — хоть «Собачий вальс» бы выучила, уже бы толк был. Это мама ее — Светка, дочка моя — втемяшила себе, что раз девочка, значит, музыкальная школа нужна. А ей-то эта школа до одного места. Ну давайте!

Мы выпили еще по одной.

— И вообще, — продолжал сосед. — Ты оглядись вокруг. Ну кому сейчас нужна эта музыка? Людям жрать нечего, за квартиру нечем платить, кто там будет по филармониям расхаживать? Это вот в наше время — да, когда я школьником был, у нас в классе кто в музыкалку ходил, кто в художку, кто на спорт, кто в кружки какие. Мне вот в походы нравилось ходить и высматривать, что где когда было — я в «Юный следопыт» записался. Потом кто чем увлекался, тот туда и учиться пошел, и работать. Почему? А потому что везде можно было хорошую работу найти и не думать, что завтра есть будешь!

Дед выпил очередную рюмку и крякнул от удовольствия.

— Ну вот выучится она в этой музыкалке, — рассуждал он. — Может, даже понравится ей — кто знает? Но куда она работать-то потом пойдет? Им же так же, как и всем, зарплату платят с перебоями. Если только муж богатый попадется… так сейчас они все через одного — бандиты. А с бандитом я ей связываться не дам — только через мой труп! С бандитом — это не жизнь! Мне ребята из районного отдела, где я служил, время от времени такие истории рассказывают — рождаться не захочешь!

— Ну, здесь-то, наверное, бандитов поменьше, чем в Москве или Питере, — осторожно ввернул я. Похоже, разговор сворачивал в интересное нам русло. — Город-то небольшой.

— Да ты что! — замахал руками Вадим Анатольевич и полез в морозилку за второй бутылкой. — Куда ни ткни — в какую-нибудь сволочь попадешь! Я же ведь всю жизнь тут участковым проработал, из старожилов всех знаю. И вот, понимаешь, помнишь ты пацаненка такого славного, который по двору бегал, а тут проходит десять лет — и ты его уже задерживаешь за то, что он старуху по голове ударил и сумку у нее отобрал. Чудны дела твои…

— Ну так шпана-то во все времена была, — заметил Илья.

— Шпана была, но таких беспредельщиков не было, — ответил участковый. — Да чего далеко ходить. Вон, видели тут рынок по соседству? А, да вы же сами туда за продуктами ходите. Ну вот. А знаете, кто его держит? Хо-хо! Я, понимаешь, их родителей знавал — приличные были люди. Чтоб хотя бы на скандал жалоба от соседей — никогда, не говоря уж об уголовке. А дети, как подросли — сначала из детской комнаты милиции не вылазили, а потом вообще банду сколотили и начали со всех деньги трясти. Как они директора рынка под себя подмяли — то отдельная песня… Да ладно — подмяли! Они людей убивают, вот ведь что! Вот кто им не понравится чем-то — ну, дорогу перейдет — тому, считай, все, конец! И ведь какие дерзкие, гады! Не то что ножичком в подъезде чик-чик… Да вон — полгода не прошло, как они тут парня какого-то прямо в машине взорвали. Сам не знаю, но, говорят, какой-то торговец, работать на них не хотел… Так они его ррраз! и все! Не забалуешь, мол!

Я вздрогнул. Таких сюрпризов я не ожидал. Что-то слишком много совпадений в один день. На какой-то момент я даже задумался: а не подсадной ли этот дед? Слишком все идеально складывается. Может, меня давно уже пропалили, а я тут все пытаюсь «сидеть на дне»? Хотя если бы пропалили, то меня бы тут уже не сидело, как и Илюхи с Петькой. Я внимательно посмотрел на старика, но он рассеянно водил по столу все теми же пьяными глазами, наливая себе очередную рюмку.

— И что же, никто не пытался ничего с этим сделать? — спросил я.

— А что ты с ними сделаешь? Ну, попробовал я как-то при встрече их главному на совесть надавить. Вроде как на правах старшего и старого знакомого. Как же, говорю, родители-то у тебя вон, приятные такие люди, а ты-то зачем в эту сторону пошел? А он ухмыльнулся, зараза такая и говорит: мол, дед, мы старость уважаем и трогать тебя не будем, но если полезешь куда не надо, то на возраст не посмотрим. А моралей, говорит, без тебя наслушался, лучше бы деньгами помог. Развернулся и ушел? Каково, а? Я же ему еще и деньгами помогать должен!

— Да, сволочь редкостная, — согласились мы.

— Да не то слово! — старый участковый все более распалялся. Видимо, тема разговора задела его за живое. Водка же окончательно развязала ему язык, и в следующие полчаса мы услышали от него всю схему местных бандитских взаимоотношений. Кто, под кем, сколько, почему… Пару раз я извинялся, выходил в туалет и схематично записывал на клочке бумажки самое важное, чтобы не забыть. На такие откровения мы даже и не рассчитывали.